– Я не повезу, – сразу отказалась Нина.
– Я тоже пас, – вышел из кухни услышавший разговор Алексей. – До сих пор после бабы очухаться не могу. А тут еще…
– Тогда пускай в ванне разлагается, – хмыкнул Зубов. – А мыться над раковиной будем.
– Да я теперь в ванну вообще не полезу, – сказал Леха.
Зуб рассмеялся:
– Да живой он. Только пьяный вдребезги. Мы сейчас спустим его на улицу и куда-нибудь определим.
Мысленно Зубов материл Нину и Леху на все лады. В ванне лежал труп. Увидев в их глазах панику, он решил соврать, чтобы успокоить обоих. Зуб знал, что проверять никто из них не пойдет, и теперь решал, как ему быть. На помощь Лехи он и не рассчитывал. Одному тело незаметно не вынести.
– Вот что, – решил Павел, – сходите куда-нибудь на часок-другой. Мне одному побыть надо. С мужиком этим разговор крупный будет. Так что погуляйте.
– Мама, – зайдя на кухню, спросила Настя, – а почему к нам дядя Павел больше не приходит?
– Работает, – ответила Люба. – Но обещал, как только освободится от дел, сразу приедет. Он вчера звонил, тебе большой привет передал. Спрашивал, как там кукла.
– А кем он работает? – спросила девочка.
– Я даже не знаю, – улыбнулась мать. – Вот приедет, ты его и спроси.
– Может, давай грамм по сто врежем? – кивнув на вход в кафе, предложил Алексей.
– Нет, – возразила Нина. – Сейчас не надо выпивать. Давай уедем сегодня или завтра? – Она вздохнула. – Деньги есть. Поедем, Леш. Боюсь я сейчас Пашку. И мужика этого он убьет. Выведет и убьет. А меня с ним могли видеть. Поехали к тебе в деревню.
– Он сейчас нас не отпустит, – кивнул вверх на окна Алексей. – Если молча смоемся, искать будет. А жить в страхе…
– А обо мне ты почему не думаешь?
– Ничего тебе не будет. Думаешь, Пашка дурак и вот так просто возьмет и подставит тебя? Да тогда он и сам сгорит. Нет, Пашка все продумал на сто шагов вперед. Он его сейчас отвезет куда-нибудь и устроит несчастный случай.
Забрызганный кровью Зуб топориком для рубки мяса продолжал отделять ноги от тела. Отрубленные руки уже лежали в ванне.
– А говорят, крови у мертвых нет, – вытирая капли крови с лица, пробурчал он. – Как из барана хлещет.
Положив ноги в ванну, вытер пот и, размахнувшись, рубанул топориком по шее. И еще раз.
– Привет! – Матвей открыл дверь и протянул руку высокому худощавому мужчине в очках. – Проходи. Сейчас…
– Некогда! – Войдя, тот прикрыл за собой дверь. – Ты вот что, Матрос, – он понизил голос, – особо не рыскай. Похоже, пацаненка серьезные дяди прихватили. Григория заколбасили. И братца его двоюродного, Порога. А тот был из первой пятерки. Так что не рыскай, – повторил он, – а то точно шлепнут. Ништяк, еще в ментовскую не обратился. А то бы уже пришили. Пацаненку, наверное, хана.
– Ты чего буробишь?! – Матвей схватил его за грудки. – Я тебе, Лупатый, сейчас с ходу жбан расшибу. Кто Григория завалил?
– А хрен их знает! – Лупатый сбросил руки Матвея. – Ты, Матрос, зубы не кажи, я тебе как кенту базарю. Видать, дело серьезное, если и Порога шибанули. Он мужик в весе был, его сам Кость не трогал.
– Да хрен на них всех! Кому мог Антошка помешать? Пацан несмышленый. Ты тоже жути нагоняешь. Кто мог Григория завалить? Как ты думаешь?
