– Мужики, наливай! Кто сбегает вниз еще за бутылкой?! Не жмись, мужики! Вот господин, он мой друг, он за все платит!
А потом появилась Марта. Поставив на пол неплотно набитый дорожный мешок, она изумленно оглядела гудящую и свистящую комнату. Как назло, рыжеволосую угораздило войти в тот самый момент, когда трактирщик, усевшись верхом на какого-то краснолицего типа, рыдал и, размазывая слезы по физиономии, покрикивал: «Уезжаю я, братцы, в монастырь! Все! Надоело! А ну пошла скорее, кляча!..» Кто-то пел, кто-то дрался, кто-то и дрался и пел одновременно. А сам Альберт Гендер, повторяя: «Я сейчас все объясню…», пытался встать на ноги, но ничего у него не получилось, потому что он лежал под кроватью…
А потом была ночь. Проснувшись от яркого лунного света, бьющего в глаза через распахнутое окно, Берт оторвал чугунную голову от половицы. Ловца тошнило – не столько от выпитого, сколько от прерывистых и мутных воспоминаний. В комнате было пусто и даже не очень грязно. «Марта постаралась», – догадался Берт. В углу, повизгивая во сне, беспокойно ворочался Самуэль. И тут Берт неожиданно понял, как ему следует поступить.
«Если мне суждено утонуть во Тьме, – подумал он, – утону один. И никого не потащу за собой…»
Он поднялся, стараясь не шуметь, застегнул на себе куртку и на цыпочках подошел к постели, где разметала по подушке огненные волосы Марта. Она была укрыта до горла, и Берт осторожно потянул одеяло вниз… Да, прочный шнурок обвивал шею девушки, а медальон – навершие меча Аниса – покоился в ключичной впадине. Берт протянул руку к медальону, но тут Марта глубоко вздохнула и, не открывая глаз, вдруг неуклюжим сонным движением совсем распахнула одеяло. Наверное, очень долго Ловец смотрел на ее обнаженное тело, в голубом лунном свете казавшееся легким, почти невесомым, как облако. А потом, не стараясь унять дрожь в пальцах, принялся срывать с себя куртку…
В лица им пахнул горячий ветер.
– Убрать паруса! – заорал капитан, красноглазый и беловолосый альбинос, всегда укутанный от солнца с ног до головы какими-то грязными тряпками, словно мумия.
Веселья в голосах гребцов поубавилось. Зашлепали спущенные на воду весла, и через минуту раздался надсадный крик загребного:
– Н-навались! И раз, и-и два…
– Ты не спала? – обернулся Берт к Марте.
– Что?
– Ты не спала? Тогда…
Рыжеволосая не стала переспрашивать. Впрочем, было ясно: она и в первый раз поняла, что хотел узнать Ловец.
– Кто бы мне дал уснуть! – усмехнулась Марта. – Знаешь, как ты храпел? Да и вонь эта по всей комнате… Впервые видела тебя таким пьяным. Вообще, впервые видела тебя пьяным.
Берт провел ладонями по лицу.
– Больше никогда не увидишь, – пообещал он.
– Земля! – вдруг завопил матрос, сворачивающий парус на верхней рее. – Земля!
Каменный Берег вполне оправдывал суровое свое название. Нагретые ярким солнцем скалы, выбеленные сверху, а до середины – темные от соленых брызг, стояли сплошной отвесной стеной – насколько хватало взгляда. Капитан, надвигая на бесцветные брови тряпки с головы, приказал бросить якорь, едва только ветер донес до матросов запах суши. Плыть дальше было опасно. Волны стремглав бросались на скальную стену, с грохотом разбивались в мельчайшие брызги – даже отсюда было слышно, как шипела, оседая, белоснежная пена на камнях.
– Бывали здесь раньше? – неприятно пронзительным, как у всех альбиносов, голосом осведомился капитан.
Берт помотал головой. Капитан еще раз приложился к подзорной трубе, которую еще в начале плавания выторговал у Самуэля, и продолжил:
– Пойдете на шлюпке. Держите курс во-он между тех двух камней. Причалите там, подниметесь по откосу. Шлюпку не забудьте втащить на камни повыше, чтобы не смыло приливом.
– Может, лучше отправить с нами одного из ваших матросов? – хмуро спросил Берт.
– Слишком много поклажи, – быстро ответил капитан. – Не нужно перегружать шлюпку, перевернетесь на волнах.
– По-моему, поклажи в самый раз, – возразил Берт. – Четырех человек шлюпка выдержит.
– Я знаю, что говорю, – подбоченился капитан и сунул подзорную трубу за пояс. – Итак, мы договорились?
– Возвращаемся через пять дней, – помедлив, сказал Ловец. – Вы ждете нас. Когда отправимся в обратный путь, получаете остальные деньги.
– Хорошо, – кивнул капитан.
Шлюпку спустили на воду. По веревочной лестнице первым спустился Берт, за ним Марта. Потом скинули мешки с провизией, потом, придерживая большую сумку, сполз Самуэль.
– Давай! – махнул рукой капитан, и Берт оттолкнулся веслом от борта.
Мрачные скалы Каменного Берега все приближались. Марта, то и дело оглядываясь на корабль, вдруг проговорила:
– Не нравится мне этот капитан.
– Ага, – отдуваясь, отозвался работающий веслами Берт. – Вообще не люблю уродов.
– Да я не про внешность… Почему он не отправил с нами матроса?
– Ну не хотелось человеку подвергать своего подопечного опасности, – хмыкнул Ловец. – Что уж теперь.
– А как же мы? – пискнул Самуэль.
– Не бойся. Там, между камней, куда указал капитан, и впрямь довольно удобная природная гавань. А над ней – откос. Ничего с нами не сделается – причалим и взберемся наверх. Да не переживайте вы! Какой смысл капитану желать нам вреда? Я заплатил ему только аванс. Вдвое больше он получит, когда мы вернемся.
– Все равно, – негромко проговорила Марта, из-под руки глядя на тающий в дымке корабль. – Вон он… стоит на носу и все смотрит… через подзорную трубу.
– Провожает, – снова усмехнулся Ловец.
– Он не нас смотрит, – сказала рыжеволосая. – Вверх, на Берег. Нет, Альберт, что-то не то. Чем ближе мы к суше, тем… мне как-то тревожнее. А ты ничего не чувствуешь?
Берт удивленно покосился на Марту. Еще один сверхчувствительный член команды, надо же. Недаром говорят, что женское чутье сродни звериному…
– Вообще-то чувствую, – признался Ловец, на самом деле ощущая неясный и легкий холодок в затылке. – Причаливать нам будет сложно, вот что…
Марта замолчала.
Предчувствия не обманули Берта. Входить в гавань между камнями оказалось трудным делом. Волны бросали шлюпку, она почти не подчинялась веслам, у самых камней вдруг сильный удар волны развернул ее и швырнул в гавань правым бортом вперед. Марта вцепилась в скамейку, испуганно вскрикнул Самуэль, когда корма и нос шлюпки со скрежетом проехались по камням. Берт вскочил на ноги, уронив одно весло, вторым пытаясь выправить курс. Весло, хрустнув, обломилось, но шлюпка уже пролетела опасное место и вышла на водную гладь, ткнулась носом в пологий валун.
– Готово, – выдохнул Берт.