— Что скажете? Ну и денек, — только и выдохнул комиссар, глядя на меня устало закрывающимися глазами. — Судя по всему, наше дело, вместо того, чтобы распутываться, наоборот все сильнее закручивается. Еще немного, и я перестану понимать, кто кого и за что убил и есть ли вообще виновный? До сих пор я был уверен, что существует убийца-одиночка, безжалостно убирающий всех своих вчерашних помощников в некоем совершенно непонятном деле. И вот — убит он сам! Не сбит машиной, не забит в общей драке — убит! И снова труп на могиле. Жаль, мы не можем закрыть кладбище хотя бы на пару дней, пока все эти убийства уже наверняка не прекратятся! Мы приезжаем за телом, увозим его, кладбище вновь открывают для посещения туристов; на следующий день — нате вам, получите новый труп! О господи, кто же все это мог сотворить?
И тут же, словно произнесенный монолог дал новое направление его мыслям, комиссар обернулся в темноту, дав резкие и четкие команды — осмотреть все вокруг, а также с утра опросить все местное население, особенно собачников, что вечером выгуливают в окрестностях своих собак, — вдруг кто-то что-то видел.
Из темноты в очередной раз выступили новые персонажи — инспекторы полиции, и я подумал, что на этот раз все слишком напоминает театр марионеток: щелчок пальцев — и перед вами один персонаж, еще жест — и его место занимают новые лица. Главное — не потерять головы от быстрой смены персонажей.
Комиссар отдал последние распоряжения, развернулся ко мне и жестом пригласил на выход:
— Пойдемте, Ален. Интересно, что последует за этой смертью? Надеюсь, весь этот кошмар когда-нибудь прекратится.
По своему обыкновению, он известным мне до подробностей движением выбил трубку и на ходу набил ее новой порцией табака.
— Лично мне все происходившее рисуется так… Сегодня ранним вечером, едва начало темнеть и все «кладбищенские» туристы исчезли, некто присел вместе с убийцей у могилы, быть может, даже приобнял его за талию и… нажал на спусковой крючок пистолета с глушителем. После этого встал, отряхнулся и пошел на выход — вот как сейчас идем мы с вами. Как ни ужасно выглядит картина, а происходило все наверняка очень просто и обыденно.
Комиссар неторопливо закурил трубку.
— Я пытался допросить сторожа — бесполезно. В такую дождливую погоду туристов почти нет, и он не выползал из своей будки… Как бы там ни было, а здесь явно появляется новый персонаж — до сих пор убивали, перерезая шею проволокой, а в данном случае использован банальный пистолет.
На глазок эксперт сказал, что, судя по всему, использовали дамский пистолет с пулей-капсулой, наполненной дробью, их обычно используют на близком расстоянии. Так что парень еще какое-то время мучился – сидел, прислонившись к ледяным коленям шута, и стонал. Так сказать, заслуженная кара за грехи…
События этого дня в буквальном смысле выбили меня из сил. Простившись у ворот кладбища с комиссаром и договорившись, что завтра непременно приеду к нему, чтобы узнать все последние новости, я на автопилоте долетел до дома, поднялся в свою комнату и мгновенно уснул: моя голова упала на подушку, а я снова погрузился в сновидения.
Этот сон явно перекликался с предыдущим, настойчиво продолжая тему, служа очередной подсказкой; вся информация, накопившаяся в моей голове, получившей наконец передышку, начала неторопливо перевариваться, как пазл, факт к фактику складываясь в неожиданный рисунок.
В этом сне все опять сводилось к собакам; на этот раз я их выгуливал. Все мои подопечные были громадными дворнягами, и я с трудом удерживал их на поводках. При том главной моей задачей отчего-то было точно сосчитать их всех, а это оказалось практически невозможно — псы кружили на месте, бесконечно менялись местами, прятались друг за дружкой, словно их целью было если не свести меня с ума, то окончательно запутать.
«Билли, дружище, скажи им, чтобы хотя бы пять минут посидели неподвижно!» — не выдержав, в конце концов взмолился я. А Билли был тут же, рядом, по правую руку от меня. Задумчиво потирая лапой нос, он ответил мне, как самый обычный человек: «Ты забыл? Это все Паша виноват — накормил меня какой-то гадостью. Теперь замучаешься запорами».
Почти тут же рядом с нами оказалась Анастасия из приюта «Друг человека». Она потрепала по загривку сначала Билли, а потом — меня, как будто между нами не было ровно никакой разницы: «Ну, что, все поняли, ребята?..»
«…Все поняли?.. Все поняли?.. Все поняли?..»
Этот жизнерадостный бодрой голос, как заевшая пластинка, еще звучал во мне, когда я проснулся в полумраке своей комнаты. Откуда-то снизу, наверняка из кухни, доносились звуки радио и работающей кофемолки, за окном мягко стучали по подоконнику капли дождя, а во мне беспрерывно и монотонно звучал лукавый девичий голос: «Все поняли, ребята?..»
Несколько минут я в прострации пялился в смутно белеющий потолок. «Что же тут понимать? — мелькнула мысль. — И понимать нечего. Все в принципе и так ясно. Собаки огромных размеров летят в Париж. Подозрительный Паша чем-то их «кормит»… Ясно чем! Наверняка в желудках псов перевозится какая-то контрабанда! Паша перепутал пса, скормив «груз» собаки Мари нашему Билли. С того все и началась. Так просто!.. Нужно срочно позвонить в Москву».
С этим решением я внезапно ощутил прилив сил, энергично вскочил и, с невероятной скоростью приняв душ, одевшись и приведя себя в порядок, спустился к отцу на кухню, застав его за чашечкой кофе с круассанами.
— С добрым утром, мой дорогой Ален! — он слегка усмехнулся. — Поздравляю: пожалуй, впервые за все время ты спустился к завтраку вместе со мной. Могу я предложить тебе кофе?
От чашки кофе я не отказался, но, делая первые глотки, мимо ушей пропускал все реплики отца, в очередной раз выстраивая события последних дней по порядку. Итак, договариваясь с отцом о предоставлении мне «политического убежища» на неопределенный срок, я обещал в качестве «платы» привезти бездомного пса из приюта «Друг человека». Перед отлетом я принял Билли из рук активистки приюта по имени Анастасия. Что же тогда она мне сказала? Совершенно точно тогда прозвучало имя некоего Паши!..
«…Мы сделали Билли укол, чтобы в течение нескольких часов полета он мирно спал. Этот укол имеет слабительный эффект, так что постарайтесь по прибытии создать условия, чтобы парень справил нужду, вы понимаете? Вообще-то Билли страдает запорами, но один наш несознательный работничек накормил его перед отъездом чем-то непотребным, хотя мы всегда перед дорогой стараемся не перегружать желудок животных тяжелой едой. А этот Паша — любитель поддать — поделился своим закусоном с Билли. Ну, ничего, Паша у меня еще попляшет!..»
Удивительно, как порою долго до нас доходят вполне очевидные факты! Некий Паша, который «чем-то накормил» собаку, судьба которой лететь в Париж, и тут же — моя соседка по самолету Мари, точно так же, как и я, сопровождающая счастливо «усыновленного» пса из того же самого приюта… Все ясно: Паша, или кто там, перепутал собак! Пожалуй, чудесным совпадением можно считать лишь то, что Мари оказалась секретарем отца. И почему мне сразу же не показалась подозрительной ее радость при виде меня?