– Ладно, давай попробуем. И как ты себе это представляешь?
– Очень просто, пойдем молиться.
– Чего?! Ты креститься-то умеешь?
– Научимся, – засмеялся Борис. – А потом узнаем, кто туда приехал издалека, и попросим взять нас с собой. В вере главная заповедь – помоги ближнему.
– Ладно, пойдем. Во, блин, дожил. Но сначала надо научиться хотя бы креститься, а то…
– Без вопросов. Насколько я помню, когда входят в церковь, крестятся. Вот и посмотрим, как именно.
– Но как мы дойдем до церкви? Ментов вокруг полно.
– Легко и просто. Видишь деревушку? Наверняка там есть набожные бабушки. Дождемся, когда выйдут две или три, наверняка они ходят вместе, и подойдем узнать, где здесь поблизости церковь. Родители умерли, хотим свечку поставить и что положено заказать. И поверь, бабушки поведут нас в церковь. Ментам даже в голову не придет, что с бабками идут вооруженные преступники. К тому же вид у нас далеко не бандитский. Нужно привести одежду в порядок, побриться и вперед.
– Ладно, рискнем. Но запомни, Афган, если все-таки менты попробуют остановить, я буду стрелять.
Тверская область, Чоковка
– Матрена, – сгорбленная старушка постучала суковатой палкой в дверь, – ты жива?
– А что мне сделается? – открыв дверь, вздохнула пожилая женщина. – Скотину-то выгоняли, не видала, Шура?
– Так я без кормилицы осталась, продали ее мои доченьки. Им деньги срочно понадобились.
– Вот и расти детей, – сердито проговорила Матрена. – Прости меня Господи! – Она трижды перекрестилась.
– Вы собрались или нет? – раздался голос подошедшей толстой пожилой женщины. – Нам идти полчаса, а вы стоите тута, как козы на пастбище.
– Вот и бабушки! – Вулич кивнул на трех идущих по грунтовой дороге пожилых женщин.
– Посмотрим, как ты их разжалобишь, – усмехнулся Вихрев.
– Пошли туда! – Вулич перебежал на ведущую к дороге хорошо протоптанную тропинку.
Московская область, Шатура
– Послушайте, – облизнув пересохшие от волнения губы, заговорил полный мужчина, – я требую охраны. Сейчас существует закон о защите свидетелей. А Вихрев сбежал, я уверен, для того, чтобы покончить со мной. Предоставьте охрану мне и членам моей семьи.
– Леонид Павлович, – вздохнул следователь прокуратуры, – Вихреву известно, кто именно свидетель. Он и понятия не имеет о вашем существовании. Ему еще не предъявлено обвинение, и о ваших показаниях он ровным счетом ничего не знает. Уверяю вас – и с вами, и с членами вашей семьи…
– Тогда объясните мне, – нервно перебил его полный, – почему Вихрев бежал? И при этом пытался убить человека. Вы не знаете, зато я все прекрасно понимаю. Я читал Уголовный кодекс и нашел огромную разницу в наказаниях за побег, сопряженный с насилием, и за двойное убийство. Если в первом случае он просто добавит к своим шести оставшимся самое большее восемь лет, то за убийство его ожидает как минимум двадцать пять или даже пожизненное заключение. Может, вы скажете, что я не прав? Учитывая то, что говорят в прессе и по телевидению о сотрудниках МВД, налоговой службы и даже прокуратуры, Вихрев знает и о моих показаниях, и обо мне. Я не хотел вас обидеть, но факты – вещь неумолимая.
– Все с вами будет хорошо, – заверил следователь, – не беспокойтесь, пожалуйста.
– Повторяю, – повысил голос Леонид Павлович, – я требую применить по отношению ко мне и моим близким положение об охране свидетелей! В противном случае я откажусь от своих показаний.
– Но Вихрев этого не узнает, господин Замков, – входя в кабинет, усмехнулся плотный мужчина в очках.
– Извините, – поднявшись со стула, ожег его взглядом тот. – Позволю себе спросить: а кто вы и что за тон?
