– Я обещал русским, – сказал Малик, – что солдаты будут свободны.
– Да, – покачал головой невысокий русоволосый мужчина, – отделали вас, ребятки. Как на жаркое рубили! – Усмехнувшись, посмотрел на стоявшего рядом Мусу. – Твоя работа?
– Я обхожусь без кинжала, – гордо ответил тот.
– Потому что раз уже пробовал, – простонал Юрий, – с кинжалом.
Муса стремительно шагнул к нему.
– Стой, – преградил ему дорогу русоволосый, – а что Алибаев скажет? Ему рабочие нужны. Сейчас очень редко удается кого-то захватить. Вот и приводят в божеский вид тех, кто есть. Правда, эти, – он с сомнением взглянул на ребят, – за неделю, наверное, не отойдут. Но если хоть как-то шевелиться будут, сгодятся. А если нет, тогда уж ты с ними и разберешься.
– Ты же русский, сука, – процедил Александр, – что же ты им жопу лижешь?
– Если хочешь меня разозлить, – засмеялся тот, – не старайся. Я клятву Гиппократа давал. Я же вас не убиваю и пытаюсь на ноги поставить, а ты мне зубы кажешь. Знаешь, сколько я таких героев повидал? Но все герои почему-то в ямах сидят. Что же ты такой смелый живым дался? Нож или ствол почувствовал, и вся храбрость куда-то делась. Враз про присягу родине забыл. Ну а если взяли без сознания, почему же до сих пор живешь? Смелости не хватает себя убить, жить хочется, вдруг завтра освободят? Так что молчи, герой! – Он выложил на край настила несколько упаковок бинта, таблетки, какие-то ампулы. И, не сдержавшись, процедил: – Я вас, русских гадов, с детства терпеть не могу. Была бы моя воля – лично расстреливал бы. Вы моего деда…
– Бандеровец, – понял Александр. – Не добили вас, сук, тогда…
– Хорошо поговорили! – рассмеялся Муса. – А ты джигит! – Он посмотрел на Сашку. – Ты тоже мужчина, – кивнул он в сторону Юрия, – и драться умеешь. Хороший солдат! Но все-таки к нам, как вы нас называете, бандитам, в плен попали, и ваша великая родина ничего не делает, чтобы вас освободить. Великая Россия! – усмехнулся чеченец. – Сейчас они думают, что справились с нами. Народ ваш за Путина стоит, надеется, что он порядок наведет. Подождите, – зловеще пообещал Муса, – что вы через полгода говорить будете? – Махнув рукой, полез наверх. Русоголовый, постоянно оглядываясь, последовал за ним.
– Похоже, здесь только русские или хохлы медики, – высказался Александр.
– Чеченцам, наверное, нельзя врагам помощь оказывать, – предположил Юрий. – А ты понял, почему нас хотят на ноги поставить? Где-то работать на них будем. Лично я…
– А я с удовольствием, – перебил Сашка. – Что-то в руках будет. Сразу череп кому-нибудь разнесу.
* * *
За октябрь 1999 года из чеченского плена освобождены одиннадцать человек. Восемь из них – военнослужащие. Через Аргунское ущелье в Чечню прошли талибы, около восьми – десяти человек. Федеральные войска обложили Гудермес. В переговоры с командованием федеральных сил вступили старейшины. В некоторых станицах после подобных переговоров боевики покидали населенные пункты. Командование объединенной группировки повторяет свое условие: «Стреляют из дома – дом будет уничтожен. Из квартала – уничтожаем квартал». Войска подошли к Урус-Мартану. К Бамуту направляются внутренние войска и ОМОН для зачистки. Боевая авиация совершила пятьдесят боевых вылетов. Двадцать из них в горные районы Чечни. Продолжает сжиматься кольцо вокруг Грозного…
Двое изможденных мужчин тащили носилки с бетоном. Второй, споткнувшись, упал. Первый не удержался и сел в носилки. Несколько тяжелых брызг попали на ногу курившему боевику. Тот, выщелкнув окурок, шагнул вперед, пнул поднимавшегося с носилок в лицо. И еще дважды ударил его каблуком. Сделав шаг к споткнувшемуся, сильно ударил его прикладом по спине. Человек закричал. Боевик ударил еще раз.
