– А что сделаешь? – Зосин пожал плечами. – В Москву, говорит, приехал неделю назад.
– Врет, – буркнул Зубов. – Он в Москве по крайней мере месяцев пять. Сказать, откуда сведения, не могу, но это точно.
– Ладно, – махнул рукой майор, – черт с ним. Надо колоть Шведова. Но как? У нас на него ничего нет.
– И что теперь? – всхлипнула Таня. – Он же убил…
– Не убил, а ранил, – поправила ее Зоя. – К тому же там много свидетелей, которые говорят, что милиционер был пьян и сначала ударил тебя, а потом…
– Но Эдгар стрелял в милиционера, а это всегда…
– Да какая разница, в кого он стрелял? Совершено преступление. Почему он не сдал пистолет сам?
– Может, он боялся сообщников? – прошептала Таня.
– Возможно, и так. Я об этом не подумала. Скорее всего так и есть. Но тогда он состоит в банде, а это уже плохо.
– Знаешь, Зойка, уж лучше так, чем если бы он натворил что-то страшное. Спасибо тебе и Владимиру.
– А ты не испугалась, когда он потащил тебя? Я уже кричать хотела. А он, смотрю, остановил такси.
– Знаешь, когда он понял, что за ним наблюдают, даже повеселел. Поцеловал меня так, как ни разу не целовал. Я испугалась, он как бы прощался со мной. Господи, ну почему все так? Первый муж был сволочью, а тут вроде нормальный человек, предупредительный, нежный, настоящий мужчина. Неужели только среди бандитов мужчины остались?
– Среди милиционеров они тоже есть, – сказала Зоя. – Но теперь настоящие мужчины все реже встречаются.
– И что делать? – прошептала, не слушая ее, Татьяна. – А если выяснится, что он убил кого-то? Может, даже не одного. И дадут ему пожизненное.
– Перестань, не похож твой Эдгар на убийцу.
– А кто похож? И он, наверное, никогда меня не простит.
– Таня, – Зоя обняла ее, – ну что теперь сделаешь? Ты же хотела как лучше. А видишь, как получилось. Я надеюсь, не дадут Эдгару большой срок. Скорее всего за пистолет, ну еще за то, что стрелял в сотрудника милиции. Но суд учтет, что тот ударил беременную женщину и выстрелил в нее.
– Он стрелял не в меня, а в Эдгара. Это истолкуют как защиту.
– Может быть и такое, – помолчав, сказала Зоя.
– Зоя Афанасьевна, – в комнату заглянула горничная, – машина подъехала.
– Так, – Зоя поднялась, – я уезжаю часа на три-четыре. Ты лежи. Все, что надо, принесут и сделают. Олеся, – посмотрела она на горничную, – полагаюсь на тебя.
– Я не позволю ей ничего делать, – улыбнулась та.
– Здравствуй, мама, – вошла в комнату Вика. – Дед не звонил?
– Нет, – ответила за Зою Олеся.
– Здравствуйте. – Девушка увидела Таню. – Извините, – внимательно глядя на нее, прошептала она, – я вас где-то видела. Тетя Таня! – Она бросилась к Татьяне.
– Осторожно обнимай, – предупредила Зоя, – она ранена.
– Ранена? – изумилась девушка.
– Да просто царапина, – улыбнулась Таня.
– Ой, простите, я не знала. Тетя Таня, а мы вас так искали.
– Она поживет у нас, – улыбнулась Зоя. – И я устрою ее на работу. Вы поговорите, а я должна уехать.
– Вика, – сказала Татьяна, – какая ты красавица стала, просто загляденье.
– А вы замужем? – спросила девушка.
Таня всхлипнула. Вика растерянно посмотрела на мать.
– Никаких вопросов о семейной жизни и вообще ничего о мужчинах, – прошептала Зоя.
– Но ты мне потом расскажешь? – тоже шепотом спросила дочь.
– Погоди, – не понял Шар, – как это?…
– Так, – ответил Маркин. – У метро «Рижская» он мента подстрелил, его и хапнули. Кажется, хотел тачку захватить. В общем, взяли Шведа. Но ничего не меняется, деньги Шведа разделим на четверых. Вы, Таксист и я.
– Ништяк! – обрадовались Шар и Овод.
– Работа послезавтра, – предупредил Маркин. – Завтра пойдем на место и все прикинем. Нас теперь меньше, и надо сделать перестановку. Интеллигент и Спортсменка тоже будут задействованы, пусть отрабатывают.
– В натуре, – кивнул Шар. – А то, блин, пристроились.
– А если Швед ментам цынканет? – спросил Овод.
– Закрой пасть! – цыкнул на него Шар. – Швед хрен кому чего скажет. Не тот человек, чтоб стучать.
– Да и невыгодно ему это, – сказал Маркин. – Раскроются те гоп-стопы с машинами, а на нем труп. И еще кое-что всплывет.
– Зря ты так, Герцог, – проворчал Шар. – Швед в любом случае ничего не будет базарить.
– Ба, какие люди! – широко улыбаясь, шагнул навстречу вошедшему в камеру Шведу лысый здоровяк.
– Богатырь, – остановился Эдгар, – а ты-то здесь почему?
– Да вот пригласили господа из МУРа и так убедительно просили погостить, что не смог отказаться. Прикинь, Швед, – целый эскадрон «маски-шоу» прикатил. Я человек вежливый, для вида поупирался, но потом согласился.
– И за что же тебе такие почести? – засмеялся Эдгар.
– Да зашел в банк в Электростали, хотел билет «Бинго» купить. Начал вытаскивать бабки, а там пистолет. Чтобы он не мешал, я его вытащил. А они все руки в гору и деньги мне в мешок начали складывать. А охранник-псих выхватил «дуру» и давай шмалять. Ну я ему разок левой двинул. В общем, обиделся и ушел. А кто-то меня узнал, и послали с извинениями «маски-шоу». Я одного уважительно обнял и ребро ему сломал. Но салюта не было, просто потолкались по-приятельски.
– Вижу следы дружеских объятий, – усмехнулся Эдгар.
Лицо Богатыря украшали ссадины и синяки. Правая рука была забинтована.
– Переместись! – Богатырь согнал с нар лохматого парня. – Хавать хочешь? – спросил он. – Или чифирку?
– Да отвык я от чифы, – ответил Швед. – Но пора привыкать. – Я мента подстрелил. «Дуру» нашел и нес сдавать, и тут мент в меня пальнул, а я думал, киллер, и в него. Сразу ребята веселые откуда-то появились. Ну я, чтоб одежду не портить, без скандала с ними поехал. Теперь вешают на меня хрен знает что.
– Чтоб ты да без кипиша ментам поддался… Да хрен с ними! Ты кого-нибудь из наших видел в последнее время?
– Подожди, – Хорин нахмурился, – как это нет Петра? А где же он?
– Не знаю, – ответил плечистый молодой мужчина. – Куда-то он собрался. А вот куда…
– Настя, – спросил по телефону Хорин, – где Петр?
– Не знаю, – ответила женщина. – Я думала, вы его куда-то послали. Он собрал вещи и уехал на машине.
– Вот это новость, – пробормотал Хорин. – Неужели его похитили? Хотя что я говорю… Он вещи собрал и уехал. Какие вещи? – Он снова позвонил.
– Что? – по сотовому спросил Петр. – Дядя звонил? – усмехнулся он. – Короче, скажи, мол с подругой уехал отдыхать в Сочи. Понятно?