– Попрощаться с тобой хотела. – Лиз наклонилась, ставя на пол кошелку с травами, и с некоторым трудом распрямилась. Я с тревогой отметила про себя, что еще месяц назад она двигалась куда легче, да и со спиной вроде проблем не было. Не только годы, но и усталость, похоже, берут свое…
– Попрощаться?
– Знаешь, девочка, я ведь уезжать собираюсь. – Жрица потерла поясницу.
– Как?! И ты?
– Боюсь, у меня нет выбора.
– У человека всегда есть выбор!
– Как и у гнома, – с улыбкой добавила Лиз, – но только не у жреца. Мне был подан знак…
– Ты разговаривала с самой богиней?
– Ну, не то чтобы я с ней беседовала, как с тобой. – Лиз потрепала меня по руке. – Но она ясно дала мне понять, что от меня требуется.
– Но ты вернешься?
– Уверена, – с теплотой в голосе ответила она. – Причем надеюсь, что довольно скоро.
– А… может, попозже поедешь? Весной?
Мне, честно говоря, просто обидно стало. Все, все разъезжаются! Я – из Ольтании, они – туда… Судьба будто смеется надо мной.
– Фиона, никак не могу. Понимаешь, я должна попытаться спасти жизнь одному очень хорошему гному. Он в Тильясе – недалеко совсем. Если все хорошо сложится, дел-то на месяц: неделю лечить, две смотреть, все ли хорошо пойдет, да еще одну на всякий случай…
– Ничего не понимаю. Что у них в Тильясе – своих жрецов не хватает?
– Он верит в Ашшарат – встречаются и такие гномы. Не в Хорверке, там, наверху. – Лиз махнула рукой туда, где, по ее мнению, был Тильяс. – Жрецов хватает, конечно. Но на этот раз без меня, боюсь, им болезнь не одолеть. Старый настоятель храма недавно скончался, замены не оставил… В храме одни послушники, им не справиться. Да и боятся они гнома врачевать…
– Ясно, – вздохнула я. – Тогда конечно… Кстати, давно хотела спросить: а почему ты только лечишь? Ведь жрецы…
– Знаю, знаю: «Лечат, учат, охраняют, им секреты доверяют, если ты в беде большой, обращайся в храм любой…»
– «Внемлют им и скот, и пашни, день грядущий, день вчерашний, – продолжила я за Лиз детскую считалочку. – Водоемы, камни, горы слушают их разговоры…» Ну и почему?
– Не совсем так. Я еще и детишек учила. Знаешь, мне как-то сказали: «Лечат и учат – это про тебя. Об остальном забудь, даже не помышляй».
Везет же Лиз! Она нашла свое призвание. Нет, дело не только в том, что она жрица. Главное, что она знает, как именно самым лучшим образом она может помочь другим…
10 кналлари
Вчера, пообедав с Вьорком, сообщила ему, что направляюсь в гости к Сиэнре.
Мы провели просто чудесный вечер! Сиэнре болтала без удержу, рассказывала всякие были и небылицы, сопровождая их фокусами: то заяц в коридор порскнет, то посередине страшной истории сова с потолка заухает…
Синтра то и дело подносила нам удивительные эльфийские яства. Форель, фаршированная какими-то сладкими фруктами, пирожки с ягодами из баль-тэрских лесов, удивительный напиток, похожий на лимонад, но меняющий цвет от красного до ярко-зеленого. Наконец на столе осталось всего два-три блюда, а Сиэнре устала показывать свои чудеса.
– Может, вы останетесь у нас на ночь? – предложила волшебница.
– Но я никого не предупредила, – засомневалась я. – Да и Щиты…
– Мы – за! – единодушно объявили они. – Только вот Вьорка предупредить обязательно надо, – добавил Мэтт.
– Это несложно! – Эльфийка вновь была полна энергии. – Синтра, принесешь перо и пергамен? Я пока подготовлюсь…
Через минуту пергамен лежал передо мной. Я недоуменно уставилась на него.
– Ну, пиши, чего ты ждешь? – поторопила меня впорхнувшая в комнату чародейка. В горсти она держала комочек свалянного птичьего пуха.
– У тебя что, личный курьер?
– Пиши-пиши, есть способы!
Я написала пару слов.
– А ответ мы сможем получить?
– Легко! Сейчас черкну Его Величеству пару строк…
Сиэнре посыпала листок пухом, щелкнула пальцами, что-то прошептала, и кусочек пергамена истаял в воздухе. Когда через пять минут он снова возник, девушка бережно подхватила его и отдала мне. «Можно. НО БОЛЬШЕ ТАК МЕНЯ НЕ ПУГАЙ!!!» – вот что было на нем написано неровным размашистым почерком мужа. Синтра с гордостью посмотрела на эльфийку:
– Скоро до папы дорастет.
Та легкомысленно бросила:
– Ты же знаешь, такие вещи мне несложно делать…
– Здорово! – восхищенно выдохнул Стради. – А как Вьорк ответ прислал?
Эльфийка, зажав себе нос, занудным менторским тоном процитировала:
– «Данное волшебство обеспечивает двустороннее взаимодействие между субъектом и объектом». Вьорку надо было только произнести одно слово – и пергамен вернулся. Жаль, что предметы лишь на небольшие расстояния передаются, – вздохнула она. – И исключительно в новолуние почему-то, в другое время не выходит…
– Не «передаются», – назидательно поправила ее Синтра, – а материализуются из того, что есть под рукой на том конце. Завтра Вьорк недосчитается маленького клочка пергамена. Тебе отец сколько раз говорил – всегда старайся правильно формулировать.
– Неужели таким штукам можно научиться? – Стради смотрел на эльфийку во все глаза, будто его тоже заколдовали.
– Вообще-то да, но гномы менее способны к магии…
– Это потому что никогда не пробовали! – выпалил Стради.
– Ты что, в ученики к Сиэнре напрашиваешься? – с нескрываемым удивлением поинтересовался Мэтт, оторвавшись от пирожков с яблоками.
– А что? – с вызовом изрек номер три. – Я мог бы попробовать.
Переглянувшись, мы с Мэттом едва не расхохотались. Но Сиэнре отнеслась к словам Щита вполне серьезно:
– Сейчас, погодите. – И она выбежала из комнаты.
– Непоседа! – ласково проговорила Синтра. – Мэтт? Что-то не так? Может, еще что-нибудь принести?
Щит вдруг насупился.
– Нет, Синтра, все замечательно. Спасибо. – Щит внимательно посмотрел на Стради. – Надеюсь, ты не серьезно? Не наше это дело, неужто не чувствуешь?
Все-таки магия для гномов пока – что-то чужое, запретное. Хоть бы они и пользовались ее плодами уже тысячу лет. Даже Мэтт, который все понимает, и тот…
Синтра лукаво улыбнулась:
– Думаю, для волнений повода нет. Магия дается далеко не каждому: уж я-то, всю жизнь прожив рядом с чародеями, это знаю наверняка. Стради, не обижайся, но боюсь, тебе уже поздно этому учиться.
Номер три угрюмо насупился.