Сэр Отлак посмотрел на принца Селиванта, сидящего первым с левой стороны, рядом с веселящимся отцом, и задумчиво уставившегося на серебряный кубок с элем. Сегодня Селивант нравился сэру Отлаку — молчаливый, спокойный, к элю, как ни странно, почти не прикасается, на празднично наряженных девиц за весь вечер не бросил ни единого взгляда. Думает о чем-то своем — видимо весь сосредоточился на предстоящем турнире, где его ожидает бой до смертельного исхода с сыном сэра Насьена.
«Пошли ему удачу, Господи, — подумал сэр Отлак. — Может, он остепенился и наконец-то понял, каким следует быть истинному рыцарю?»
Нет, сэр Отлак отнюдь не был против обычных мирских утех (он, улыбнувшись своим мыслям, отпил глоток превосходного веселящего напитка и с удовольствием оценил пышные формы горожанки, танцующей с одним из его воинов посреди зала под разухабистую песню), но ведь все же должно быть в меру! Сейчас, глядя на ушедшего в собственные раздумья благородного принца, сэр Отлак не жалел о своем решении отдать за него любимую дочь и даже удивлялся своим давешним сомнениям.
К перекрестку, ведущему в столицу бриттов, сэр Отлак подъехал даже раньше короля Пенландриса (наверное, Ламорак также выскочил вперед навстречу друзьям, вот Отлак и решил, что король томится в ожидании соседа). После традиционных приветствий граф, словно бросаясь в решающий поединок с собственными сомнениями и страхами и нанося им смертельный удар, провозгласил:
— Моя дочь Лионесс счастлива принять предложение благородного и бесстрашного принца Селиванта и будет принадлежать ему до смерти, после торжественного венчания, которое хотелось бы провести сразу после нашего возвращения с турнира!
Сэр Отлак удивился собственным словам насчет венчания — откуда они взялись, чтобы сорваться с его языка? Он и не думал совсем о сроках свадьбы, спешка совершенно ни к чему.
— Мой сын, тоже счастлив породниться с таким славным и древним родом, как ваш, — торжественно ответил король Пенландрис. Селивант подъехал и поклонился будущему тестю.
Старые боевые друзья и соседи поехали вровень по дороге, ведущей в столицу бриттов Камелот. Отряды их слились дружно в один — коричневые плащи воинов короля Пенландриса, перемешались с голубыми с серебром накидками ратников сэра Отлака.
Сеньоры отъехали немного вперед и король Пенландрис добродушно пророкотал:
— Иного решения я и не ожидал от мудрого графа.
И по этим словам сэр Отлак понял: допускал-таки возможность отказа достославный король Пенландрис. Во всяком случае был готов к этому, иначе не прорвались бы сейчас эти слова, как отголосок тяжких раздумий.
— Разве я мог отказаться от столь лестного предложения породниться? — воскликнул Отлак. — У меня даже и мысли такой не возникло! — Они проехали немного молча. — Да, как вам мои щенки, что я посылал в прошлый раз?
— Спасибо, отменный подарок. Тот, с черным пятном на морде, особенно хорош. Есть какие-нибудь новости? Как поживает ваша супруга и дочери? — учтиво поинтересовался Пенландрис.
— Бог милостив. И супруга наша, и дочери в добром здравии.
Сэр Отлак усмехнулся, вспомнив, что когда-то давно, в юношестве, Пенландрис также как и Отлак добивался руки дочери короля Унгарского. Пенландрис тогда даже вызвал Отлака на поединок, который король (тогда еще принц) и проиграл успешно — как он сказал: лопнули крепления подпруги, что и вышибло его из седла, а не удар Отлака. Но это недоразумение между друзьями давно забыто, стерто из памяти и абсолютно случайно припомнилось сэру Отлаку. А дочь короля Унгарского уж тридцать два года как графиня Маридунская.
— Новостей особых нет, — продолжал отвечать на вопросы друга Отлак. — Сэр Насьен по-прежнему лежит при смерти, недолго уж осталось наверное, смилостивись над ним, Боже. Сын его затеял строительство нового замка, старый совсем уже разваливается. Да, — вдруг неожиданно вспомнил Отлак, — ходили какие-то смутные слухи, будто он вызвал Селиванта на смертный поединок на турнире. Это правда?
— Правда, — вздохнул Пенландрис. — Селивант имел неосторожность несколько резко отозваться о храбрости Ричарда и тот прослышал об этом. Но Селивант готов отстоять свою честь и жизнь, он силен и отважен. Полагаю, Селивант убьет Ричарда Насьена.
— Не сомневаюсь в этом, — согласился сэр Отлак, подумав, что его устраивают оба исхода смертного поединка.
В случае если победит Ричард, то красавице Лионесс, он подберет со временем супруга получше, а если Селивант убьет Ричарда, то у старого Насьена других наследников нет, и можно будет попробовать присоединить его земли к своим — старший сын сэра Отлака Педивер очень кстати был женат на единственной дочери сэра Насьена.
— Что слышно по поводу приближающейся войны? — спросил сэр Отлак.
Король Пенландрис самодовольно подкрутил свои пышные усы.
— У меня гостил недавно герцог Дерин, он, как и я, не сомневается в победном и быстром исходе предстоящей кампании. Король саксов Фердинанд совсем выжил из ума, пошел походом на франков — только сил у него едва хватит, чтобы выдержать первый удар. Франки сильны, особенно на своей земле. Остатки саксонской армии вряд ли сумеют нам противостоять, когда мы двинем на Лондон свои отряды через два месяца.
— Я не слышал, чтобы саксы собирались воевать с франками, — сказал Отлак. — Наоборот, мне говорили, что они укрепляют Лондон и собирают армию, чтобы дать нам сражение.
— Чушь, — уверенно заявил король Пенландрис. — Для нас будущая война окажется легкой прогулкой — старый Фердинанд стал глуп и труслив, как заяц. А его сын погряз в пороках и вряд ли способен руководить другой армией, кроме как армией собутыльников и продажных девок.
— Дай, Всевышний, чтоб так оно и было.
— А как твои сорванцы, Уррий и Эмрис? Что-то их не видно в твоем отряде, — король Пенландрис обернулся, рассматривая следующих сзади всадников.
— Я решил их не брать с собой, — ответил сэр Отлак. — Малы еще, в следующий раз возьму.
— А знаешь, что мой Ламорак удумал? — спросил Пенландрис и внимательно посмотрел на собеседника, следя за его реакцией. — Что Эмрис — наследник Верховного Короля.
— С чего это он решил? — очень естественно удивился сэр Отлак.
Пенландрис понял, что сэр Отлак ждет объяснений — а действительно, с чего бы могло появится такое странное предположение? Пенландрис, вздохнув и сказав, что мол и сам считает все это глупостью, изложил аргументы своего отпрыска.
Выслушав его, сэр Отлак рассмеялся:
— Красиво звучит, даже поверить можно. Но разъясняется все очень просто. Эмрис — мой сын, скажу тебе как на духу. Если уж ты проявил такую заинтересованность в его происхождении, то, чтобы не возникало больше сомнений, расскажу все. Помнишь молодую вдову короля Лестинойского, Клегиссу?
— Да. После его смерти она жила при дворе Пендрагонов, сын короля Лестинойского терпеть ее не мог. Так она же умерла лет десять назад в каком-то монастыре!