Уинстон с сомнением выслушал его указания, но сказал, что все сделает.
– Вы же не считаете, что кто-то из этих ребят замешан в данном деле? Мне кажется, что наличие самой кишечной палочки говорит об участии специалиста.
– Или кого-то, кто знает такого специалиста, – ответил Линли, вздохнул и добавил: – Бог знает, Уинстон. Сейчас мы летим в темноте и без парашютов.
Нката улыбнулся.
– Вы говорите прямо как Барбара.
– Ни боже мой, – ответил инспектор и отправился по своим делам.
По дороге в Блумсбери ему позвонил Сальваторе Ло Бьянко из Лукки. Его первая фраза: «Что это за невероятную женщину прислал к нам Скотланд-Ярд, Ispettore?» – убедила Линли, что Барбара вела себя в Италии ничуть не лучше, чем в Англии. Однако итальянец не ожидал немедленного ответа, поэтому дал Линли возможность собраться с мыслями и обдумать свои слова. Сальваторе дал ему возможность придумать такой ответ, который не стал бы немедленным приговором для Барбары.
– Она довольно необычна для офицера связи, – сказал Сальваторе, – поскольку совсем не говорит по-итальянски. Почему не прислали опять вас?
Линли сосредоточился на вопросе офицера связи. К сожалению, в этот момент сам он был слишком занят, объяснил инспектор. Он даже не очень представляет, что Барбара делает в Лукке. А может инспектор немного просветить его?
Таким образом Томас узнал, что Барбара Хейверс выдает себя за офицера связи, присланного для того, чтобы разобраться с ситуацией вокруг Хадии Упман. Он также узнал, что Таймулла Ажар теперь был не только indagato, но и находился в тюрьме по обвинению в убийстве. Ситуация менялась с калейдоскопической скоростью.
Сальваторе рассказал ему о несовпадении информации, полученной им из Лондона, и той, что была в его распоряжении. С одной стороны, рассказал он, в его распоряжении есть набор банковских документов Микеланджело Ди Массимо, которые он получил почти сразу после похищения Хадии; с другой стороны, недавно ему прислали копии тех же документов из Лондона. Их сравнение показывает, что кто-то поработал с банковским счетом в Пизе на более поздней стадии расследования.
– У них здесь, в Лондоне, есть некто взламывающий банковские банки данных и создающий фальшивые документы, – сказал Линли. – Сейчас нельзя верить ни одному документу, Сальваторе. Думаю, вам лучше всего привлечь компьютерного эксперта, чтобы посмотреть, как они изменяют данные. Конечно, мы можем попытаться получить решение суда, которое позволило бы нам получить информацию из резервных систем банков и телефонных компаний, чтобы получить доступ к первичным оригинальным ее вариантам, но это займет много времени и не очень надежно.
– Почему, друг мой?
– Мы обратимся в суд с запросом в связи с преступлением, которое совершено в Италии. Честно говоря, будет трудновато добиться у судьи положительного решения. Думаю, проще будет попытаться расколоть кого-нибудь из непосредственных участников. Я уже говорил с одним из них – парнем по имени Брайан Смайт. Если хотите, я готов переговорить и с Дуэйном Доути.
Конечно, он будет ему очень благодарен, ответил Сальваторе. А теперь опять об этой необычной женщине из Мет…
– Она хороший полицейский, – честно признался Линли.
– Она хочет встретиться с профессором. – И Ло Бьянко рассказал о причинах такой просьбы Хейверс.
– Ну что ж, это не лишено смысла, – прокомментировал Линли. – Но только если вы не хотите надавить на Ажара, ничего не говоря ему о его дочери: где она, что с ней и что она делает.
Ло Бьянко на минуту замолчал. Наконец он произнес:
– Это было бы полезно, si. Но, хотя признание, полученное под давлением, было бы с радостью принято в некоторых местах…
– Вы имеете в виду il Pubblico Ministero, – заметил Линли.
– Да, это его способ получения признаний, vero. Так вот, если он и готов принять признание, которое является результатом отчаяния подозреваемого, я… мне почему-то этого не хочется.
«Может быть, из-за Хейверс», – подумал Линли. У нее есть способность встревать между воюющими людьми и заставлять их менять свое мнение, которой он всегда восхищался. Томас ничего не сказал, но издал несколько звуков, говорящих о том, что он понимает Сальваторе.
– И вот еще что… – продолжил итальянец. – Когда она со мной говорила, у меня появилось подозрение.
– Какое подозрение?
– Синьора Хейверс приехала как офицер связи, чтобы заниматься состоянием девочки, но в то же время она задает слишком много вопросов и высказывает свое мнение по поводу того, что происходит с Таймуллой Ажаром.
– Ах, это, – сказал Линли. – Это стандартное поведение Барбары, Сальваторе. Она имеет собственное мнение по любому вопросу.
– Понятно… Ну что ж, мой друг, вы мне помогли. Потому что ее вопросы и комментарии показались мне выходящими за рамки профессионального интереса.
«Осторожнее», – подумал Линли и сказал неправду:
– Я не очень понимаю, что вы имеете в виду.
– Честно сказать, я тоже. Но в ней есть какая-то напряженность… Она хотела оспорить некоторые вещи, связанные с арестом профессора. Назвала их совпадениями. В лучшем случае косвенные улики, сказала она. Не то чтобы ее выступления могут на меня повлиять, мой друг. Но направление ее расспросов показалось мне не очень естественным для человека, приехавшего в Италию заниматься ребенком.
Это была та развилка, после которой – Линли это хорошо понимал – он должен рассказать Сальваторе Ло Бьянко об отношениях между Таймуллой Ажаром, его дочерью и Барбарой, не говоря уже о том, что в Италию она примчалась самовольно. Но Томас понимал, что, если он сделает это, итальянец не даст ей доступа к пакистанцу. Было похоже на то, что он не даст ей встретиться и с девочкой. А это было несправедливо, особенно по отношению к Хадии, которая наверняка была растеряна и испугана. Поэтому инспектор сказал Ло Бьянко, что уровень заинтересованности Барбары в том деле, которым Сальваторе сейчас занимался, был связан с увлекающейся натурой сержанта. Он много раз работал с ней, сказал Линли инспектору. Ее привычка спорить, выступать адвокатом дьявола, искать нестандартные подходы, стараться изучить дело со всех сторон… Это просто были ее особенности как офицера Мет.
Сменив тему, Томас заверил Сальваторе, что обязательно встретится с Дуэйном Доути.
– Может быть, мне удастся завершить хотя бы одну часть расследования дела о похищении, – сказал он.
– Пьеро Фануччи не понравится, если появятся данные, которые будут не совпадать с его видением дела, – напомнил Сальваторе.
– А почему тогда мне кажется, что вам это доставит только удовольствие? – спросил Линли.
Сальваторе рассмеялся. Они положили трубки, и Томас продолжил свой путь в Блумсбери.
В лаборатории Ажара он предъявил свое удостоверение одетому в белое технику, который представлял сразу две древние культуры.