– «Москвич» «четыреста двенадцатый». Светлый такой. Видно, что не первой свежести. Номер как-то забыл. Я его как увидел, меня словно колом по голове шарахнули.
– Хорошо не Свиридов топором, – усмехнулся Горец.
Зуб, мурлыкая под нос: «…ах, чего я в жизни только не отведал…», вытирая мокрую голову полотенцем, вышел из ванной. На кухне выпил рюмку коньяку. Достал из холодильника банку пива и, открыв, пошел в комнату. Утром он обнаружил, что двое парней трупы. Девушка тоже. Он слишком перетянул ей горло. Двое других еле дышали. Зуб решил вымыться, поесть и уходить. Он дважды набирал номер своей квартиры, но сразу клал трубку.
– На меня мусора, конечно, не подумают. – Он сильно пнул одного из живых в лицо. – Этих тоже надо делать.
Допивая пиво, всунул между привязанной к ножке серванта и шеям парней веревки ложку и начал закручивать ее. Скоро парни задергались, умоляя его взглядами, захрипели. Зубов вернулся на кухню. Все это время он был в перчатках. Снимал их, только когда мылся. На кухне вскипел чайник. Он заварил кофе и, намазав маслом кусок белого хлеба, положил на него ломтик ветчины. Одевшись, с бутербродом в одной руке и чашкой кофе в другой вошел в комнату. Парни еще были живы. Поставив чашку с кофе, положил на нее бутерброд и, затянув веревку до конца, придушил обоих.
«Надо из Москвы сваливать. – Он откусил от бутерброда, запил кофе. – Но сначала малость подработать. Заодно и должок отдать».
– Здравствуйте! – Улыбаясь, Инна подошла к столику, за которым сидел Константин Федорович. Поднявшись, он поцеловал ей руку.
– Добрый день. – Отодвинул для нее мягкий стул и сел сам.
– Что вы хотели? – перешла она к делу.
– Господи, – улыбнулся Михайлов, – какое время настало! У всех в голове одно – дела, деньги и снова дела. Неужели нельзя вот так, спокойно, посидеть и поговорить? Не о делах, а о чем-то другом. Например, о музыке, моде или каком-нибудь кино.
– Константин Федорович, – улыбнулась Инна, – я же прекрасно понимаю, почему вы меня позвали. Узнать, не было ли каких-нибудь вестей от дяди Глеба. Пока ничего…
– А что, если я пригласил тебя просто как красивую женщину? Или ты думаешь, что я уже ни на что не годен? – Он молодцевато расправил плечи.
– Боже упаси! – засмеялась она. – Выглядите вы просто прекрасно. Подтянуты и…
– Перестань выкать, – попросил он, – а то люди подумают, что я со своей секретаршей в ресторан пришел.
Инна рассмеялась.
– Потанцуем? – легко поднявшись, предложил он.
– С удовольствием! – Инна встала.
– Мама, – Настя подошла к заплаканной Любе, – перестань. Подумаешь…
– Ох, доченька, – протянув руки, она обняла ее за плечи, – видно, так мне и не быть счастливой. Хорошо еще, у меня есть ты. Но вырастешь, сменишь фамилию, выйдешь замуж – и прощай, мамулечка! – Она горько улыбнулась. – И куковать мне под старость одной.
– Я никогда тебя не оставлю.
– Я тоже так своей маме говорила, – вздохнула Люба. – И Павлу я вдруг как-то поверила. Знаешь, какие он мне слова говорил? – Всхлипнув, заплакала. – Я же ни в чем его не упрекала, но почему он мне не сказал, что бывает у Таньки? Почему? Я его теперь к себе близко не подпущу. – Опомнившись, бросила взгляд на Настю. Дочь обняла ее за шею и прошептала:
– Я от тебя никогда не уйду. Ты самая хорошая мама на свете.
– Слышь, – посмотрев на сидящего за рулем мордатого парня, лениво проговорил краснощекий здоровяк. – А Горец, похоже, нам не доверяет. Я думал, только из Москвы выведет, а он с нами уже по Ленинградке шпарит.
