— Этот мальчишка…
— Уррий Сидморт. Это наша забота, принц. Всему свое время.
— Мы предполагаем, что наследник Пендрагона на воспитании у Отлака.
Колдун внимательно посмотрел на собеседника.
— И…
— Да, я распорядился. Отборный отряд уже скачет к Рэдвэллу, замку Отлака.
Маршалы подошли к герольду-церемониймейстеру и сообщили ему свое решение. Торжественно прозвучали трубы. Герольд-церемониймейстер выехал на середину ристалища и громко провозгласил:
— Благородный сэр Гловер, граф Камулодунский и благородный сэр Педивер Сидморт трижды сошлись в честном поединке. И трижды никто из них не смог одолеть противника. Оба признаются победителями. Сэр Педивер Сидморт может вызвать на бой любого другого зачинщика турнира.
Граф Маридунский облегченно вздохнул и довольно улыбнулся. Он и не надеялся на победу сына — он прекрасно знал силу Гловера.
— Превосходно, благородный бой и украшение турнира, — похлопал в ладоши Верховный король. — Пожалуй, — обратился он к герцогу Вольдемару, — такой результат самый справедливый. Вряд ли Гловеру найдется еще достойный соперник, а так как Ковердэйл, к сожалению, выбыл из турнира, то скорее всего победителем станет именно граф Камулодунский. Я доволен. — Король улыбнулся нарядно одетой принцессе, сидевшей на специальном удобном кресле слева от отца. — Ты станешь сегодня королевой турнира, как я и обещал тебе, крошка моя.
Оруженосцы пятерых зачинщиков вновь вынесли щиты своих господ на середину поля. Пять рыцарей, среди которых был и отважный барон Ансеис подъехали и выбрали себе противников. Сэр Педивер решил не вызывать больше никого — он доказал свое бесстрашие и силу, сразившись с самим сэром Гловером. И проявит мужество завтра, в общем бою.
Вновь протрубили герольды, вновь послышались призывы к щедрости, вновь с трибун, где сидели знатные господа, полетели золотые монеты. Щиты убрали, десять достойных рыцарей заняли свои места и приготовились к поединку. Как различны были мысли их в этот ответственный момент! От спокойной собранности барона Ансеиса, от нетерпения и неуверенности в исходе поединка вызвавших зачинщиков рыцарей, до желания покрасоваться перед дамой сердца и обидой за поражение от французского барона (имя которого уже запомнили все) одного из лучшей рыцарей Британии. Сэр Хьюс Ганский, которому сейчас предстояло биться с Ансеисом был переполнен желанием отомстить за поражение товарища, сэр Хьюс не сомневался в своей победе и думал как бы сразить француза покрасивее. Сэр Гловер посмотрел на вызвавшего его рыцаря, усмехнулся и принялся размышлять: как насчет его клятвы, ведь он не побежден Педивером — значит и не обязан выполнять глупый обет, в горячке данный самому себе. Но этого-то соперника, который и копье взять правильно не умеет, он сразит!
И под бурные крики зрителей сразил! Пятеро рыцарей упали на землю. Пятеро победителей, поклонились трибунам — четыре зачинщика турнира и барон Ансеис.
— Проклятье! — в сердцах стукнул кулаком о подлокотник кресла Верховный король. Он был восхищен мастерством Ансеиса, но горечь за поражение уже второго любимца была сильнее. — Да кто он такой, этот французский барон? Вольдемар, вы никогда не слышали прежде этого имени?
В третей ложе справа от королевской за турниром следили не менее внимательно. Сэр Педивер присоединился к отцу, едва сняв доспехи, он был еще разгорячен прошедшим боем. Морианс встретил брата, как настоящего героя.
— Однако, — удивленно промолвил Пенландрис. — Не ожидал от изящного барона такой прыти. Я рад за него.
— Он точно бьет в цель, — ответил Отлак. — Не сила удара определяет победу, а точность. У барона верный глаз.
— Но и рука крепкая, согласись.
— Да, такой опасен в бою. Не хотел бы я видеть его сквозь забрало, мчащегося прямо на меня.
«Какой мужчина! — восхищенно подумала Аннаура. — Как держится в седле!» Она повернулась к служанке:
— Фиона, узнай с кем прибыл этот благородный французский рыцарь. Гость он кого-нибудь из наших рыцарей или путешествует один?
Черный рыцарь на холме у шатра выругался.
— Если так пойдет дальше, — мрачно сказал ему чародей, — до вас, принц, очередь не дойдет.
— Черт раздери, я собирался поразить этих бриттов насмерть, а вот уже двое из них ушли от моего копья, отделавшись лишь ушибами! Французу кто-нибудь помогает?
Чародей закрыл глаза, словно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям.
— Нет, — наконец ответил он. — На турнире только один сильный маг, второго тайлора, остальные — шантрапа, я выведу их из строя сегодня всех разом и окончательно. Чтобы не путались под ногами. Правда, если здесь присутствует тайлорс, мне его никак не обнаружить, пока он сам не воспользуется магией. И то я смогу не почувствовать этого. Но тайлорсов в мире единицы, их не интересуют такие пустяки, как рыцарские турниры, вероятность, что кто-нибудь вмешается в наши планы ничтожно мала. А этому французу не помогает никто, я ручаюсь. Просто крепкая рука и отменный глаз.
— Да, он отличный боец. Но бьется тупым оружием! Ты уверен, что он не владеет магией?
— Да. Любой самый задрипанный маг защищает свои мысли. Мысли барона я могу прочитать. Он разгорячен боем и думает: сейчас сменить ему коня и доспехи или после следующего поединка.
— А мысли Пендрагона ты можешь узнать с такой же легкостью?
— Я прочувствую мысли любого человека, если он в пределах прямой видимости, — ответил чародей. — Король думает о том, что обещал дочери титул королевы красоты на этом турнире, и если победит любой из зачинщиков, то тогда так оно и будет. Поэтому король страстно желает победы Гловеру.
— Победителем турнира буду я. С твоей помощью, герцог, разумеется. И выберу принцессу королевой красоты, спасибо, что сказал. Однако, если ты так легко узнал мыли Пендрагона почему бы тебе не узнать где он прячет наследника?
— Пойди, задай ему любой вопрос об этом. Он подумает, а я узнаю. Сейчас его думы далеки от сына. Я же могу прочувствовать мысли, лишь видя человека. Если он вспомнит о сыне сегодня, а я буду в этом момент следить за ним, то дам ответ. Но это весьма затруднительно.
— Может быть имеет смысл на пиру невзначай завести об этом речь?
— Возможно, — пожал плечами чародей. — Но вероятно, что о местонахождении сына он и сам не знает. Но попробовать не мешает.
Сэр Хьюс уныло прошел в свои ворота. Там, облокотившись на ограду, стоял сэр Ковердэйл — без шлема, с серым лицом. Он хотел в шатре отсидеться и привыкнуть к позору поражения, но желание посмотреть, как его товарищ поразит обидчика пересилило. Сэр Хьюс виновато развел руками — мол, не получилось, хотя приложил все силы, противник сильнее.
Сэр Ковердэйл невесело улыбнулся.
Герольды торжественно провозгласили имена победителей второго раунда. И прокричали имена еще троих смельчаков, присоединяющихся к французскому барону.