– Мой? – удивилась Ута.
– А чей же?! Они, кроме хозяина, никого к себе не подпускают.
– А тебе откуда знать?
– Просто знаю.
Альв вообще не слишком охотно отвечал на вопросы, но иногда из него удавалось что-то вытянуть. Например, Ута была уверена, что Трелли – не единственный выживший в этом мире альв, и что он знает, где находятся другие и сколько их осталось. Трелли старательно избегал разговоров об этом, но в том, как он отмалчивается, нетрудно было прочесть правильный ответ.
– Пойдём. – Она не могла представить, что от такого милого, такого симпатичного существа могла исходить хоть какая-то угроза.
Прежде чем посторониться, так, чтобы образовался узкий проход между его покатым боком и зыбучей почвой, поросшей серебристой травой, зай-грифон что-то недовольно проворчал. Ута лишь провела ладонью по золотой вьющейся шерсти, и он успокоился.
Прежде чем двинуться дальше, она пропустила вперёд альва и оглянулась назад. Командор, Айлон, Лара, Крук и пара уцелевших сотников, растолкав лучников и прочих пехотинцев, выдвинулись в первый ряд и, судя по всему, собирались последовать за ней. Пришлось сначала махнуть им рукой, а потом красноречиво потрясти кулаком и сурово сдвинуть брови, так, чтобы до них дошло: ещё один шаг, и госпожа будет очень недовольна.
А теперь лучше о них не думать, а то щемящее беспокойство не позволит ей сохранить покой и уверенность в себе, от которых и так не слишком много осталось.
– Нам далеко? – спросила она, глядя на спину альва.
– Я не знаю, Ута, – отозвался Трелли, не оборачиваясь. – Я даже не знаю, куда и зачем мы идём. Впереди должен быть храм Гинны. Может быть, там нас кто-то ждёт.
– Скорее, не ждёт, а поджидает… – Теперь, когда рядом не было ни верных слуг, ни славного зай-грифона, её всё сильней одолевало беспокойство, переходящее в страх. Хотелось задавать глупые, нелепые вопросы, и пусть ответом будет молчание – всё равно. – Правда, что здесь погибло много людей?
– Да, наверное… И много альвов. Здесь была великая битва.
– И кто победил?
– Если погибли все, то кто победил? – ответил Трелли вопросом на вопрос, на этот раз повернувшись к ней лицом. – Я тебя очень прошу: помолчи хоть немного. Для вас это проклятое место, для нас – священное. Помолчи, я хочу услышать голоса предков.
– А увидеть предков ты не хочешь?
– Не сейчас. Я думаю, мне ещё рано, – отозвался альв и погрузился в молчание. Лицо его словно окаменело, глаза полузакрылись, и только голубая жилка, проступившая на лбу, пульсировала, показывая, что он жив, только его дух на время освободился от тела.
Теперь оставалось только идти следом, тем более, что дорога здесь была только одна. Вот и всё – остались только звук собственных шагов и шелест травы на ветру, короткая жизнь, оставленная за спиной, и неизвестность, таящаяся впереди. А Трелли шёл бесшумно, как будто подошвы его сапог не касались булыжной мостовой.
Сквозь дымку проступила ещё одна арка, на этот раз, почти без следов разрушений, и стая зай-грифонов, венчающая портал, была сделана из того же искрящегося камня. Впрочем, Ута не стала бы сильно удивляться, если бы они вдруг ожили, соскользнули вниз и преградили дорогу и ей, и погружённому в себя альву.
– …ищут не только те, кто потерял. Все чего-то ищут. Когда всё есть, когда больше некуда стремиться, и жить уже не стоит, потому что всё позади. – Чей-то голос уже давно доносился до неё, но раньше она не обращала на него внимания, принимая за эхо собственных мыслей. И голос этот был ей знаком, до боли знаком… – Кто ищет, тот находит, но чаще – совсем не то, что искал. Ута, девочка, на тебя с рождения была взвалена ноша, которая не всякому по плечу, а если ты найдёшь то, что ищешь, её тяжесть возрастёт многократно. Разве тебе мало того, что ты жива? Разве тебе нужны слава и величие? Разве ты действительно хочешь того, к чему стремишься?
Хо! Тело старого альва растаяло, словно кусок льда, но теперь над долиной раздавались его слова, которые могла услышать только она.
Хо?
– Узнала. Наконец-то узнала! – Казалось, старик, точнее, призрак, который был стариком Хо, был рад встрече. – Кто это с тобой?
Это альв.
– Вижу, что альв. А он живой?
Наверное… Да. Хо, я сделала то, о чём ты просил. Свитки у него.
– Значит, всё не так уж плохо.
Всё ужасно, Хо! Скажи, мы сможем отсюда выбраться?
– Если уж вы ухитрились пробраться сюда живьём, то всё возможно.
Я даже не совсем уверена, жива ли я сама.
– Все мёртвые точно знают, что они мер…
Ута натолкнулась на спину Трелли, и голос Хо прервался на полуслове.
– Смотри. – Альв посторонился, и Ута увидела светящийся силуэт в белой хламиде странника. С тех пор, как они виделись в последний раз, Хо совсем не изменился, только сквозь него просвечивала уходящая вдаль дорога.
– Ута, девочка… – Хо протянул к ней руки, но тут же бессильно их опустил. – Прости, я даже обнять тебя не могу.
Ута попыталась прикоснуться к его одежде, но пальцы ухватили лишь пустоту.
– Ну, где же ты?
– Я везде, и я нигде. Пока закрыты ворота, никто из нас не может даже получить по заслугам, уйти в лучший мир или отправиться в долгие скитания по лабиринтам небытия.
– Ута, кто это? – потребовал ответа Трелли. – Откуда он тебя знает?
– Когда-то меня называли Хатто. Славный Хатто, блистательный Хатто, могучий Хатто, несравненный Хатто, чародей Хатто… – призрак усмехнулся, задрав бороду к низкому тяжёлому небу. – А теперь меня просто нет, как нет тысяч альвов, умерших после того, как ворота были сорваны, порезаны на куски. Горлнну-воителю повезло. Он умер раньше, чем люди захватили Альванго… Нет, это никому не интересно, девочка моя. – Хо упорно не обращал внимания на Трелли, у которого от волнения уже стали подкашиваться ноги. Он видел перед собой великого чародея, о котором бессчётное число раз рассказывал учитель, и теперь ждал, что тот разрешит все его сомнения, откроет истину, укажет путь.
– Славный Хатто, блистательный Хатто, могучий Хатто, несравненный Хатто, – начал торопливо говорить Трелли. – Это чудо, что я встретил тебя. Ты был первым альвом, вошедшим в этот мир, а я, наверное, буду последним, кто из него уйдёт. Если смерть не настигнет меня раньше, я отдам учителю Тоббо последние два куска твоего великого полотна, и обратный путь откроется и для жителей болот, и для меня, и для вас, стоящих на пороге вечной жизни. Помоги мне, чародей…
– Помолчи, малыш. – Хатто посмотрел сквозь него куда-то вдаль, как будто не он сам, а Трелли был призраком, прозрачным и бесплотным. – Сам подумай, чем я могу помочь тебе…
– Ты же великий чародей! Помоги мне. Скажи хотя бы, как мне отсюда выбраться.