Последнее, что помню, – искаженное, как от боли, лицо Мэтта. Он выбегает из комнаты, а я, вместо того чтобы броситься искать этот Совет…
Да зачем мне Совет?! Надо бежать за ним, догнать его. объяснить, что это – не я, это все молоточки, они громче, громче…
И снова темнота.
21 адлари (вечером)
Утро. Голова снова болит, но уже совсем по-другому У постели сидит Лиз, сливает что-то из разных скляночек в плошку. У меня на лбу – холодное мокрое полотенце. Руку поднять – и то сил нет. Язык сухой и еле ворочается во рту.
– Как ты себя чувствуешь?
– Голова раскалывается. И тяжесть какая-то…
– На вот, выпей. – Жрица заботливо обхватила меня, помогая сесть на кровати, и протянула мне плошку.
– Лиз, что это со мной?
– Последствия заклинания, надо думать.
– Заклинания? Какого?..
– Ты ничего не помнишь? – Жрица удивленно вскинула брови.
– Не понимаю… Что я должна помнить?
– Ну хотя бы как ты выгнала Мэтта, – сурово произнесла она.
– Я?!
И тут я действительно вспомнила. Застонав, я откинулась на подушки.
– Лиз! Я не знаю, что на меня нашло! Я не хотела!»
– Тише, тише, девочка. – Голос жрицы стал куда ласковее. – Тебе просто нехорошо, я понимаю…
– Да нет же! Я действительно не хотела его обижать. Со мной что-то такое приключилось… Будто и не я вовсе…
Лиз устало вздохнула.
– Не ты была в одну не самую прекрасную ночь У Крадира, это точно. А вчера именно ты выставила Щита вон.
Мне хотелось плакать, но я понимала, что это не выход. Мягкая Лиз была сурова, как ветер с Дейронских гор!
– Ты не могла бы позвать Мэтта?
– Боюсь, он не захочет с тобой говорить.
– Тогда… Кто там из Щитов? Гвальд есть?
– Может, отложим серьезные разговоры до…
– Нет-нет, именно сейчас!
Лиз пожала плечами:
– Я бы тебе не советовала. Ничего страшного для твоего здоровья не случилось, и все-таки…
Жрица вышла, и на пороге появился Гвальд.
– Моя королева?
Всеблагая Ашшарат! Еще вчера я была окружена друзьями. А сегодня Гвальд холоден как лед, а Мэтт и вовсе не желает меня видеть!
– Гвальд, прошу тебя, выслушай… Я хотела бы попросить прощения у Мэтта…
– Ну так я же не Мэтт, – отрубил Щит.
Я растерялась.
– Я могу идти? – подчеркнуто вежливо осведомился он.
Почему и он тоже?.. Ах да, я же сбежала от Щитов!
Как найти верные слова? Как достучаться до него?
– Гвальд, но я должна извиниться и перед тобой тоже!
– А стоит ли? Ты же делала то, что тебе хочется. И когда первый раз в жизни тебе сказали «нет», ты сразу стала швыряться словами и друзьями.
Ах, если бы он знал, как часто я слышала это слово! «Нет» мне говорили все детство и большую часть юности. Пока я не попала в Хорверк…
От обиды я с силой сжала кулаки. Не дать волю гневу! Я должна поговорить с ним!
Приказать ему сесть, остаться?
О, только не это!
– Прошу тебя, удели мне немного времени.
Мне показалось, что мой потухший голос не произведет на него никакого впечатления и Щит развернется и выйдет. Но, видно, он все же понял, что я испытываю.
Гвальд подошел к кровати размашистым шагом и уселся на стул саргах в трех от меня.
– Во-первых, я виновата перед тобой, перед всеми вами. Я ушла без спроса. Никому ничего не сказав. Но уверяю тебя, что опасности никакой не было.
– Как показали события, – философски заметил Щит, – она все-таки была.
– Это случайность!
Я замолчала в смятении.
– Ты понимаешь, что это такое – отвечать за чью-то жизнь? – спокойно спросил Гвальд. – Ты понимаешь что будет, если с тобой что-нибудь случится?
Я судорожно кивнула.
– Эх, не понимаешь, – крякнул он. – Думаешь, мы Вьорка боимся или там грайхона какого. Так нет же, представь себе, – Гвальд взглянул мне в глаза, – дело не в этом. А в том, что мы сами себе никогда не простим, понимаешь? Сами…
– Я понимаю… Честное слово, я никогда…
Гвальд махнул рукой – что, мол, с ней говорить.
– Можно тебя попросить? – робко проговорила я.
– Разрешить тебе сбегать проветриться? Скажем, до Баль-Тэре и обратно? – Гвальд осекся: понял, что это уже слишком. – Прости… Конечно, можно.
– Передай, пожалуйста, Мэтту, что я ни в коем случае не хотела его обидеть. Я даже не помню, что я ему наговорила! У меня в голове такие молоточки стучали: тук-тук… тук-тук…
– Из-за колдовства? – нахмурился Гвальд.
– Какого колдовства? – Вот и Лиз тоже упоминала про какое-то заклинание…
– Ты и правда не помнишь? Как встретила Биримбу… и что он с тобой хотел сделать?
– Биримба?.. – Я непонимающе уставилась на Щита. – Хотел со мной сделать?..
– Мэтт, не заходя к тебе, понесся в Старую столовую: говорит, от тебя какое-то письмо ему передали, ну и…
Я понимающе кивнула. Только вот интересно, что же он это письмо сразу вскрыл? Я же просила «в случае необходимости» …
– Несется, значит, – продолжал Гвальд, – и тут видит, как Биримба то ли факел тебе в нос тычет, то ли еще что…
Точно! Вот оно! Как эти события выскочили у меня из памяти?
Биримба, моя неудачная попытка схватиться за кинжал…
– Ну вот, – продолжил Гвальд, видя, что я наконец-то начинаю соображать, – Мэтт потащил тебя домой, а Биримба вокруг вился, что-то причитал про себя… Потом Мэтт на него рыкнул, пророк от него и отстал. Ну да нам тоже досталось.
– Догадываюсь, – кивнула я смущенно.
– И что все-таки ты там делала? – пытливо вглядываясь в меня, спросил Щит. – И как мы недоглядели…
– Сейчас расскажу… – Мне отчаянно не хотелось объяснять, но что делать! И тут догадка пронзила меня: может, Биримба – из этих? – Гвальд, а вот Биримба что там делал?
– Как – что? Лаборатория там у него. Опыты он какие-то ставит. Сначала была здесь, неподалеку, – Гвальд неопределенно махнул рукой, – но там однажды так пыхнуло, что Труба попросил его куда-нибудь это дело спрятать, подальше от народа и Беххарта.
Я сникла. Значит, Биримба не из них.