– Да понятия не имею. Я как раз ремонтировал «Газель». Григорий сахар куда-то везти собирался. Тут баба одна, она у него что-то вроде телохранителя, Томка. Она этими кьякалками занимается. Влетает и орет: «Сваливай, Лупатый, Гришку уделали!» – Он достал сигарету. – Я и рванул на всех парах. Потом тебе звякнул. А сейчас надо куда-то ноги делать. Иначе хана. Обычно мочат хозяина, потом всех, кто более-менее близко к нему был, тоже убирают. А я все-таки личный водила. Все путем было, и бабки хорошие маял, а тут… – Лупатый махнул рукой.
– Погоди, – сказал Матвей, – я сейчас с Викой переговорю. Может, у нас тормознешься?
– Не-а, я из столицы и области линяю, пока возможность есть. Тебе вот сказать хотел, чтоб поосторожней был. Пока! – Он повернулся к двери.
– Но как ты думаешь, – остановил его Матвей, – кому пацаненок понадобился?
– Матрос, – вздохнул Лупатый, – я помню, что ты для меня сделал. Но здесь помочь ничем не могу. Даже примерно сказать не знаю что. Пока! – Открыв дверь, вышел.
– Что он сказал? – вышла из кухни Виктория.
– Надо подождать, – ругая себя последними словами, буркнул Матвей. – От силы пара дней, и все будет хорошо. Антошку приведут.
– Матвей, – Вика поцеловала его в щеку, – спасибо тебе.
– Перестань, когда он будет дома, тогда и…
– Я верю тебе, спасибо, – повторила она. – Я чувствую, что Антон скоро, очень скоро вернется.
– Я сейчас по делу уйду, – не дослушав, буркнул он. – Скоро вернусь.
– Фу, – выдохнул Зубов, – вроде все.
Он осмотрел тщательно вымытые ванну и ванную комнату. У двери стояли два найденных в квартире старых больших рюкзака. Они были набиты до отказа. Подойдя, он тщательно прощупал бока.
"Правильно в целлофан завернул, – подумал он. – А то бы сейчас, наверное, капало. Правда, тяжеловато, но что делать. Пока эти бродяжки мне нужны. А если труп найдут, то Нинуху запросто цепануть могут. Значит, вот как я расшмалял таксера! – он криво улыбнулся. – Лады, разберем этот рамс.
– Пошли, – посмотрев на часы, поднялась из-за стола Нина.
– Прошло уже полтора часа, двинули, – согласился Леха.
Зубов с двумя рюкзаками вышел из подъезда. Остановившись, опустил их около ног. Прикурил. Сделав несколько затяжек, потушив сигарету, бросил и, взяв лямки пальцами, стараясь не показывать, что тяжело, пошел по двору.
– Вот этим, – Горец положил на стол список, – объяснишь ситуацию и скажешь, что я хочу встретиться с ними, когда им удобно. Но в течение суток. Больше ничего не говори.
– Понял, – кивнул Рубин и взял листок.
* * *
Свиридов подошел к двери в комнату и остановился.
– И пусть уходит! – услышал он голос Татьяны. – Нужен он больной! Видел, какой он стал? Наверное, запил. И сейчас где-нибудь пьет. Не нужен он!
– Но, – попробовал возразить Сергей, – у него сейчас горе, пусть очухается…
– Пусть приходит в себя где хочет. Вот придет, ты ему и скажи: так и так, Олег, но у нас своя жизнь, а сейчас время не то, чтобы нищим подавать. Садись на свой «москвичонок» – и счастливого пути.
– Тань, – сказал Сергей, – может, пусть пару-тройку дней поживет?
– Я боюсь. Уедем, а он заберет все и умотает. Или по пьянке подожжет. Ты же видел, какой он стал?
Свиридов вернулся на крыльцо. Вытащил из кармана ключ от автомобиля и, открыв дверцу, сел. Завел и сразу тронул машину.