Но в этот миг мечты Лауры были прерваны самым гнусным образом — грязный оборванец, незаметно подкравшийся к размечтавшейся девушке, выхватил у нее из рук корзинку с продуктами, купленными полчаса назад на рынке и предназначенными для стола ее хозяина — почтеннейшего мастера Эвильета, придворного мага самого Императора. Такой уж это народ — грязные оборванцы, они везде одинаковы — и в столице Великой Империи, и в захолустье, на далеком берегу океана. И повсюду они равным образом не знают, что такое уважение к чужой собственности — будь то даже собственность великих волшебников…
Когда Лаура сообразила, что произошло, оборванец уже улепетывал изо всех сил и его от девушки отделял добрый десяток шагов. Не задумываясь, она подхватила свои юбки и припустила в погоню. Лаура не знала, что она будет делать, если каким-то чудом все же сумеет настичь грабителя, как она отнимет у него корзинку — нет, она действовала машинально. Воришка убегал, она преследовала. Вслед за оборванцем девушка повернула за угол — теперь они мчались по довольно оживленной улице, злополучный грабитель петлял между прохожими, те удивленно оборачивались ему вслед, а затем — заметив погоню — принимались свистеть и хихикать. Кое-кто отпускал нахальные шуточки, но ни один не сделал попытку каким-то образом помочь Лауре. Быть может, завтра кто-то из этих добрых горожан сам станет жертвой грабителей… Быть может… Но сегодня не посчастливилось другому — и, значит, это подходящий случай, чтобы славно поразвлечься. Лаура раскраснелась от усилий и от сальных выкриков, несущихся вслед, она уже поняла, что отстает, но все же упорно продолжала свой бег. Если она прекратит погоню — то все эти шутники начнут с удвоенной энергией потешаться над ней, так уж лучше не останавливаться и… И по крайней мере убежать от злых шутников.
Воришка вновь метнулся в сторону — на этот раз он выбрал подворотню, Лаура воспрянула духом, она знала, что оттуда есть лишь один-единственный выход… И если она… И если немного поднажмет… Немного поторопится… То можно… Можно успеть… Ему наперерез…
Тяжело дыша, одной рукой то и дело смахивая со лба некстати липнущие кудряшки, а другой стискивая подол, чуть не плача от досады, Лаура вылетела из портала в переулок и… И едва не налетела на некоего господина. Это был именно господин — в шляпе с пером и при мече в ножнах. И — о чудо! — в одной руке у господина была ее корзинка, а в другой — трепыхался незадачливый воришка, крепко ухваченный за ворот грязной хламиды.
— Привет, — промолвил господин, — это твоя корзинка?
— Моя, — чуть ли не шепотом пролепетала Лаура, принимая свое едва не утраченное навеки сокровище, — благодарю вас, добрый сэр.
Еще не придя в себя окончательно, девушка робко разглядывала своего спасителя. Незнакомец был молод, довольно высок ростом и, несомненно, благородного происхождения. И — также несомненно — беден. Его куртка была потерта настолько, что на сгибах кожа истончилась до едва ли не прозрачной ветхости, перья на шляпе свалялись и приобрели неопределенно серый цвет, а ножны меча были перетянуты ремешками… Все это Лаура приметила мгновенно — жизнь в столице приучила ее с первого взгляда определять социальный статус и достаток встречных. Здесь, в Ванетинии, с этим было очень строго — любой обитатель великого города, занимающий мало-мальски заметный пост, требовал уважения к своей высокой должности — и столица буквально кишела такими чванливыми зазнайками. Поварята с императорской кухни, писцы и лакеи, конюхи и посыльные в красно-желтых камзолах… Впрочем, незнакомец, возвративший девушке корзинку, не был, пожалуй, ни чванлив, ни строг — с его лица не сходила широкая улыбка.
— Не посчастливилось сегодня Черным Рыцарям, обижающим Благородных Девиц, — подмигнул он Лауре, с трудом переводящей дух после отчаянной погони и судорожно прижимавшей к груди корзинку. Затем его взгляд скользнул по пойманному воришке. — Итак, что принесло сегодня приливом?
Лаура сразу почувствовала доверие и симпатию к незнакомцу — ее отец тоже любил говаривать: «Что принесло сегодня приливом?..» Так часто говорили в ее родном городе — там, на берегу океана… Она улыбнулась в ответ и — следом за своим спасителем — поглядела на злодея. К ее удивлению неудачливым вором оказался подросток не старше четырнадцати лет… Вот странно — когда неслась за ним следом, казалось, что она гонится за опасным злодеем… Ощутив на себе взгляды Лауры и дворянина, оборванец опустил глаза и снова задергался в руке незнакомца, бормоча себе поднос:
— Пустите, добрый господин, никогда более не стану обижать Благородных Девиц, даже не взгляну на них ни разу… Пустите… Есть больно хотелось, три дня не ел… Чем хотите поклянусь, не буду больше… Пустите только…
Голос незадачливого воришки становился все глуше и глуше, наконец он замолк и перестал вырываться. Должно быть, сам понял, как нелепы его просьбы.
— Однако, — промолвил незнакомец, — не ел три дня и несся между тем с немалой прытью… Ладно, проваливай.
Рука, сжимавшая ворот подростка, разжалась, но тот и не двинулся с места, должно быть, сам не веря своей удаче. Недоверчиво парнишка поднял руку и пощупал свой воротник… Дворянин, глядя на его недоуменное лицо, расхохотался — вслед за ним и Лаура хихикнула, не удержалась. Смех незнакомца был таким заразительным…
— Ну вот что, отчаянный грабитель, мне понадобится отважный оруженосец, — заявил спаситель Благородных Девиц, шаря в кармане, — ты, пожалуй, подходишь. Приходи вечером в «Герб Фаларика Великого», знаешь, где это? Придешь и спросишь Карикана из Геведа. Запомнил?.. На вот тебе…
С этими словами дворянин протянул парнишке пару медных монет.
— Держи, поешь чего-нибудь. А то еще помрешь с голоду и я останусь без оруженосца… Только чур — сегодня больше не воровать. А теперь проваливай!
Изумленный оборванец, наверное, все еще не веря происходящему, машинально повиновался тем не менее повелительному тону, каким было произнесено последнее слово Прошу Прошу — и опрометью покинул переулок… Юный дворянин же обернулся к Лауре и, сняв увенчанную жуткими перьями шляпу, слегка склонил голову:
— Прошу прощения, мадам… Я запоздал с этим приветствием… Позвольте представиться: Карикан из Геведа. Благоволите назвать ваше имя и титул…
Стандартная формула приветствия была произнесена в высшей степени вежливо и благопристойно, это Лаура сумела оценить, не зря же она четвертый месяц служила самому придворному магу молодого Императора. С немалым трудом преодолев смущение, она ответила:
— Благодарю вас, добрый сэр, за вашу помощь, ибо лишь ваше отважное вмешательство сберегло достояние моего господина… Однако вы, должно быть, принимаете меня за благородную даму, тогда как я лишь простая служанка… Меня зовут Лаурения… Лаура… Добрый сэр…
«Никогда не называй своего имени незнакомцам, — прозвучал в голове Лауры строгий голос тетки Тинны, — ибо встретиться тебе может кто угодно — злодей, вор или, чего доброго, даже чародей!» Обычно Лаура строго следовала этому совету, но сейчас… Сейчас все вышло как бы само собой.
* * *
— Ну вот скажешь еще — «сэр»! — фыркнул спаситель, снова тем не менее переходя на «ты». — А меня все зовут Кари. Просто Кари, хорошо?