– Хозяин звонил, – говорил скуластый молодой мужчина. – Стадо молодняка погоним выше, к Тарибке. Там будет ждать Батый. Панты там и срежем.

– Но это загубит почти двести самцов, – покачал головой пожилой эвенк. – Он что, хочет, чтоб…

– Он хочет, чтоб мы отдали панты Профессору, – резко перебил скуластый. – И это не обсуждается.

– Кто это сказал? – насмешливо спросила вышедшая из соседней комнаты женщина. – Это обсуждается, и сейчас я хочу знать, что и как лучше. – Она посмотрела на старика эвенка.

– Если мы срежем молодым самцам рожки, – ответил старик, – то, безрогие, они останутся без самок…

– А это как-то зависит от рогов? – удивилась женщина.

– Да. Не будет соперничества, а значит, потомство сократится. Нельзя в феврале…

– Значит, не будем, – улыбнулась она.

– Но, Изабелла Леонтьевна, – попытался возразить скуластый, – Семен Андреевич приказал…

– Я отменяю его распоряжение. – Изабелла направилась к двери. – Не вздумай все-таки погнать стадо в Тарибку.

– Понял, Зверюга? – подмигнул парню эвенк.

– Хорошо, – сказал по телефону высокий толстяк, – встречу. Ты один или…

– Не один, – ответил мужчина. – Мы на недельку. Ну, может, чуть задержимся, а может, и пораньше уедем. Посмотрим, как и что.

– Разбаловал тебя город. Ну хоть поглядим на тебя. Значит, завтра. Встретит вас Косой. Сколько вас будет-то?

– Четверо: я, Толик и две девушки.

– Девушки? – недовольно переспросил толстяк. – Знаешь, Алик, мне только борделя не хватает.

– Успокойся, батя, со мной приедет Лизка Тарапова. Понял?

– Дочь Тимки Тарапова?

– Она и есть.

– Ну тогда ладно. До завтра, сын.

– Как маман?

– Мать в порядке. «Маман», – проворчал толстяк. – Может, и меня батяном будешь кликать? Я тебе устрою батян-маман.

– Алик приедет? – спросила плотная женщина.

– Едет. И не один. С приятелем и двумя девками. Но не с проститутками, – увидев недовольное лицо жены, усмехнулся он. – Я тоже сначала так подумал, ну и начал…

– А кто?

– Да дочь Тарапова, Лизка. Еще Толик Лузин тоже с подружкой. И видать, не просто побаловаться. Луза Сашка, отец Тольки, серьезный мужик. Да и Тарапов тоже побаловаться дочь не отпустит.

– Понятно. Но ты Тарапова знаешь. Позвони ему и спроси, отпустил он Лизу али нет. А то ведь тебе известно, какая теперь молодежь пошла.

– Молодец ты у меня, Дарья. Я и не подумал про это. Если она без спросу едет, мы сразу ее назад отправим. А Алику всыплю, чтоб на чужой каравай рот не разевал. – Толстяк снял телефонную трубку.

Красноярск

– Да знаю я, – усмехнулся лысый плотный мужчина. – И твой балбес знает – если что, я с него шкуру спущу. Так что, надеюсь, баловства не будет. Но ты, Данила, все ж поглядывай. Дело молодое, за ими глаз да глаз нужен. Ну а ежели застанешь их, свадьбу сыграем, и пусть нам внуков строгают. Внуков, а не внучек. – Он взглянул на рослого парня и красивую блондинку. Они рассмеялись и пошли к вертолету, откуда призывно махал длинноволосый верзила.

– Ты там приглядывай, Перс, – негромко проговорил плотный.

– Понял, Тимофей Ильич. – Парень быстро пошел к вертолету.

* * *

– Слушай, Изабелла, – недовольно говорил по телефону Воеводский, – ты что себе позволяешь?! Какого черта лезешь в мои дела?!

