— Да, Катя, я здесь! — произнес сдавленно от подкатившего вдруг к горлу комка. — Слава богу, ты пришла!
— Где-е ты-и? — протяжно, будто искала меня в лесу, протянула молодая женщина.
— Ау! — ответил я негромко. — Здесь. Только спускайся осторожно, там ступеньки.
Аверьянова медленно спустилась вниз, приблизилась ко мне и обняла.
— Господи! — как в горячечном бреду, прошептала она. — Я думала, со страху помру, пока доберусь до тебя.
Мною вдруг обуяла жажда деятельности.
— Давай, Катя, нежности оставим на потом! — потребовал я окрепшим голосом. — Перережь веревку ножом. Надеюсь, ты взяла его?
— Да-да, конечно! — пробормотала молодая женщина, зашла ко мне за спину, нащупала руки и перерезала веревку.
Было несказанным удовольствием расправить плечи, перевести затекшие руки из-за спины вперед и потереть омертвевшие запястья и ладони.
— Почему так долго? — поинтересовался я, ощупывая грудную клетку. Она болела, но все кости, кажется, были целы.
— Ты не представляешь, какого страха натерпелась, — по-прежнему дрожащим голосом проговорила Аверьянова. — Спряталась в саду за деревьями и все ждала, когда во дворе станет поменьше людей. Все разошлись, остался только какой-то полный мужик с широкими бровями.
— Этот иуда и заманил меня в ловушку — завел во двор, где на меня и напали несколько отморозков, — вставил я и, забрав у Аверьяновой ножик, сложил его и сунул в карман.
— А потом, — продолжала Катя, уже немного успокаиваясь — рядом со мной она действительно чувствовала себе увереннее, — народу во дворе стало еще больше, чем было. Приехал тот самый кандидат в мэры…
— Ястребов? — поразился я, сразу же догадавшись, о ком идет речь.
— Ну да, тот самый, — блеснув в темноте глазами, ответила молодая женщина. — Он в сопровождении какого-то мужика и местные бандиты поднялись на второй этаж по правой лестнице. Двор опустел, и я в этот момент и проскользнула к тебе в подвал.
Наклонился и попытался поцеловать Катю, но получилось это у меня не с первого раза. Сначала промахнулся в темноте, клюнув в глаз, а уж потом, отыскав губы, поцеловал…
— Спасибо тебе, Катюша! Я на веки твой должник.
Взяв с полу телефон, сунул его в карман, потом приобнял за плечи молодую женщину и повел ее к выходу.
Когда мы поднялись по ступенькам, прошли коридор и приблизились к входной двери, я прислушался. На улице раздавались голоса. Черт, только этого не хватало! Если там толпа бандитов, то прорваться сквозь нее с Катей невозможно. Я приоткрыл дверь на ширину мизинца и прильнул глазом к образовавшейся щели. Во дворе метрах в трех от меня стояли и разговаривали двое — крепыш, который познакомился с моим кулаком первый, и бровастый. Полбеды, главное, чтобы не подтянулись остальные.
Мне пришлось дожидаться благоприятного момента. «Хуже баб, ей-богу», — костерил я про себя двух мужиков, толковавших будто уличные торговки. Наконец толстяк с фигурой, похожей на матрешку, что-то сказал собеседнику, развернулся и исчез из поля зрения. А крепыш потоптался немного на месте, затем взял с открытой веранды стул и уселся на него. Я испытал разочарование, похоже, это надолго — крепыша выставили в качестве наблюдателя и охранника, пока кандидат в мэры и криминальный авторитет ведут между собой беседу.
Ждать у моря погоды не следовало, можно дождаться, когда двор заполонят люди, и тогда точно не выбраться, но и выскакивать из своего убежища с криком и улюлюканьем и набрасываться на крепыша не следовало. Наверняка шум драки привлечет внимание, чего мне, по понятным причинам, очень не хотелось бы. И я пошел на хитрость. Едва слышно шепнул Кате, чтобы она отошла в конец коридора, а когда она выполнила мою просьбу, медленно приоткрыл и тут же закрыл дверь. Раздался скрип плохо смазанных петель.
Охранник резко повернулся, некоторое время смотрел на приоткрытую на сантиметр дверь. Охранник находился на свету, а я в неосвещенном помещении. Он меня не увидит… Видимо, решив, что дверь открылась под действием потянувшего ветерка, он снова отвернулся. Я повторил трюк с дверью, скрипнув ею еще раз, и наконец, добился своего — охранник поднялся и медленно пошел к двери… Я не стал дожидаться, когда он откроет ее, потому что крепыш мог отскочить в сторону и издали посмотреть, что происходит в коридоре. И когда он приблизился, резко открыл дверь и со всего размаху ударил кулаком по его носу сверху вниз. Не издав ни звука, охранник повалился на пол, и пока он падал, я для надежности еще раз врезал ему кулаком по голове. На пол крепыш упал уже без сознания.
Больше никого во дворе видно не было. Я схватил мужика за плечи и, хотя мне было не очень-то просто его тащить — ребра болели, — все же заволок его в коридор, затем протащил по полу и сбросил в подвал через предусмотрительно открытую Катей дверь. Надеюсь, он такой же везунчик, как и я, и при падении с лестницы не сломает себе шею. Прикрыл дверь и задвинул засов. Потом мы вместе с Аверьяновой подошли к двери и выглянули наружу. По-прежнему во дворе было тихо и пустынно.
— Давай, Кэт, ты первая! — шепнул я в ухо молодой женщине и подтолкнул ее на улицу.
Екатерина переступила порог, затем мышкой шмыгнула сначала за лестницу, затем в сад. Я не стал тянуть время и тоже шагнул за дверь. Повторив путь Аверьяновой, оказался в саду и хотел было двинуться в глубь него, чтобы перелезть забор, как вдруг увидел падающий со второго этажа свет и услышал доносившиеся из него голоса. Я на секунду замер. Кажется, именно там и происходили переговоры Ястребова и Асланова. Упустить такой шанс я не мог… Видеонаблюдения в доме у Гасана не было (опасаться быть обворованным самому вору в законе смешно), потому что, если бы было, нас давно уже сцапали бы…
Махнул рукой стоявшей неподалеку в темноте среди деревьев Аверьяновой, показывая, чтобы она шла дальше без меня, сам же вернулся к лестнице, забрался по ней на второй этаж, затем перешагнул через перила и ступил на шедший по торцу второго этажа выступ, который заметил, еще будучи на земле в саду. Размаха моих рук хватило как раз на то, чтобы держаться левой рукой за угол дома, пройти боком, лицом к стене по выступу и ухватиться правой за пластиковый отлив. Затем я приставными шагами придвинулся к окну, схватился за отлив второй рукой и, превозмогая боль, присел под окном.
Говорили между собой двое — Ястребов и Асланов, чьи голоса были отлично мне знакомы.
— Так ты все же схватил этого спортсмена? — не скрывая торжествующих ноток в голосе, проговорил кандидат в мэры.
— Да, — с небольшим акцентом ответил Гасан. — Мы нигде не могли найти его, но этот лох вдруг сам пришел ко мне. Мои ребята связали его и бросили в подвал.
— Что ты намерен с ним сделать? — поинтересовался Ястребов.
— Да ничего, дорогой, ты не волнуйся, главное — плати, а мы с ним разберемся, — фамильярно проговорил Гасан.
— И все-таки? — настаивал на ответе Ястребов.