Наконец Иглангер выбрал место: за крепким роговым воротником, на выступающем бугре могучего хребта, покрытом крепкими чешуйками. Не самое удобное место для взлета, но лучшего не было. Стриж с помощью малейшего магического усилия проколол чешуйки дракона и коготки углубились в плоть гигантского зверя.
Иглангер уверенно завладел сознанием дико орущего от предчувствия свободы дракона и плотно прикрыл пасть, чтобы пламя не опаляло землю. Затем положил огромную морду на почерневший песок — знак солдатам, боязливо стоявшим у стен, открывать ворота.
Скорость дракона уступает стремительности стрижа, но Иглангер испытывал чисто физиологическое наслаждение, чувствуя мощь и силу, упругость мышц и послушность крыльев. Жалко жертвовать таким дивом, очень жалко, но герцогу нужна скорая победа — любой ценой. Ему нет времени ждать пока Рэдвэлл сдастся от голода и истощения, на это могут уйти месяцы…
Неожиданно Иглангер подумал, что напрасно недавно рисковал братьями — мог просто завладеть сознанием стеклянного дракона и двинуть его на стены замка, против самих же бриттов, растерзать их боевые порядки…
Ну почему, почему здравые мысли приходят с опозданием?!
Хотя нет, царь Тютин и Майдар не позволили бы этого. Майдар не особо сильный колдун, справиться с ним можно относительно легко, но то что принадлежит ему — он не отдаст, здесь Иглангер был бы бессилен. Озерный дракон не подвластен даже обладателям высшего тайлора…
Когда дракон приблизился к замку, утро уже полностью вступило в свои права.
Герцог искренне надеялся, что защитники замка долго пировали после якобы одержанной победы и сейчас еще спят.
Он убедил себя самого, что этот невесть откуда взявшийся французский чародей и координатор алголиан тоже крепко спят.
Линксангер и Берангер не теряли время зря — штурмовые отряды варлаков стояли у самого подножия замка, на расстоянии полета стрелы, готовые ринутся в бой.
Даже принц Вогон с оставшимися рыцарями были готовы к сражению — Линксангер по указу старшего брата, предупредил их о готовящемся штурме.
Дракон на огромной скорости приближался к замку, оглашая окрестности ужасающим ревом. До поры до времени Иглангер не позволял плененному чудовищу извергать пламя — пригодится, пусть лучше сжигает внутренние постройки замка.
Возбуждение — дикое, странное, лихорадочное — целиком овладело колдуном первого тайлора. Никто и ничто не могло бы остановить его сейчас, остановить несущееся к цели чудовище.
Герцог смутно догадывался, что такое его состояние не может кончиться добром, что он слишком увлекся, что он слишком безумен сейчас, что бешеный калейдоскоп событий вырвал его из привычной колеи, где он управлял последовательностью действий, что все это может привести к полному краху…
Но он не мог остановить бешено колотящееся сердце! Тем более, что сердце билось в груди не менее обезумевшего дракона.
В замке тревожно-истерично проревели трубы. Какая там должно быть сейчас суета и переполох — не ждали?! Сейчас мы вас!!!
Широко расставив длинные перепончатые крылья, огромный чешуйчатый дракон, плененный воинами короля Эдвина для потехи доблестных бриттских рыцарей, пикировал на последнюю их цитадель.
По приказу братьев-герцогов с боевыми кличами сорвались с мест варлаки, жаждущие реванша, крови, добычи и бриттских женщин.
Ну, Линксангер и Берангер, помогайте, не жалейте магии!
Дракон на всей безумной скорости врезался в освященную и взятую под охрану самим Христом каменную стену Рэдвэлла. Голова чудовища была низко наклонена, но крепкие рога дракона хрустнули как лучины. Огромная масса тела, помноженная на бешеную скорость, пробила толстую стену.
« Силы космические, лишь бы стриж уцелел!»— успел подумать Иглангер.
Впрочем, до шатра, где под надежной охраной покоится его родное тело, недалеко, доберется и так. А там — боевой конь уже готов и роет копытом землю в нетерпении.
Стена, неприступная вековая стена, была пробита чудовищным ударом — расплющенная морда дракона, волоча за собой каменные глыбы въехала прямо в пустой пиршественный зал.
Иглангер выпустил весь накопившийся внутренний огонь дракона в утробу ненавистного замка и поспешил покинуть умерший мозг.
Две человеческие фигуры вбежали в главный зал Рэдвэлла.
« Да люди ли они?!»— подумал Иглангер, узнав французского барона и Фоора.
Надо было срочно возвращаться в родное тело. Стриж уцелел — магический щит оберег его от рушившихся на спину дракона камней и щебня. Мгновение — и герцог овладел сознанием напуганной, скованной чарами пичуги.
Но коготки слишком глубоко вошли в шкуру мертвого, но еще бьющегося в агонии, еще несущего разрушение, чудовища. Вспорхнуть и улететь сразу не удалось.
Проклятье!
Заминка в долю секунды, но порой именно такие мгновения решают все. Мгновения…
Иглангер был зажат двумя значительно превосходящими его по силе противниками на магическом уровне — тело стрижа перестало существовать, опало грязной сажей вниз.
Герцог бы завизжал от неистового страха, но сейчас у него не было рта. Реальный мир растворился для него, поглощенный бескрайней мерцающей пустотой. Как тогда, во дворце Пендрагона.
Но уже не невнятное серое нечто угрожало ему — а два зримых гиганта, мечущих энергетические искры.
Магическую суть Иглангера скрутили, смяли, пропустили сквозь огромные скрежещущие жернова, измололи и вновь скрутили, растянули и скатали в комок…
Время превратилось для герцога в бесконечную напряженную струну, каждое колебание которой приносило нестерпимое страдание.
И герцог Иглангер бежал — бросив все. Панический ужас охватил чародея первого тайлора. Он оказался неспособным так часто смотреть в глаза смерти. Она была отвратительна и мерзка.
Герцог отдал врагам все самое дорогое — свою магическую сущность.
И едва не погиб, пока его сознание домчалось до тела — в последнюю минуту обезумевшему мечущемуся в пустоте духу Иглангера помогли братья. Это было все, что они смогли сделать.
Герцог Иглангер потерял магическую силу. Он теперь не сможет зажечь взглядом даже свечку.
Иглангер встал с кресла, ноги его дрожали. Он бессильно упал обратно и расплакался. Сильный, мудрый, могущественный герцог плакал — он потерял цель жизни, свою главную опору. Жить больше нет смысла.
А по телу мертвого дракона, как по мосту, пробирались внутрь замка варлаки, направляемые яростно орущим Берангером.
Линксангер стоял рядом, всю энергию сосредоточив на расширении пролома.
Специальные отряды варлаков уже подтаскивали к пролому деревянные бревна для моста, ибо знали, что братья сейчас сожгут громоздкое и уже ненужное тело мертвого чудовища холодным внутренним огнем.