– Наши дела, милый, – насмешливо ответила Изабелла. – Разве тебе мой папа ничего не говорил? Тогда позвони ему, и он тебе все объяснит.

– Но там ждут стадо. – Воеводский поморщился.

– Позвони и скажи, что долг ты отдашь завтра, все пять тысяч евро. Не держи меня за дурочку, милый, я умею узнавать что надо. – Изабелла рассмеялась и отключила телефон.

– Сука драная! – процедил Семен. – Я…

– Не стоит так называть мою дочь, – услышал он спокойный голос сзади и, вздрогнув, обвернулся. У двери стоял невысокий седобородый мужчина, за ним – два громилы.

– Я это… – сипло выдавил Семен, – ну, просто…

– Хотя понять тебя можно. – Старик сел в подставленное ему громилой кресло. – Я тоже не любил, когда жена пыталась вмешиваться в мои дела. Бывало, материл, но чтоб она не слышала. Так что я понимаю тебя и поэтому прощаю. Но ты должен был сказать про долг тундровикам мне, и я давно решил бы этот вопрос. Почему молчал?

– Я должен Клещу. Он сидел пять лет и сегодня освободился.

– Понятно. Тогда ты свободен от долга. Мне Клещ тоже кое-чем обязан.

– То есть я ничего Клещу не должен? – осмысливая услышанное, прошептал Воеводский.

– Конечно, нет. – Старик посмотрел на стоящего слева верзилу. Тот достал из кармана коробочку, взял оттуда сигару, ножничками отрезал кончик и подал старику. Второй, щелкнув зажигалкой, дал ему прикурить.

– Я не знал, что вы курите, Леонтий Васильевич, – удивленно посмотрел на него Семен.

– Очень редко. – Старик выпустил дым ему в лицо. – И только сигару. Раз в два дня. Ну, конечно, если хороший коньяк и приятная музыка, то чаще балую себя. Почему Изабелла не беременеет? – неожиданно спросил он.

– Я не знаю. – Семен растерялся. – Может, она считает, что рано заводить детей.

– Значит, ты не против ребеночка?

– Разумеется, нет.

– Я узнаю у дочери. – Старик снова затянулся.

«И не кашляет», – отметил про себя Семен.

– Да, – старик отдал сигару громиле, – как снег сойдет, пошлешь артель Валютчика к Золотой горе. Там есть золото. Пусть начинает подготовку к сезону.

– Но сейчас и за лес, и за золото всерьез взялись. Так что…

– Я не совершаю необдуманных поступков, – перебил старик, – и не принимаю поспешных решений, запомни это. На первый раз я тебя прощаю. – Он пошел к двери.

Когда гости ушли, Семен опустился на диван.

– Фу-у, – с облегчением выдохнул он. – Я думал, конец придет. – Он вытащил из бара бутылку водки и сделал несколько глотков из горлышка. – Граббе тот еще тип. А Изабелла стерва. Хотя ничто не вечно под луной, – усмехнулся он. – Сколько еще протянет старикашка? Ему уже под восемьдесят. Ну проживет еще пятерку. – Он рассмеялся. – Все будет моим. Делами пусть Изабелла занимается, а я хапану приличную сумму и отвалю.

– Не понимаю, – сказал узкоглазый, – как вы можете разговаривать с этим…

– Слушай сюда, Ли, – проговорил Леонтий Васильевич. – Он с четырнадцати лет занимается золотом. В этих местах не то что на Колыме – где копнешь, там хоть немного, но золото будет. А Воевода знает, где есть золото. И он будет мыть его для меня. И не лезь со своими дурацкими вопросами. Ты, похоже, ревнуешь Изабеллу, – усмехнулся он. – Но я говорил, что моя дочь никогда не будет женой нерусского. Возможно, я напоминаю тебе скинхедов, но я твердо придерживаюсь правила – Россия для русских. Надеюсь, мне не придется тебе говорить это дважды.