— Хорошо, я еще поговорю с тобой, потом, — кивнул Хамрай и отправился дальше, не обращая больше внимания ни на слугу, ни на диковинных существ в клетках зверинца.
В конце коридора он увидел самого себя. Двойник почувствовал его появление и поспешил встретить мага, чтобы охрана случайно не подняла тревогу по всему дворцу.
Давным-давно Хамрай изобрел способ делать полных двойников — это открытие тысячи раз спасло жизнь шаху. Когда какой-либо наглец, едва владеющий магией, заявлял, что может снять заклятие с пресветлого владыки, Хамрай не возражал. Но проверял действенность снятия заклятия на двойнике повелителя — тысячи раз он наблюдал, как после соития с женщиной двойник шаха превращался в жуткого монстра.
В первый раз они едва остались живы: чудовище запросто уложило отряд отборных телохранителей. Впоследствии проверяли снятие заклятия в специальной комнате, где многотонная плита обрушивалась на еще только начинающего перерождаться монстра.
Хамраю даже в голову не приходило делать двойника кого-либо, кроме самого шаха Балсара, и то двойнику предстояло жить не более нескольких десятков минут.
Сделать двойника самого себя… Он боялся. Ему было жутко даже представить, что появится еще один человек, который знает то же, что и он, думает так же…
Как с ним себя вести? Как вести себя с самим собой?
Говорят, в чужую душу не залезешь. Как оказалось, нельзя залезть даже в душу собственную.
Старый чародей замедлил шаг, оттягивая встречу с двойником. Он ни о чем не говорил с ним перед отъездом, когда создал его. И не знал о чем говорить сейчас.
Хотя, надо сообщить ему все о наследнике Алвисида. Все, что уже успел выяснить.
Хамраю было неприятно узнавать самого себя в двигающемся навстречу мужчине.
Неужели он при ходьбе так по-дурацки затопыривал за спину правую руку?
И двойник, чувствовавший себя полновластным хозяином в этом подземном коридоре и в башне, тоже замедлил шаг.
Они остановились друг против друга.
Хамрай вдруг понял, что чувствует себя так, словно готовится вступить в тяжелый магический поединок. С кем? С самим собой? Победителя не будет.
Видно, у обоих магов мысли были одинаковы — они рассмеялись одновременно.
— Ладно, — кивнул Хамрай двойнику, — идем к шаху. Случилось что? Зачем вызывал?
— Я беспокоился о твоей судьбе, — сказал двойник, повернувшись и зашагав в обратную сторону. — В неизвестности всегда жить тяжело.
Хамрай странно посмотрел на проводника.
— Э-гей, — сказал он. — Что-то я не замечал в себе раньше привычки лукавить перед самим собой. Если б я погиб, ты бы сразу почувствовал, что моя сила перешла к тебе.
— Я действительно беспокоился, — твердо сказал двойник. — Сколько лет прошло…
— Сколько? — пожал плечами Хамрай. — Путешествие в Тибет длилось гораздо дольше… И шах не волновался.
— Шах и сейчас не волнуется, он собирается навести порядок в Парфии… Я… Ты видел наследника Алвисида?
— Да. Сегодня. Остановись.
Двойник послушно развернулся. Хамрай положил пальцы ему на виски.
— Смотри в глаза…
Но двойник и сам знал, что делать. Он откинул факел на каменный пол и тоже положил пальцы на виски Хамрая.
Страхи непроницаемого с виду шахского чародея, непрекращающиеся неудачные попытки снять заклятие Алвисида, новые лица визирей, значительные и незначительные происшествия последних лет в стране и государстве хлынули в память Хамрая, вжившегося в образ гордого французского барона. Он автоматически отбрасывал все лишнее, наносное, ему не нужное.
Он почувствовал, как вздрогнул двойник, узнав о событиях, происшедших в столице Британии за последние дни, и увидев образ рыцаря, которому суждено — вернее, который может — возродить Алвисида.
— Симпатичный юноша, — только и сказал двойник.
— Он соберет Алвисида, — уверенно произнес Хамрай. — Все, идем к шаху. У меня не так много времени.
Двойник подобрал факел и быстрым уверенным шагом отправился вперед, осмысливая полученные знания. Хамрай чувствовал, что двойник тоже уверовал, что этот юноша, которого он и сам-то видел лишь несколько минут, возродит Алвисида, а возвращенный к жизни бог, в свою очередь, снимет заклятие с шаха Балсара.
Нилпег, личный телохранитель шаха, при виде чародея и его спутника открыл дверь в покои Балсара. Хамрай улыбнулся старому знакомцу.
Нилпег внимательно вгляделся в гостя, узнал, несмотря на непривычные одежды, Хамрая и чуть склонил голову в знак приветствия. Хамрай отметил, что время властно над всеми и у Нилпега уже седые вески. А ведь он не так давно у шаха, лет двадцать, не больше.
Время властно над всеми, кроме шаха, который все так же в мудр и силен, как полторы сотни лет. Благословение Моонлав, подарившей вечную молодость, и заклятие Алвисида, запретившего продолжение рода — вот две особенности, отличавшие шаха Фарруха Аль Балсара (и его верного друга-чародея) от обычных подданных великого государства.
— О, как вырядился, — проворчал владыка полумира, когда дверь закрылась. — Развлекаешься?
Тело Хамрая было бесплотно, но он сел в приготовленное кресло, чтобы не смущать владыку, который магию в повседневной жизни не шибко жаловал. Он пользовался услугами чародея при малейшей необходимости, но внешних проявлений не любил.
Личный покой шаха, где он проводил часы раздумий, возводя свои грандиозные планы, был скромен. Кроме них троих в просторной комнате никого не было, если не считать двух певцов в углу, которые смолкли по жесту шаха. По их голосам было сразу ясно, что они кастраты. Хамрай знал от своего двойника, что в последнее время шаху нравилось окружать себя людьми, лишенными мужества, чтобы самому чувствовать себя мужчиной. Хоть он и не мог подойти к женщине, плотские утехи он утолял с красивыми белокожими мальчиками — пленниками из северных земель.
— Угощайся, — кивнул шах на графин с вином, которое доставлялось во дворец специально для Хамрая. — И рассказывай. Есть ли какая-нибудь надежда, или опять пузырь на воде?
— Надежда всегда есть, — кивнул Хамрай и взглянул на двойника.
Тот смотрел на человека, полным отражение которого был, и молчал. По привычке налил вина и пригубил.
— Рассказывай, — приказал шах. — Все по порядку. Я хочу знать, что тебе удалось сделать.
Хамрай приготовился к долгому рассказу. Двойник, который уже все знал доподлинно, с интересом ждал: что Хамрай расскажет шаху, а о чем умолчит. Ему не давал покоя образ красавицы, мелькнувший в воспоминаниях «французского барона».
— Я много раз говорил, что когда имеешь дело с наследником Алвисида, — со вздохом начал Хамрай, — необходимо терпение, терпение и еще раз терпение. Я собирался явиться в Рэдвэлл — вотчину графов Маридунских в обличьи французского рыцаря барона Ансеиса. Я хотел сделать вид, что собираюсь взять уроки владения мечом у лучшего бриттского воина, живущего в замке. Наследник Алвисида, я уже рассказывал об этом, — четвертый сын графа Маридунского. Я хотел обворожить юношу, как рыцарь, и взять с собой якобы на поиски Святого Грааля — христианские рыцари любят совершать подобные путешествия. В конечном итоге, я мог бы и привести его к Чаше на самом деле…