— Отлично, — кивнул Иглангер. — Готовьтесь. А мне надо послать гонца к Вогону — нечего ему пировать, пусть садится на коня и трезвеет по дороге. Тоже мне — главнокомандующий! — презрительно хмыкнул он.
Линксангер со вздохом допил вино и принялся расстегивать только что одетую куртку. Берангер подошел к брату, чтобы перед полетом растереть ему тело магической мазью.
Иглангер неожиданно остановился.
— Силы Космические, какой я идиот! — выругался он и повернулся к братьям:
— Погодите, может никуда лететь и не придется.
Герцог произнес заклинание на вызов Астарота и вновь зашагал по шатру.
Берангер снова налил в кубки — в третий пришлось выбивать последние капли — и протянул братьям.
Иглангер досадливо покачал головой, отказываясь.
Через какое-то время он удивленно посмотрел на молчавших Линксангера и Берангера и пожал плечами. Снова произнес заклятие на вызов посланца Луцифера. На этот раз медленно, отчетливо выговаривая слова. И вновь зашагал по шатру, думая о своем.
— Как принцесса? — неожиданно спросил он.
— Что? — не понял Линксангер. — А, девчонка… Да что с ней может случиться?
Все время перелета была под действием чар сна — Бер наложил крепко, постарался… А в замке… Испугалась, конечно, но мы вдвоем убедили ее, что она в безопасности, что ее доставили в хорошо охраняемый замок по приказу ее отца, подальше от войны…
— Она так и не знает, что ее отец мертв?
— Нет.
— Хорошо, — кивнул герцог. — А вообще?
— Испугана маленько, но ничего. Дети долго не тоскуют.
Дети… Она не ребенок. Она вполне созрела для любви. Для любви к нему, герцогу Иглангеру.
— Игл, прикажи подать еще вина, — попросил Берангер.
Герцог бросил на брата сердитый взгляд, но слугу кликнул.
Когда слуга принес вино и мясо, поставил на стол и вновь вышел из шатра, Иглангер не выдержал:
— Да что такое, в конце концов?! Бер, вызови Астарота!
Заклинание на вызов посланца Луцифера не требовало магии, оно должно быть услышано если его произносит любой человек. Но доведенный потерей магической сущности до отчаянья, герцог вдруг подумал, что даже это ему уже не доступно.
Берангер встал, но в это мгновение в центре шатра заклубился знакомый дым.
Столь резкий, что у братьев защипало в глазах.
Когда дым немного рассеялся, они увидели совсем не того, кого ожидали.
Посреди шатра стояло испуганное тощее существо, ростом едва доходящее братьям до пояса. Глаза были округлены, хвост бился о землю, тонкие закопченные рога придавали бесенку совсем задрипанный вид.
— Ты… Ты кто такой? — справившись с первым удивлением строго спросил Иглангер.
— Я-я?.. — проблеял подданный Луцифера. — Я-я — Бил… Билберри…
— Где Астарот? Почему он не явился?
Иглангер оправился от первого потрясения и его охватил справедливый гнев.
— Мар-р… Маркиз Астарот на балу Луцифера… Все там… Я-я сейчас один…
— Отправляйся к нему немедленно и скажи, что герцог Иглангер просит, нет, скажи — требует, чтобы он немедленно явился сюда. Дело важное и срочное…
— Но… Я-я…
— Ты понял, что я сказал? — нахмурил брови герцог. Голос его был грозен.
— Я-я… п-понял, — проблеял бесенок. — Но до полуночи… то есть у вас до полуночи… там, у нас… другое время… Никто не смеет покинуть дворец повелителя до окончания бала…
— Дело важное!
— В-в полночь м-маркиз б-будет здесь.
Билберри выглядел так, словно ожидал немедленной мучительной казни.
Иглангер выругался.
— Сгинь! — выплюнул он.
Даже клубы дыма, скрывшие бесенка, казалось выражали облегчение.
— Полетели, Линкс, — сказал Берангер. — Я сам все посмотрю.
Голубой дракон словно самой природой создан для служения воздушным конем — лучше и специально было бы не придумать. Небольшие мощные крылья росли почти у самого живота; спина представляла из себя двухярусный горб — словно сидишь в удобном кресле; конусообразную голову венчали два длинных рога, за которые так удобно держаться всаднику и управлять драконом. Безобразное с виду создание, незащищенное и уступает в размерах всем другим известным драконьим породам.
Голубых драконов почти не осталось в мире, но для разведки нет ничего лучше.
«Конечно, — подумал Иглангер, устраиваясь на крупе метаморфировавшегося брата, — седло бы не помешало. Но и так пойдет».
Он взялся за рога.
— Давай, Линкс, трогай, — приказал он. — Как можно быстрее мчи до их головного отряда, а там разберемся по обстановке. Бер обеспечит невидимость, нас никто не увидит. Если сможешь, пытайся разобрать хоть какие-нибудь их мысли. Ну, это там. Может, еще сядем где и побродим…
Герцог на всякий случай переоделся в простую одежду, в которой ходят воины и искатели приключений — в таком виде на дорогах Британии он ничем не привлек бы к себе внимания.
Линксангер оттолкнулся от земли короткими сильными лапами, взмахнул крыльями и полетел, медленно набирая высоту.
Вновь оказавшись в воздухе, Иглангер вспомнил ощущения своих последних, роковых полетов. Может, полет и бешено бьющий в лицо воздух вселяет в него безумие? Вот и сейчас сердце забилось восторженно и хочется совершать подвиги, пробивать лбом дьяволову стену, не пускающую его к магической сущности…
Спокойнее! Спокойнее! Нельзя терять здравомыслия ни на мгновение. На ошибках учатся, тем более — на собственных. Спокойнее. Задача предельно проста:
Посмотреть, кого еще несет к Рэдвэллу, не ошиблись ли братья — может, это разбойники, вновь решили доставить неприятности захватчикам родной земли. Ишь, нашлись патриоты…
Иглангер, держась обеими руками за рога, перевел взгляд вниз. Они летели над лесной дорогой. Справа возвышался огромный холм, слева, за небольшой лесной стеной простирались поля, которые давно уже пора было убирать… Некому.
Вдруг что-то неуловимо изменилось, герцог даже сперва не понял: что именно?
Потом сообразил, что перестал слышать хлопанье крыльев, руки его держали пустоту.
Проклятье! Силы Космические, ну почему его окружают одни дураки?! Берангер, вместо того, чтобы окружить невидимостью и неслышимостью обоих братьев вместе, произнес два заклинания и Линксангер теперь не услышит старшего брата, пока чары не будут сняты.
Ох, уж этот Берангер! Кого-нибудь другого, например принца Вогона, он, может быть, и сумел бы убедить, что иначе было невозможно наложить чары. Но Иглангер-то прекрасно знал, как это делается, хоть временно и лишен возможности выходить в магическое подпространство. Он отлично знал, что Берангер просто-напросто поленился, или по недоумию не сообразил, и сейчас хлещет вино, вальяжно развалившись на ложе.