– Наверное, дело какое-нибудь, – пожал плечами водитель.
Сидевшие сзади двое парней потягивали пиво из банок. Идущий впереди джип, мигнув поворотником, начал останавливаться.
– Наконец-то, – буркнул краснощекий. «БМВ», в котором ехали они, тоже притормозил. Последним ехал «шестисотый». Из джипа вышли Горец и Вячик и направились к «мерседесу». Краснощекий и водитель открыли дверцы. Захлопали выстрелы. Краснощекому пуля попала в лоб и втиснула его тело назад. Мордатый с пробитым пулей плечом упал и выхватил пистолет. Сидевшие на заднем сиденье трое, выскочив, расстреляли его из пистолетов в упор. В «шестисотом» визжала Нина Петровна.
– Да закрой ты ей рот! – заорал Горец. Парни из «БМВ», затащили тело мордатого в машину. Один сел за руль. Устроив на сиденье мертвого краснощекого, тронул машину. «Мерседес» с Горцем поехал за ним. Джип развернулся в сторону Москвы.
– Да ты что делаешь? – испуганно спросила сидевшая на заднем сиденье рядом со съежившимся сыном Нина Петровна. – Ведь Костя…
– Закройте пасть, ваше величество, – презрительно, не оборачиваясь, бросил Горец.
– Куда вы нас везете? – дрожащим голосом спросила Нина.
– Куда надо! – отрезал Горец. Достав сотовый, набрал номер. – Сделали все, – сказал он. – И все прекрасно. Сейчас парни Кости заняты делами с Бульдогом. Рыбаков сумел стравить их. Похоже, Кость всерьез решил заняться золотом. Я вовремя убрался из Москвы, а то бы он послал меня к Бульдогу.
– А что с сыном таксиста? – нервно спросила Лола. – Ты понимаешь, что…
– Я все прекрасно понимаю. Не волнуйся. Все будет хорошо.
– Господи, – со слезами на глазах вздохнула мать Матвея. – Антошка дома. Спасибо тебе, Господи! – Она перекрестилась.
– Если бы не Николай, – всхлипнула Вика, – и не Матвей, нас бы… – Не договорив, поправила одеяло на спавшем сыне и, вздохнув, отошла. Свекровь тоже.
– Как Матвей? – спросила она.
– Без сознания. Надо к нему съездить. Завтра утром, как встану, сразу поеду.
– Ты с Антошкой сиди, – сказала свекровь. – Я к Матвею сама съезжу. Господи, – она заплакала, – да что же за напасть такая? Сначала Коленьку убивает супостат какой-то. Потом Антошку…
– Перестаньте, мама, – обняла ее Вика.
– Спасибо за чудесно проведенный день, – благодарно улыбнулась Инна.
– А как насчет великолепной ночи? – улыбаясь, спросил Константин Федорович. – Нинуха моя с сыном уехали в Питер. Так что я вполне свободен.
– Знаете, Константин Федорович, – вздохнув, снова на вы обратилась она к нему. – Я молодая красивая женщина, сейчас без мужа. Но постарайтесь понять и вы – я не люблю такие отношения. Быть чьей-то любовницей – не для меня. Это как бы украдкой получать счастье. Мне мимолетного счастья не нужно. Я была верна Павлу, и он никогда не изменял мне.
– Инна, – сказал Михайлов, – давай не будем об этом. Все прекрасно знают, что Зуба подставила ты. Ведь ты купила показания свидетелей – продавщицы, которая опровергла слова Зуба о том, что он был на даче. А он действительно был там с тобой. Потом мужчина из дома, около которого убили таксиста. Он якобы не раз видел Зуба у дома. Зуб не из тех, кто так легко показывается на месте будущего преступления. К тому же он не убийца. То есть не киллер, я хотел сказать, – смеясь, поправился Михайлов. – Да и не могли они с Тихоном говорить при водителе такси о чем-то. Об этом не может быть и речи. В конце концов, таксист обязательно рассказал бы об этом жене. И она сразу сообщила бы милиции. Так что…