— Могу. Но на это нет времени.
— Есть время. — Гном оперся на топор, блеснувший в тусклых лучах заходящего солнца.
Как же так? Ведь утро было совсем недавно. А потом храм Айригаля, исчезновение Макобера, смерть Хагни… Или жрец жив?
— Хорошо. — Бэх вновь коснулась медальона.
И Тигр ответил. Жрица с улыбкой распрямилась, едва не оттолкнув Хельга.
— Ой, я не хотела. Спасибо. — Она покачнулась.
— Можешь идти?
— Да, теперь лучше. Я думаю, нам вниз.
— Удержишь всех? — Хельг с надеждой оглянулся на Мист.
— Попробую! Прижмитесь ко мне поближе.
— Подойди к нам.
Полина подчинилась не рассуждая.
Заклятие. Прыжок.
Кто бы мог подумать, что здесь так глубоко…
Подземелье выглядело немногим меньше залы наверху.
— Хагни!
Бэх запалила факел.
Они лежали рядом — так и не выпустив друг друга.
Пальцы Жанны айн Крэгг в пустых глазницах Хагни Моргиля. Ногти Хагни, впившиеся в ногу Жанны айн Крэгг.
Уткнувшись в грудь Макоберу, рыдала Мист. Склонил голову Торрер. А Бэх смотрела — смотрела на смерть, которая, оказывается, была совсем рядом.
Они не доверяли ему, не слишком любили его. А он погиб, спасая их. Или все-таки Жезл?
— Прости! — шмыгнув носом, Мист отстранилась.
Не говоря ни слова, гном поднял Хагни на руки. В другой день это смотрелось бы комично, ноги жреца касались земли, но сейчас никто и не подумал улыбнуться.
Бэх обернулась к пленнице:
— Веди.
— Куда? — Глаза Полины оставались пусты.
— К тем туннелям, которые успели расчистить.
— Но стоит ли тащить ее с собой? — Торрер коснулся плеча Бэх. — Пусть покажет дорогу, и мы ее…
— Оставь, — мотнул головой Мэтт. — Я обещал.
За спиной пыхтел гном, что-то тихо шептал по-эльфийски Торрер, а Бэх упрямо шла вперед, глядя в спину пленнице. Лишь временами она позволяла себе опереться на руку Хельга, шагавшего рядом с обнаженным клинком в руках.
Если бы не Лентал, их бы тоже уже не было в живых. Муж не открыл ей ни места этой девушки в иерархии ее мерзкой богини, ни почему той надо сохранить жизнь. Все, что Бэх знала, — это еще одно тайное слово, которое вернет пленнице свободу и заставит ее забыть то время, когда она подчинялась чужой воле.
Широкие заброшенные туннели. Пахнущие смертью и гордящиеся своим прошлым. Но хотя бы все по-честному — без муроков, без колдовских трюков…
— Вы в странной компании, господа.
Никто из талиссы не заметил, откуда он возник — этот невысокий и очень старый эльф в распахнутом шамарре из меха снежного барса. Он просто стоял посреди туннеля — не угрожая, не нападая, с уважением глядя на них серьезными изумрудными глазами.
Торрер склонился в поклоне. Эльф улыбнулся:
— Это наша… провожатая. Сейчас она уйдет.
Бэх на мгновение коснулась губами уха пленницы, и та безвольно зашагала обратно.
— Определенно сегодня день неожиданных встреч, — пробормотал Мэтт. Едва слышно — как ему казалось.
— Думаю, наша встреча будет последней, — вновь улыбнулся эльф. — Хотя и более долгой: сейчас нам уже некуда торопиться. Пока ларец закрыт, боги не видят его.
— А меня? — ухмыльнулся Макобер.
— А тебя прикрыл я, — вернул улыбку эльф. — До тех пор, пока я не перенесу вас из города. Вместе с Жезлом.
— Так, значит, вам он не нужен? — не удержалась Мист.
— Будь осторожна, выбирая себе друзей.
— Я пришел не только за Жезлом. — Эльф печально посмотрел на Хагни. — Жрец погиб?
— Да. — Гном опустил свою ношу на пол.
— Я готов выполнить то, что обещал вам Абу Дамлах. Считайте, что я говорю от его имени.
— Но вы — не он? — практично уточнил гном.
— Не он, — усмехнулся эльф. — Вы едва ли слышали мое имя. Лииль — один из тех, кто посмел учиться волшебству.
— Тоже хозяин Нетерты? — съехидничал Макобер.
— Отнюдь, — не растерялся Лииль. — Нетерта с легкостью выбирает себе слуг. Но не хозяев.
— И что вы можете предложить нам за Жезл? — Гном почувствовал себя в родной стихии.
— Я думаю, об этом лучше поговорить у меня дома. И после того как мы воздадим должное этому достойному служителю Сентарка, а я смогу узнать, чего вы хотите. И не только за Жезл.
— А за что еще? — заинтересовался Мэтт.
— Разве вы все делаете только в обмен на что-то? — удивился эльф. — Вот, скажем, один из вас хочет учиться магии. Что ж, я готов взять его в ученики.
Торрер ошарашенно уставился на эльфа. Издевается или нет?
— Та-ак, все понятно, — сразу поскучнел гном.
— Мэтти, я же еще ничего не ответил…
— Да ты еще месяца два не ответишь! Одно слово — эльф, — Мэтт по-приятельски помахал Лиилю. — Простите, почтеннейший, не хотел. Но, говорят, на правду не обижаются?
— Мэтти! — в отчаянии воскликнул Торрер.
— Что «Мэтти»? Иди, иди к нему в ученики, чего уж, — пробурчал гном. — Эх, какая была талисса!
— Что значит «была»?! — возмутился мессариец. — А мы?
— Ты прав, вы-то уж точно никуда не денетесь, — вздохнул гном. — Слушай, Торрер, не трави душу. Второй раз такого не предложат.
— Мак, хоть ты-то…
— Иди-иди, — скопировал Макобер ворчливые интонации гнома. Так и правда проще будет расставаться. — Потом и меня чему-нибудь научишь. То-то гномик наш порадуется.
— Тысячу раз тебя просил! — возмутился Мэтт.
— Дурные привычки — самые крепкие, — успокоил его Макобер.
— Бэх? — Торрер видел, что все решается помимо его воли, однако сейчас ему было от этого хорошо и легко. Да и расстанутся ведь они не сегодня. И не навсегда.
— Я не против. — Бэх погрустнела. — Вы ведь потом его отпустите, правда?
— Если он сам того захочет. И вы всегда будете желанными гостями в моем доме, — торжественно пообещал эльф.
— Слушайте, — поморщился мессариец, — чего-то я не понимаю… Мы что Торрера, хороним? Мы что, перестали быть талиссой? Собираемся удалиться на покой, пока этот живчик не выучит хотя бы первые сто тридцать восемь заклятий?
Эльф благодарно улыбнулся другу.
— Да ни за что! — разошелся Макобер. — Чего нам, в самом деле, его ждать — чем вот Мист хуже? Талиссу не талиссу, но что-нибудь я с ней бы точно с удовольствием образовал.