– Семен Петрович Бескровный, следователь по особо важным делам. Веду дело об убийстве полковника МВД в отставке Степана Андреевича Морина. Я только что получил это дело к производству и приехал, чтобы встретиться с вами. Я все слышал, – кивнул он. – Не обижайтесь, господин Замков, но ведете вы себя, мягко говоря, невоспитанно. Да, сейчас есть программа защиты свидетелей. Но позволю себе заметить, что не всякий свидетель имеет право на ее применение. В вашем же случае, как заметил следователь Петренко, еще ничего конкретного не выяснено. Да, есть подозрение, что именно Вихрев убил Морина, но только подозрение. Ничего подтверждающего это предположение нет. Поэтому Вихреву не предъявлено обвинение. Скажу больше – мне было неприятно слышать, с какой убежденностью вы говорили о том, что МВД и другие службы сплошь поражены коррупцией.
– А вы будете утверждать обратное? – насмешливо спросил Замков.
– К сожалению, отдельные факты имеются. Правда, не в том объеме, как это представлено прессой. Подавляющее большинство сотрудников…
– Я повторяю, – перебил Замков, – или вы обеспечиваете мне и моим родственникам…
– Или вы отказываетесь от показаний, – улыбнулся Бескровный. – И тогда Вихрев узнает об этом. Хочу напомнить вам – защита свидетеля применяется только в тех случаях, когда существует реальная угроза его устранения. По отношению к вам такой угрозы нет, – покачал он головой. – И ваше заявление об отказе от дачи показаний можно расценивать как попытку ложного обвинения Вихрева. Следует выяснить ваш мотив, и я уверен, что вскроется много интересного. Вы лично были знакомы с Вихревым? – Замков растерянно посмотрел на следователя и опустился на стул. – Я повторяю вопрос: вы знакомы с Вихревым?
– Шапочное знакомство, так сказать, – пробормотал Леонид Павлович. – Он работал в частном охранном предприятии «Ястреб», а я несколько раз прибегал к его услугам. Там и познакомился с Вихревым. И именно Вихрева я узнал, когда стрелявший в Морина киллер бежал к машине. Он выскочил из предназначенного к сносу дома, откуда и были произведены два выстрела. Я поспешил уйти. Все-таки убит человек, а быть свидетелем не хотелось. Согласитесь, в наше время это довольно опасно. Я в тот же день уехал в Турцию, где отдыхали супруга с дочерью. А когда вернулся и узнал об убийстве Морина, то понял, что стреляли в него. Я был мало знаком с Мориным. Никаких общих дел у нас не было. Через три месяца я узнал, что розыск убийцы ни к чему не привел. И вспомнил о Вихреве. Признаюсь, что боялся. А тут мне сказали, что Вихрев осужден на восемь лет за автомобильную аварию со смертельным исходом. И я пошел в милицию. Правда, там меня приняли довольно прохладно и даже пытались обвинить в укрывательстве преступления. Но я не утверждаю, что Вихрев стрелял, я только видел, как он выбежал из дома и сел в машину. Вот так это было, – посмотрел он на Бескровного. – Позволю себе спросить: почему Вихреву до сих пор не предъявлено обвинение?
– Мы как раз собирались, – недовольно ответил следователь, – а он бежал. Но, думаю, в самом скором времени его возьмут, и мы предъявим ему обвинение. Если же вы откажетесь от своих показаний, мы будем считать, что вы пытались запутать следствие и направить его по ложному следу. Что касается Вихрева, то мы в любом случае будем работать с ним, ссылаясь на ваши показания. Вихрев подозревается в совершении ряда убийств, и мы доведем дело до справедливого приговора – с вашей помощью или без. Если вдруг вам кто-то позвонит и потребует, чтобы вы отказались от показаний, тогда мы обеспечим вам охрану. После предъявления Вихреву обвинения в убийстве вы попадете под программу защиты свидетелей. Надеюсь, вы все-таки не откажетесь от…