– Пашка, – увидел он Зубова. – Я им не сказал. Они…
– Кто? – играя желваками, спросил Зубов.
– Скелет. С ним еще трое. О тебе спрашивали. Я сказал, что пошутил, – промычал он.
– Скелет, – повторил Зубов. – Ништяк, значит, я ему нужен. Лады, гребень, – зло пообещал он, – увидимся! – Поднявшись, вышел из гаража. Осмотрелся.
– Они на машине уехали, – услышал он голос Андрея.
Открыв ворота, Зубов поднял Пасечника и осторожно положил его на заднее сиденье.
– Ты ноги как-нибудь убери, – боясь сместить что-нибудь в дважды сломанной ноге, попросил он. – Я тебя в больничку оттащу.
Андрей чуть подтянул загипсованную ногу и потерял сознание.
– Где? – спросила Лола. Выслушав ответ, улыбнулась. – С меня причитается, Корявый.
– Я не против и ночи в подарок, – услышала она. – Тогда вы с меня…
– Поговорим, когда встретимся.
Отключив телефон, Лола набрала номер. Услышав голос Горца, сообщила:
– Катька скорее всего в Сосенках. Дом крайний. Корявый только что звонил. Надо послать парней туда, пусть проверят. И если она там, то запросто можно все обставить как ограбление. Мальчишку, конечно, забрать.
– Адрес давай, – сказал Горец.
– Не знает он, – уверенно говорил Скелет. – Мы его очень просили сказать, – усмехнулся он. – Ногу домкратом зажимали. Лечили, – хохотнул он. – Видать, Пасечник, просто чтоб поблатней казаться, брякнул, что Зуба видел. Тот не дурак, с чего он к нему попрется?
Зубов, выйдя из дверей больницы, оглянулся и пошел к стоявшему «Москвичу».
«По идее, его доделать надо было, – усаживаясь за руль, подумал он. – Но мужика отделали по большому счету, и все-таки он не сдал. Пусть живет. К тому же доверенность на тачку у меня. Вот и думай, кто есть кто. Пасечник по масти мужик, а его делали – он молчал. А у кого пальцы веером, сдали бы. Тем более номер телефона знал. Ништяк получилось, что девчонка номерок оставила, – передумал он. – А так бы я нарваться мог. Ну, козленыш, – пообещал он Скелету, – попадись мне, сучонок!»
Катя, подперев подбородок руками, улыбаясь, смотрела на евших щи Олега и Антона. Вздохнув, спросила:
– Может, подлить?
– Ты сама-то ешь, – отрезая хлеб, взглянул на нее Свиридов. – Ты отлично готовишь, очень вкусно.
– Да, – подтвердил Антошка. – Мама хорошо варит суп с фрикадельками. А щи очень вкусные.
Они услышали шум подъехавшей машины. Испуганно вздрогнув, Катя подошла к окну. Увидела «Жигули».
– Кто-то приехал, – тихо сообщила она смотревшим на нее мальчику и мужчине. Олег встал.
– Я посмотрю, – кивнул он и вышел на террасу. И сразу раздался грохот и злой рык:
– Зашибу, сучара!
Схватив со стола кухонный нож, Катя бросилась туда. Рослый плечистый детина с перевязанной головой душил лежащего на полу Олега. Взвизгнув, она с маху ударила детину ножом в спину. Вздрогнув от боли, он вскочил.
– Иннокентий? – взмахнув было ножом, Катя удержалась от удара.
– Катюха? – тот захлопал глазами. – Елки-палки! А этот гребень кто?
– Олег, – подскочила к нему Катя, – ты как? Ты что?! – посмотрев на амбала, закричала она. – Что он тебе сделал?!
– А то, – рыкнул Иннокентий, – видишь?! Меня прям на хате какие-то псы по черепу огуляли. Тебя ищут, адрес спрашивали. Я на всех газах жал, моя стерва дала им адрес. Я очухался и сразу рванул. А тут этот с «волыной», – он поддел ногой пистолет с глушителем, – я его и сгреб. А ты чего? Ништяк, не топор цепанула. Вот везуха сегодня. Заруливаю на хату, по черепу получаю. Поехал свояченицу спасать, ножом бьют. Ты вали отсюда в темпе, – буркнул он. – Видать, на тебя какие-то тузы столичные охоту открыли. Наверняка уже сюда катят. Но в пробке застряли, видно. Так что винти отсель. И чем шустрее, тем лучше. А это кто? – снова спросил он.
– Друг мой, – сердито ответила она.
– Козырной фраер, видать. – Кеша кивнул на пистолет. – С «дурочкой». Его, может, и ищут, а ты вроде прицепа по делу катишь? Короче…
Олег сел. Потирая горло руками, он учащенно дышал.
– Извини, мужик, – буркнул Иннокентий. – Но ты мне эту хреновину под нос сунул, – он кивнул на пистолет, – у меня и переклинило. Да еще пару часов назад по черепу огуляли. Вы отсюда…
И тут они услышали звук остановившихся машин. Захлопали дверцы. Ахнув, Катя побежала в комнату.
– Веселые ребята пожаловали, – буркнул Кеша. Нагнувшись, взял «ТТ» и подал его Олегу. – Я с этими пукалками и обращаться не умею, больше на кулак надеюсь.
Олег поднялся и взвел курок.
– Давай в дом! – Кеша потянул его за руку. Олег последовал за ним. В комнате они увидели Катю с двустволкой в руках.
– Не бабское это дело, – буркнул Иннокентий, отбирая у нее ружье. Переломив стволы, увидел, что патроны вставлены.
– Амбар! – раздался громкий голос. – Где ты?!
– Во, – удивленно сказал Кеша, – кажись, свои подкатили. Сыч! – заорал он. – Ты, что ли?
– Я! Нам пацаненок твой цинканул, что у тебя канитель какая-то! Тайка адрес дала. Что за дела-то?!
– Свои, – кивнул Амбар.
Поставив ружье к стене, вышел. Олег посмотрел в окно. Увидел нескольких парней и среднего роста полного мужчину в кожаной кепке. К нему подошел Амбар. Протянул руку.
– Так что за дела? – спросил Сыч.
– Без понятия. Какие-то шакалы завалили в хату. Треснули Тольку, Тайку прижали. Я зарулил, мне по черепу звезданули и укатили. Сеструха Тайкина им нужна, а прокатил потому, что думал, здесь эти козлы, которые мне звезданули. Я с них, козлов, один хрен свое получу.
– Вот мы и поехали за тобой, – кивнул Сыч. – Пацаненок твой прибежал и жует – мол…
– Слышал уже, – перебил его Амбар.
– Кто он? – тихо спросил Катю Олег.
– Муж Тайкин, моей сестры. Мы с ним все время хорошие отношения поддерживаем. Он у меня работал, когда я на Курской-Товарной работала. В тюрьме уже три раза сидел за драку. У него силища неимоверная. А так мужик хороший. Видишь, приехал помочь мне.
Потирая шею, Олег вздохнул:
– Он приехал получить с тех, кто его по голове ударил, деньги взять. Слышала, как говорил? Что получить хочет.
– По-блатному получить, – улыбнулась Катя, – значит избить или даже убить.
– Катюха, – в комнату вошел Амбар, – короче, дело к ночи. Собирайся и покатим в одно местечко. По дороге ты мне разжуешь, что почем. Если этот фраер с тобой, то вперед и с песнями. А нет, – он, кашлянув, махнул рукой, – пусть катит куда хочет. Во! – Увидев вышедшего и прижавшегося к Катиному бедру мальчика, Амбар удивился. – Этот малый чей?