– Но я…
– Да, ты маленькая, и сил у тебя не много, но, поверь мне, и это пройдёт – даже скорее, чем тебе кажется. – Лорд Робин положил ладони на её худенькие плечи и посмотрел ей в глаза, холодно и спокойно. – А теперь нам пора прощаться. И никогда, ты слышишь – никогда не смей плакать и жаловаться на судьбу. Никогда не впускай в своё сердце жалость к врагу, даже если он повержен и умоляет о пощаде, и никогда не скупись на милости преданным слугам, за верность плати верностью, а за предательство – скорой расправой.
– Я постараюсь, папа. – Теперь она уже смирилась с неизбежным. Показать слабость или неуверенность означало огорчить отца перед его последним боем, перед расставанием навсегда, а этого уже нельзя было бы исправить. – Я очень-очень постараюсь.
Он поднялся, посадив Уту на плечо, и двинулся к выходу из тронного зала. В стену ударили осколки очередного булыжника, но ни отец, ни дочь, даже не вздрогнули.
Когда впереди показалась лестница, ведущая в подвал башни, лорд Робин опустил Уту на пол и развернул её лицом к спуску, погружённому в полумрак.
– Иди, – сказал лорд, снимая руку с её плеча. – Иди и не оглядывайся. Там внизу тебя ждёт тот, кто выведет тебя отсюда. Иди же. И ещё одно запомни: самый лёгкий путь не всегда ведёт к цели…
Он дождался, пока Ута сделает первый шаг и, развернувшись, пошёл проч. Теперь он и сам с трудом сдерживался, чтобы не оглянуться, и внезапно обострившийся слух ловил её затихающие шаги…
Боковой коридор выходил прямо на стену. Лучники, занимавшие позиции между каменными зубцами, мальчишки, подносчики стрел, и мастеровые, подкладывавшие дрова в огонь под котлами с кипящей смолой – все посмотрели на лорда, кто с радостью, кто с удивлением. Скорее всего, многие считали, что он уже покинул замок и оставил их наедине с беспощадным врагом. Поймать бы того, кто распускает эти слухи и сбросить со стены, чтобы другим неповадно было…
– Франго!
– Да, мой лорд! – Командор тут же оказался рядом, и, похоже, он был удивлён не меньше, чем остальные.
– Все к воротам, – негромко распорядился Робин ди Литт. – Строиться «утюгом». Погладим их напоследок.
– Ты что – не слышал?! – рявкнул Франго на стоявшего рядом с ним сотника, и тот, словно мальчишка-посыльный, побежал со всех ног вдоль стены передавать приказ лорда.
Всего лишь мгновение назад все, кто был за этими стенами, деловито готовились к смерти или просто делали всё, чтобы отсрочить её хотя бы до завтрашнего утра. Теперь же замок гудел, как растревоженный улей, – воины наперегонки бросились в нижние галереи, где лежали большие, почти в полный рост, окованные медью щиты и длинные копья – такого оружия на всех могло и не хватить, и каждый хотел уцепиться за возможность встретиться с врагом в открытом бою, и, если повезёт продержаться до наступления темноты, затеряться в расселинах гор, обступивших замок с трёх сторон.
– Мой лорд, позвольте мне идти на острие, – сказал командор, сняв шлем и слегка склонив свою начинающую седеть голову.
– Нет, Франго. Мне нужно, чтобы ты остался в живых, – ответил лорд, с помощью двух оруженосцев надевая на себя тяжёлую кирасу. – Оставь себе инвалидную команду и забирай всех коней, которые уцелели. Как только к нам стянутся все гороландцы, выводи мастеровых, женщин и детей через северные ворота. Ясно?
– Да. – Франго знал, что спорить с лордом бесполезно, но уже начал прикидывать, успеет ли он довести людей до перевала, за которым начинаются Окраинные земли, и вернуться, чтобы…
– И не смей сюда возвращаться! – Лорд как будто прочёл его мысли. – Даже не думай об этом. Как только стемнеет, я выпущу храпуна. Здесь никто не уцелеет.
– Что? – Франго не сразу понял, о чём речь – храпуны уже не одну сотню лет считались легендой, выдумкой сказителей, детской страшилкой.
– Что слышал. – Лорд хлопнул командора по плечу железной рукавицей. – И ещё… – Он склонился к уху Франго. – Побереги себя. Когда-нибудь Ута тебя найдёт. Ей нужны будут верные люди. Ты меня понял?
Франго едва заметно кивнул.
Внизу, у южных ворот, уже собралось четыре сотни копьеносцев и полтораста лучников, а неприятельские войска продолжали неторопливо строиться в штурмовые колонны. Сегодняшний приступ, третий по счёту, должен был стать последним и решительным, а лазутчики, прошлой ночью проникшие в лагерь противника, донесли, что эрцог Горландский пообещал лично казнить каждого десятого, если замок Литт и на этот раз выстоит.
Едва солнце успело миновать зенит, распахнулись южные ворота, и из них, шеренгами по семеро, начали выходить воины в тяжёлых доспехах, потом выкатилась повозка с высоким настилом, запряжённая четвёркой лошадей, за ней гуртом высыпали лучники. Когда ворота за спиной последнего из них закрылись, воины, несущие тяжёлые щиты и длинные копья, построились клином, окружив плотной стеной щитов и лучников, и повозку. С мерным топотом ощетинившийся копьями клин неторопливо двинулся туда, где возвышался жёлтый шатёр, над которым развевалось синее полотнище с изображением саблезубой кошки – штандарт эрцогов Горландских.
Во вражеском лагере надрывно взвыли хриплые трубы, началась беготня, несколько гонцов вскочили в сёдла и, погоняя коней, помчались к штурмовым отрядам, уже построенным в боевые порядки и готовым с трёх сторон атаковать замок. Стройные шеренги мгновенно смешались в людской водоворот, и общем гомоне и лязге доспехов тонули команды военачальников. Прежде чем первые сони горланцев преградили путь дружинникам ди Литта, «утюг» проделал больше половины пути к шатру эрцога. Первая волна атакующих накатилась на частокол копий и почти сразу же отхлынула назад, оставив на земле несколько скрюченных окровавленных тел. Из-за спин копьеносцев вслед отходящим полетело полторы сотни стрел, из которых не меньше трети достигли цели, умножив потери горландцев…
Франго смотрел на всё это со стены замка, терпеливо дожидаясь, когда вражеские войска увязнут в сражении.
– Командор, у нас всё готово, – доложил однорукий сотник Нейт, командир инвалидной команды, почти трёх сотен воинов, не слишком тяжело раненых в недавних боях, получивших увечья в прошлых военных походах лорда Робина, и просто ветеранов, достигших преклонного возраста, но ещё сохранивших достаточно сил, чтобы носить оружие. – Все собрались у южных ворот, мы ждём только приказа.
– Хорошо, Нейт, хорошо… – Франго, не отрываясь, смотрел на сражение – люди эрцога, словно саранча, заполнили почти всё пространство между крепостной стеной и соседними холмами. – Пока ждём…
– Командор, позвольте мне…
– Не позволю! – прервал сотника Франго. – Ты думаешь, я сам не хочу быть там. – Он указал рукой туда, где горландцы готовились ко второй атаке, собирая в кулак латную кавалерию. – А ты знаешь, что такое воля лорда?! Тем более, последняя воля… Не я здесь командую, Нейт, не я, а наш лорд – даже когда смерть его настигнет, его воля будет выше воли любого из нас.