– Менты, Степаныч! – раздался истошный крик.
Захлопали выстрелы карабинов. Им ответили автоматные очереди. Степаныч, вскочив, схватился за сердце. Широко открыв рот, он пошатнулся и упал. Стрельба прекратилась. Омоновцы держали под стволами автоматов двенадцать лежащих на земле мужчин.
– Ого! – вышел из вагончика один омоновец. – Там золота три полные молочные фляги.
– Степанов мертв! – крикнул кто-то из будки. – Сердце, видно.
– Это плохо, – проворчал мужчина без маски, – одни трупы берем.
Москва
– Чего тебе, Тименко? – Подняв голову, Батин посмотрел на вошедшего в кабинет майора. Тот, понурившись, стоял молча. – Ты что, язык проглотил или…
– Вот, – майор положил на стол листок, – явка с повинной. Здесь названы все, кого я знаю. Нас всех купил какой-то Мюллер. Кто он, не знаю. Я в девяносто восьмом по пьяному делу мальчишку сбил, беспризорника. За мной Нулер ехал. Он позвонил кому-то, и все, нашли виновного. Я начал поставлять Нулеру сведения о наркоперевозках. Иногда не выдавал информацию руководству. За всем этим стоит Мюллер. Он Нулера на убийстве взял. Нулер пристрелил хахаля своей любовницы. Я Мюллера ни разу не видел и не слышал, но он есть. Мне звонили какой-то Воин и женщина Кристина. Если информация была срочная, я сообщал Нулеру. Мюллер вчера через Воина передал, чтобы я затих. Я понял, что меня убьют.
– Мразь ты, Петр, – процедил Батин. – Почему ко мне пришел?
– У вас сын погиб. Я прошу – сделайте так, чтобы мою дочь не убили. И жену. Прошу вас, Иван Александрович, застрелите меня. – Подняв голову, Тименко посмотрел на держащего в руке пистолет Батина. – Я свой выброшу, и убейте. Там все написано, больше я ничего не знаю. Застрелиться не могу. Хотел, но не могу.
– Предавать, конечно, проще, – усмехнулся Батин.
– Зачем вы так, Иван Александрович?.. Вы мой учитель…
– Я тебя не учил, гнида, Родину продавать! – Генерал вскинул руку с ПМ.
Вбежавшая в кабинет Вика закрыла собой Тименко.
– Дура баба, – проворчал Иван Александрович, – хоть и капитан. Ствол у него забери, – сказал он вошедшему Осипову. – За семью не бойся. А сейчас думай, как на этого гада выйти. Мюллер. Скинхед, что ли? – Он стал читать чистосердечное признание.
– Иван Александрович, – подошла к столу Вика, – положите пистолет.
– Тоже правильно. – Он протянул ей ПМ.
В кабинет вошли двое и нацепили на Тименко наручники.
– Зря вы это, – проворчал Батин. – Хотя пусть видят, кто Родину продавал. – Отдав Вике листок в признанием, он кивнул на дверь. – Отнеси. А сколько тебе платили-то? – Тименко, не поднимая головы, молчал. – Уведите эту падаль! – махнул рукой генерал.
– Как они? – спросил Родионов.
– Все без сознания, – ответила врач.
– А посмотреть на Соколова можно?
– Вы его коллега?
– Так точно. Можно?
– У него в палате женщина. Утром приехала и сказала, что постоянно будет с ним. Ей разрешили. А вы можете…
– Доктор, если там его невеста, то не буду мешать. Вы номер моего сотового знаете. Если что, звоните в любое время, хорошо?
– Конечно. Но не забывайте приезжать на перевязку.
– А Димка выживет? Если можно, честно мне скажите.
– Да, и даже инвалидом не будет. Пули прошли навылет и ничего жизненно важного не задели. Но он потерял много крови, как и остальные.
– Ну ладно. Димка мой друг. В училище вместе поступили. В общем, по жизни рядом идем. И очень бы не хотелись…
– Все будет хорошо, – улыбнулась врач.
– А как вас зовут?
– Любовь Андреевна.
– А меня Сергей. Вы замужем? – неожиданно спросил Родионов и покраснел.
– Нет, – засмеялась Люба. – Развелась два года назад. Сейчас удивляюсь, как его терпела. Жалела, наверное. Знаете, есть такой тип мужчин – неудачник. И не потому, что ему не везет. Такие сами создают себе трудности, а потом ищут виноватых. Наверное, «скорая помощь» была моим опасением.
– Я позвоню вам, можно? – спросил Сергей.
– Я сама вам позвоню, – улыбаясь пообещала она.
– Парковая улица, дом двенадцать, – сказал Воин двоим парням. – Вот ее фотография. – Надеюсь, еще не поменяли ей рожу. Найдите в любом случае. И запомните – надо узнать, где она спрятала документы. Я пойду с вами, – в конце концов решил он. – Надеюсь, вы так же хороши…
– Мы тебя не разочаруем, – ответил мускулистый брюнет.
* * *
– Как тебе здесь? – спросил вошедший в палату врач.
– А ты был прав насчет Светы, – сказала Кристина. – У нас размеры одинаковые и лица почти похожи. Только глаза и нос, ну еще…
– Через десять дней ты будешь Светланой Курковой. Она на свете одна-одинешенька, родственников нет. Везет тебе.
– Но ее надо будет убрать.
– Как я понял, для тебя это не проблема. Но аванс я бы не против получить сейчас.
– Послушай, Кузин, сначала стулья, потом деньги.
– Но я рискую, держа тебя в своей клинике. Поэтому хотел бы получить аванс. Как я понял, тебя разыскивает милиция и…
– Пяти тысяч евро сейчас тебе хватит?
– Мы не обговаривали полную сумму, – напомнил он. – Что ты скажешь, если я назову сумму в сто тысяч? Разумеется…
– Тридцать, не считая аванса.
– Хорошо. Сегодня сделаем замеры, сдашь кровь. Потом небольшая косметическая операция, и через две недели ты начнешь новую жизнь. У тебя красивые ноги, но я заметил, что ты не снимаешь носки. Почему? У тебя больные ногти или…
– Просто не хочу. И не советую тебе снять их с меня, одного это уже погубило.
– Андрей Павлович! – послышался громкий крик.
Врач метнулся к двери, но от сильного удара в лоб отлетел назад. Вскочившая Кристина, взвизгнув, бросилась к сумочке и выхватила пистолет. Вбежавшему первым парню пуля попала в горло. Второй и Воин выстрелили одновременно. Пули отбросили Кристину в угол.
– Стоять! – раздался громкий крик.
Воин, повернувшись, дважды выстрелил, но после короткой автоматной очереди упал.
– Сдаюсь! – бросив пистолет, закричал парень.
Его сбили с ног двое в штатском.
* * *
– Раньше не могли доложить, – недовольно поинтересовался генерал-лейтенант. – Ведь ясно было, что адрес клиники сообщили в Москву, нашли в записной книжке Арвида Толинскиса. Ну что там? – спросил он вошедшего Батина.
– Три трупа. Кстати, один из них наш старый знакомый – Линк. Странно, он же убит в две тысячи пятом в…