– Здорово тебе досталось, – сочувственно заметил Юрий.
– Ноги переломали, – промычал Соловьев. – И били. Сознание потеряю, очнусь – снова бьют. Наши где, не знаете?
– Сами бы хотели знать, – вздохнул Юрий.
Он и Александр, осторожно приподняв Соловьева, положили его на настил.
– Воды еще дайте, – попросил капитан.
Юрий снова зачерпнул банкой воды и, поддерживая голову, напоил его.
– Вам хоть воду дают… – Соловьев обессиленно откинул голову. – Наверное, на работу гоняют?
– Нет, – вздохнул Сашка. – Тут немного по-другому относятся, лучше, что ли, – не найдя подходящего определения, нехотя добавил он. – Там ничего не давали. Раз в сутки воду, два литра на двоих, хлеб черствый и иногда кашу жидкую, хоть пей. А как вам удалось сбежать? – с интересом спросил он.
– Перевозили куда-то, – простонал Соловьев. – Машину, мы на «уазике» ехали, занесло. Я водителя ударил, и с ним двое были. В общем, сумел выскочить. Они стрелять начали, но я вниз, к реке какой-то укатился. Ночь была и туман. Потеряли. А потом нарвался. Но, видно, другие. Они даже не знают, что я сбежал. Я, когда очнулся, слышал, как двое говорили. Один, кажется, украинец, а второй чечен. По-русски говорили, чтоб друг друга понять. Интернациональный наш язык, – слабо улыбнулся он. – Всякая сволота на нем говорит. Ладно эти духи, – кивнул он, – у них и вера другая, и вообще. Но хохлы!.. – Он коротким матом выразил свое отношение к воюющим на стороне ваххабитов славянам. – У меня друг украинец. Из Запорожья, нормальный мужик. А эти…
– Говорят, у них и русские есть, – перебил Юрий.
– Есть, – кивнул Соловьев. – Мы одного в Дагестане, около Далыма, взяли. Питерский сволота. Знаете, как хотелось в него обойму разрядить! Но он знал что-то важное. В ФСБ его отправили.
– Вы ему морду хоть набили? – с явной надеждой на положительный ответ спросил Саша.
– Конечно, – слабо улыбнулся Соловьев.
Люк открылся. На лицо капитана сверху направили ослепительный луч мощного фонаря. Чей-то голос по-чеченски что-то с веселой злой радостью воскликнул и тут же добавил по-русски:
– Живой? Это хорошо! Я с тобой сам решать все буду. Отдыхай пока.
Люк закрылся.
– Кто он? – показав головой наверх, спросил Юрий.
– Тот, – буркнул Соловьев, – у кого я был. Он меня на своего брата обменять хотел. Я так понял. – Закрыв глаза, он застонал.
– Надо перевязать, – опомнился Юрий. – Сейчас. У нас тут…
– Вы кто? – неожиданно зло спросил капитан. – Живете как дачники. Может, ждете в этой яме армию, а потом скажете, что…
– Слушай, – перебил его Александр, – капитан! Твое счастье, что ранен. Я бы тебе за такие слова в глаз заехал! – Он отодвинулся.
Юрий вздохнул и ничего не сказал, а начал осматривать ранения капитана. Потянув носом воздух, как-то беспомощно оглянулся на Сашку.
– Плохо дело. – Соловьев заметил это. – Гноем пахнет. Наверное, загнило, – как-то безразлично проговорил он. – Да мне сейчас все равно. Мне бы гвоздь какой-нибудь, – прошептал он. – Потому что в руках силы нет, как плети. А гвоздем, может, хоть глаз попортить кому сумел бы.
– Чего там? – подвинулся к Юрию Саша.
– Кровь не идет. Штанина, видно, приклеилась и не пропускает. А как перевязывать? – беспомощно спросил он. – Я не знаю. Если отдернуть, может кровью изойти. Он и так еле живой.
– Хватит отпевать меня, – тихо сказал Соловьев. – Я вот о чем хочу вас попросить. Адрес назову, вы запомните. Жена у меня и два сына. Десять и двенадцать лет. Если кто-то из вас сумеет выбраться из этого ада, сообщите жене, ее Валя зовут. Скажите, что погиб при вас. Обязательно скажите так. Не надо ей такой правды.
Парни переглянулись.
– Мне не выбраться, – не глядя на них, вздохнул Соловьев. – Ваха узнал, что я здесь, и будет убивать меня очень долго и больно. – Он нашел в себе силы усмехнуться.
– Так! – сказал Юрий. – Если будут пытаться его вытащить, то прежде, чем у них это получится, им придется убить нас.
– Мне нравится эта идея, – бросил Сашка.
– Отставить, – простонал капитан. – Вы вполне можете выжить и вернуться. Наши, насколько я знаю, дают им по полной программе. Поэтому духи и бесятся. Так что скоро…
– Товарищ капитан, – резко прервал его Юрий, – мы знаем, как нам поступать. Давайте хоть что-то сделаем, – вздохнул он. – Я говорю о ранениях. Перевяжем. У нас бинт есть. У него палец отрублен, – кивнул он на Сашку. – Здесь дали бинт, зеленку и еще таблеток. Анальгин, правда, старый, но все-таки хоть что-то.
– За что тебе? – со стоном повернув голову, посмотрел на Сашку Соловьев.
– На закуску, наверное.
Борис, придерживая висевший на плече стволом вниз автомат, неторопливо шел по тротуару. Рядом, справа, с пулеметом, закинутым на плечо, двигался Богатырь. Отстав от него на шаг – Денис. Малика со снайперской винтовкой шла впереди Бабича. Когда они вышли на улицу, Борис и его спутники были напряжены. Но им уже несколько раз встречались вооруженные люди, и никто не обратил на них внимания.
– Бывают группы из славян, – сумела понять их тревогу Малика, – с женщиной-снайпером. Понятно, что прибыли вы недавно. Чеченцев-проводников по городу у наймитов-славян не бывает, только чеченки. Это консервный завод, – показала она направо. – Отсюда до центра, до площади Минутка, около полутора километров. Может, чуть больше. Несколько домов Басаева, как я говорила, на улице Ленина, в центре. Президентский дворец дальше.
– Говорят, работы в Грозном нет, – буркнул Илья. – Смотрите, все строятся.
– Это не стройка народного хозяйства, – усмехнулся Денис, – а укреппункты. Когда въезжали в Грозный, я то же видел и насчитал две линии оборонительных укреплений. Похоже, их будет четыре или пять. И еще – заметили легковушки? На приличных скоростях гоняют.
– И что? – непонимающе посмотрел на него Богатырь.
– А то, что это передвижные группы. Они осваивают маршрут. В машине два снайпера, пулеметчик. У водителя – гранатомет. Как я понял, каждая группа изучает свою территорию.
– Я это тоже отметил, – согласился Борис. – И вот еще что, – кивнул он на машину, подвозившую к одной из пятиэтажек мусор. – Я такие кучи видел у нескольких домов. Зачем они мусор сюда возят?
Проследив за его взглядом, все увидели, как самосвал ссыпал из кузова гору разнообразного домашнего мусора.
– Не ко всем домам, – сказал Денис, – а к тем, в которых, по-моему, уже не живут. И еще видите – там, на верхних этажах, укрепляют подоконники, некоторые окна закладывают мешками с песком. Это для пулеметчиков и снайперов. А в домах, к которым мусор подвозят, подобного не делают.
– Ерунда какая-то! – усмехнулся Богатырь. – Может, крыша потекла у Басаева? Вот и решил дома мусором заполнить.