– Хватит! – недовольно крикнул сидевший со снайперской винтовкой на балконе двухэтажного дома чеченец. – И так рабочих мало. Перестань!
Боевик усмехнулся и вытер военный ботинок об одежду со стоном поднимавшегося из носилок. Несколько худых мужчин и женщин разного возраста рыли котлован.
– Шевелитесь! – покрикивал на них русобородый верзила в американском камуфляже. – Лодыри! Привыкли к демократии, мать вашу. Я вам устрою коммунизм! – хохотнул он.
– Прекрати! – прикрикнул на него сидевший с пулеметом на коленях невысокий чеченец в папахе. – Не забывай, кто ты есть, солдат удачи, – презрительно добавил он.
Русобородый ожег его взглядом, хотел что-то сказать, но, кашлянув, промолчал.
– С проверкой едут! – крикнул с балкона снайпер.
– Шевелитесь! – заорал русобородый.
В открытые боевиком ворота въехали два джипа. Автобус остался у ворот. Из второго джипа вылез Хаттаб. К нему подошел рослый араб и что-то негромко проговорил. Справа от иорданца стоял подвижный молодой мужчина среднего роста. Хаттаб что-то сказал ему.
– Командира, – громко перевел тот.
К Хаттабу бегом бросились двое чеченцев. Он что-то недовольно и строго спросил.
– Почему не оборудован наблюдательный пункт на высоте? – перевел подвижный.
– Людей не хватает, – виновато ответил один из чеченцев. – Сегодня обещали доставить. И сразу будут делать.
Хаттаб что-то угрожающе бросил и быстро пошел к машине.
– У вас осталось двое суток, – перевел молодой и заспешил за Хаттабом.
– А ведь может говорить по-нашему, – заметил один чеченец. – Он даже по-русски разговаривает, но с Шамилем, а нас…
– Заткнись, – посоветовал второй. – А то кто-нибудь шепнет Басаеву, и прощай голова.
– Надо ужесточить контроль за работой в горах, – сказал в сотовый телефон Хаттаб. – Основные силы будут на подготовленных базах, а этими пусть тешатся русские. Оставим здесь решивших заработать денег славян, которые не умеют воевать по-настоящему, и нескольких твоих парней, чтобы создать видимость базы. Русские это проглотят и успокоятся.
– Так и сделаем, – ответили ему. – Ты приезжай обязательно. Я все-таки решил показать, что дела у нас не так плохи, как заявляет об этом Москва.
– Обязательно. Сейчас проеду до Волчьих ворот и вернусь. Ты прикажи командирам – пусть собирают пленных, тех, кого продали. У нас не много времени для строительства.
– Вот это да! – покачал головой Сергей. – Мама родная, досталось этой железяке!
Стоявший рядом Николай хмуро улыбнулся:
– Зачем они их пытаются восстановить? Интересно…
– «Уазики» в горах и по бездорожью хорошо ходят. Даже джипы хваленые в проходимости им уступают. У этого мост усилен и тонкой броней покрыт. Но продырявили все равно, – добавил Сергей. – «УАЗ» с бронированной пластиной вместо заднего сиденья и багажника был без стекол. Руль раздроблен, панель тоже. Передние сиденья в дырах от пуль покрыты бурыми потеками засохшей крови.
– Вымыть, – подошел хозяин, – и привести в порядок. Вставить стекла, заменить дверцы. Все это дадут. Колеса тоже. Заводили? – спросил он. Сергей молча кивнул. – Значит, сделайте из нее машину, – буркнул хозяин. – Вас накормят, дадут курить. Закончите работу – дам водки. – Он ушел.