Пригубив глинтвейн, Пээ поняла, что поторопилась, и возмущенно подула на запорошенное специями вино.
— И как только мне до сих пор удалось сдержаться и не превратить тебя в какого-нибудь свиристеля?
Вспомнив цвет этой птички, Пээ невольно улыбнулась.
— В общем, так. — Налив себе глинтвейна, Лииль подошел к огню. Очаг радостно загудел. — Мне нужно, чтобы послезавтра ты была в Майонте.
— Что ж, раз нужно… Как послезавтра?! — спохватилась Рыжая Молния. — А Бальдр?
— Ничего с твоим Бальдром не случится — вон какой вымахал. Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться и попрощаться?
— Собраться — полчаса, попрощаться — ночь. — Девушка уже взяла себя в руки: Лииль не стал бы дергать ее по пустякам. — Что вы хотите, чтобы я там делала?
— Кефт попросил меня помочь ему подобрать архитекторов: нет смысла возвращать Нетерте прежний облик. Чародеи тех времен возводили город своей мечты, мы же строим этот город для себя. Но не это важно. Послезавтра приглашенные мной архитекторы начнут собираться в Майонте. Я хочу, чтобы ты их встретила, расселила до поры до времени по постоялым дворам, а через несколько дней провела сюда.
— Провела или перенесла?
— Пока не знаю.
— А через несколько дней — когда все соберутся?
— Всех ждать не будем — так и разориться недолго. Но вот одного из них дождаться надо обязательно.
— И его зовут?..
— Пээ, да ты ли это? — Лииль даже сделал шаг назад. — Чем-чем, а торопливостью ты вроде никогда не страдала. Неужели ты думаешь, что я отправлю тебя в Майонту, так и не сказав…
— Не доверяете?
— Всему свое время, — ответил Лииль без прежней шутливости.
— Хорошо. Правда, мне все равно непонятно…
— Почему я не могу поручить это кому-то другому? Тому же Бальдру?
Девушка кивнула.
— Потому что это должен быть человек, которому я готов доверить свою жизнь.
Как ни странно, фраза не показалась Пээ патетичной. Рыжая Молния подождала, не добавит ли Лииль еще что-нибудь, но эльф молчал.
— