– Видеть сквозь стены? А что…
Но договорить Лимбит так и не успел – входная дверь начала медленно открываться.
Опыт – великое дело. Я еще только подумал, что хорошо бы задуть огонь и спрятаться, как Лимбит одним движением потушил 'обе свечи и метнулся в глубь комнаты. Сам я предпочел не шевелиться: спору нет, что-то в такой кромешной тьме я вижу, да только каждый стул на пять саргов в округе считает своим долгом подставить мне ножку, а все, что способно с грохотом разбиться, тут Же разбивается, даже если я к нему не прикасаюсь.
– Есть здесь кто? – раздался тихий голос из-за двери, и мне показалось, что голос этот я узнал. На пол упал лучик света.
Лимбит промолчал. Я решил, что ему виднее, однако торчать посреди комнаты, как застигнутый врасплох воришка, было выше моих сил.
Подскочив к двери, я распахнул ее настежь, едва не втащив в комнату остолбеневшего Стради со свечой в руке. За другую его руку держалась Фиона.
– Мэтт? – Похоже, она даже не удивилась. – А ты-то что здесь делаешь?!
– Нет, это что вы здесь делаете? – скрестил я руки на груди.
Она не должна догадаться, чего мне стоит это спокойствие! Ногти впились в ладони.
– Мы пришли за… одной вещью. – Стради смотрел на меня с немалым подозрением.
– В потайном ящичке? – Лимбит будет иметь полное право свернуть мне шею, но остановиться я уже не мог. – Перевязанной бечевочкой?
Ответ я понял по его лицу.
– Фиона, тебе не кажется, что нам пора поговорить? – не выдержал я. – Один на один, без свидетелей?
Я искал в ее глазах страх, панику, растерянность. Но там отражалось лишь безмерное изумление.
Подойдя к столу, я зажег обе свечи.
– Кстати, знакомьтесь, это…
Но в комнате уже никого не было.
4 кналлари
Вчера, пока Щиты развлекали на горке переодетого в меня Мэтта, Сетр принес мне письмо. Я вскрыла темно-желтый конверт, на котором значилось: «Фионе». Раз без всяких церемоний, значит, что-то личное.
На листке было всего несколько фраз по-ольтански:
Дорогая Фиона!
Буду очень рад видеть Вас на празднике по случаю моего двухсотпятнадцатого Дня терпения. Конечно, я понимаю, что Вы заняты делами, но мне и моим гостям очень хотелось бы пообщаться с Вами в теплой, непринужденной обстановке.
Будем ожидать Вас в «Лопоухом гепарде» восьмого кналлари через два часа после шестого колокола. Надеюсь, Вы не ответите отказом на мое скромное предложение.
Ваш Рабран
Странно: у них тут не очень принято писать – ведь можно просто зайти…
Я оставила распечатанное письмо на своем столе и почти сразу забыла о нем. Меня не покидала мысль о Желтом переулке: как же обидно, что нельзя добежать до Вьорка, пока Мэтт делает вид, что он – это я.
Не утерпев, позвала Сетра и набросала мужу несколько слов. Ответ не заставил себя ждать: не волнуйся, кто-нибудь из Щитов этим займется, а ты при встрече расскажешь мне толком, что произошло. Толком! Нет, ну… Эх, как же он не понимает! Если Варр действительно убит…
Да где же наконец этот Мэтт!
Только у дверей послышался шум, я бросилась к входу. Увы! Мэтта не было. Не было и Гвальда. Один Стради с ворохом моей одежды.
– Крондорн всемогущий! Что с Мэттом? А Гвальд где? – едва пролепетала я.
– Ну что ты так волнуешься! – Стради легонько потрепал меня по плечу. – Жив он, жив. Рухнул спать, наверно. И Гвальд отправился домой передохнуть.
Но почему? Что Мэтту стоило зайти ко мне – на минуточку! – и самому сказать: «Все в порядке, не волнуйся, я цел и невредим». К тому же Соридель снял бы с него заклятие. Так нет, он предпочел воспользоваться волшебным словом, которое маг ему шепнул на всякий случай.
Просто обидно. Наверняка он специально сразу отправился к Трубе, чтобы досадить мне, не видеть меня лишний раз. А что я с нетерпением жду, чем дело кончится, что волнуюсь за него – на это ему наплевать…
Мы снова расположились в кабинете, и Стради рассказал о том немногом, что видел сам: Мэтт исчез из поля зрения буквально на несколько минут, потом выскочил как ошпаренный и рванул прямиком к Вьорку. Закончив, он, похоже, сам удивился своему красноречию, занервничал и принялся непроизвольно складывать и раскладывать какую-то бумажку.
– Ну что же ты делаешь! Это, между прочим, приглашение!
– Да? А куда? Ой, я хотел сказать, извини, пожалуйста, – убирая руки со стола, виновато произнес Щит.
– На День терпения к Рабрану. Неясно, идти или нет, – вздохнула я.
– А почему нет? Рабран – отличный парень!
– Да?
– Разве не помнишь – ты с ним как-то часа два проболтала. Ты тогда только приехала, важная такая была, надутая. – Тиро явно надо мной посмеивался. – Ну да он не обиделся…
– Во-первых, пока не вернется Мэтт, никуда я не пойду. И вообще, в таком настроении не годится по вечеринкам расхаживать. А во-вторых – это может быть ловушкой! Кстати, вы же еще не знаете… – Я рассказала им о своем разговоре с Далархом и Втайлой о доме в Желтом переулке.
– Слушайте, а что если нам самим туда и сходить? – Тиро, как самый решительный, взял дело в свои руки.
– Но Мэтт не вернулся. И я обещала Вьорку ни во что не лезть… – Я как-то стушевалась.
– Так ты и не будешь лезть! Мы просто сходим и посмотрим! – радостно предложил Тиро. – Вьорк ведь все равно собирался поручить это кому-нибудь из Щитов. Так почему не нам?
– Неужели ты предпочитаешь сидеть и ждать сложа руки?
Даже осмотрительный Стради – и тот готов отправиться к Варру! Точнее, к нему в дом.
– А мне казалось, что гномы исключительно деликатны и не любопытны в отношении чужих жилищ, – съязвила я.
– Тебе правильно казалось, – не смутился Тиро. – Только случай-то особый.
– Точно! А восьмого с чистой совестью пойдем к Рабрану на праздник! – На конкурсе легкомысленных явно побеждал мой номер три.
– А чего это вы его так любите? – поинтересовалась я.
– Да не то чтобы любим. Просто он действительно очень… Ну не знаю, хороший, компанейский, добродушный. Думаю, он в жизни никого не обманывал. А тут у тебя такие подозрения. – Тиро неодобрительно покачал головой.
– Но Мэтт…
– Будет сидеть у Вьорка, пока туда солнышко не заглянет. – В переводе с гномьего это означало: «Пока луна с Аспари не встретится». – Он сам сказал, что это надолго. Ну что, сходим прогуляемся?