Девушка осторожно протянула руку и пошебуршила онроту за ухом. Животное блаженно заурчало.
— Рэппи! Рэппи! — обеспокоился вдруг гном. — Эй, Рэппи!
Вынырнув из травы, крыса убедилась, что кошмарный маргибал уже исчез, — и встретилась взглядом с онроту.
Серая молния промелькнула по штанине и рукаву Мэтта, юркнула за шиворот и беспокойно закрутилась, устраиваясь поудобнее.
Элвек успел предупредить паренька, и Мист, уже более подробно, пришлось повторить ту же историю — остальные отводили глаза. Подойдя к могиле, внук отшельника пару минут молча постоял над ней, а потом, резко развернувшись, бросился к оборотню и спрятал лицо у него на груди.
— Ты им поможешь? — спросил Элвек, гладя паренька по голове.
— Дед… — Парнишка прокашлялся. — Дед учил меня, как обращаться с посохом, но я не знаю…
Оборотень что-то прошептал ему на ухо. Мальчишка шмыгнул носом:
— Я постараюсь.
Взяв в левую руку посох (Мист невольно зажмурилась), правой паренек коснулся подбородка — и его тело прямо на глазах стало медленно меняться.
Не так, как у Элвека, иначе: руки удлинились, сделались заметно тоньше, начали ветвиться. Ноги, напротив, срослись в единый толстый ствол. Всего за несколько минут на ветвях набухли почки — дерево зазеленело. И вот уже рядом с ветлой стоял ее двойник.
Новое деревце потянулось ветвями к соседу, обвивая, поглаживая, успокаивая. Первая ветла затряслась, точно силясь вырвать корни из земли. Друзья вновь деликатно отвернулись.
— Бывает же такое. — Энергичный голос Макобера заставил их облегченно вздохнуть. — Кто бы мне рассказал — не поверил.
— А чему тут удивляться? — пробурчал гном, скрывая свою радость. — Деревяшка — она и есть деревяшка.
И мессариец, и паренек были уже в своем обычном обличье. Бэх придирчиво оглядела Макобера.
— Ну, и?.. — напрягся тот.
Кожаный доспех мессарийца выглядел так, словно его только что вынули из пасти гигантской коровы. Из недожеванных ножен торчал огрызок меча.
И то и другое отправилось прямиком в кусты.
— Хорошо хоть заплечный мешок уцелел! — обрадовался мессариец. — Кто здесь говорил про возможность умыться?
Ручеек и в самом деле оказался неподалеку. Выскочив откуда-то из недр Мэтта, первой к нему кинулась Рэппи. Она осторожно намочила хвост, внимательно его изучила, понюхала воду, напилась — и шмыгнула обратно к гному.
Мальчишка сел в стороне, у самой воды, обхватив руками колени.
«Так правильно», — и противоречить оборотню никто не рискнул.
Плескались долго и тщательно, с наслаждением смывая с себя кровь и грязь. И пока Бэх каталась на онроту, обхватив его за шею и зарывшись лицом в длинную белоснежную шерсть, остальные расспрашивали Элвека про окрестности.
— До Гайтана вы без провожатого не доберетесь, — уверенно заявил оборотень. — Хотите — провожу. А там уж наверняка кто-нибудь знает, где этот ваш Трумарит.
— Приятная перспектива, — буркнул Мэтт. — Годика через два точно доковыляем. А на востоке что?
— Глушь, — лаконично ответил Элвек. — Неделю топать можно, ни одного человека не встретите.
— Мечта! — протянул Макобер. — Нам, пожалуй, подходит.
— Если мы действительно в районе Гайтана, — с улыбкой согласился страж, — то терять нам нечего, на Майонте стоит поставить крест. А вот если нет…
Поблагодарив оборотня и смущенно попрощавшись С мальчишкой, они бодро углубились в ставший уже привычным ельник. Однако не прошло и часа, как природа преподнесла очередной сюрприз.
— Впечатляет. — Хельг поднял руку, делая знак остановиться.
Не впечатлиться действительно было сложно. Ельник заканчивался, словно его отрезали ножом: у части деревьев оказались даже обрублены ветви. Точно так же была отрезана и добрая половина озера, по ту сторону которого виднелась плотная стена дубравы.
— Озеро, господа! — торжественно объявила чародейка.
— Купались же вроде недавно, — робко возразил Торрер.
— Не купались — умывались. А вот теперь можно и искупнуться! — Тон старушки был бодрым, однако талисса отметила, что в озеро та полезла не без дрожи. Тем более что остальные дожидались ее на берегу.
Перекусив, сошлись на том, что, пока Торрер моет котелок, Макоберу не худо бы слазить на дерево и взглянуть, не виден ли где поблизости майонтский тракт, по которому они уже успели соскучиться.
Хельг вывел талиссу четко — дорога оказалась рядом, вот только шагать по ней долго не пришлось: теплым серым покрывалом на лес опустились сумерки.
Макобер вновь развел огонь, а Хагни вызвался помочь Мист разогреть прихваченную в «Свином боке» оленину.
— Спасибо, — тихонько поблагодарил он, убедившись, что их никто не слышит.
— Теперь скажешь, зачем тебе это было нужно?
— Увидишь. Ты ведь и сама не прочь заглянуть в Нетерту?
— Угу! — согласился кто-то из густой кроны дуба.
— Слышишь, поддакивает! — усмехнулся жрец.
— Кто там? — поднял голову Торрер.
— Все уже. Улетела.
— Птичка? — понимающе спросил Макобер.
— Почти. Сова. Или, может быть, филин.
— Филин?.. — задумчиво пробормотал гном.
— А что тебя так удивляет? — насторожился Хагни.
— Нет, ничего… Эльфушка, — Мэтт опасливо покосился на пристроившуюся на плече Рэппи и почему-то понизил голос, — а ты не знаешь часом, они крысами питаются?
— А чего бы им поститься-то? — простодушно удивился Торрер. — Жрут за милую душу.
Макобер с хрустом наступил эльфу на ногу.
— А вот гномов боятся. До смерти, — тут же сымпровизировал тот, подумав: «А ведь это у них уже входит в привычку. На всю жизнь хромым останусь». — Даже близко не подлетают! Хоть ты их хлебушком с солью…
— Понятно, — оборвал его гном. И до конца ужина не проронил больше ни слова.
— Кто будет беречь наш сон и покой? — отчаянно зевая, поинтересовалась Бэх после еды. — Хотите, я? Место не такое уж глухое: следов на тракте хватает.
— Спите, — проворчал Мэтт. — Я покараулю. И Крондорн с ними, со Снисходительными, но ежели ко мне сунется хоть одна сова…
И он погрозил кулаком безмятежному ночному небу.
Полина давно не чувствовала себя новичком в подобных играх, однако поведение Азнивьера ставило ее в тупик.
Прежде всего, непонятно, чего он добивался, приглашая ее отужинать? За весь вечер не было произнесено ни одного слова, которое позволило бы ей об этом догадаться. И потом, этот приход юного мага… Случайный? Ой, едва ли. Как не случайно и то, что ее имя Азнивьер назвал, а вот его — нет.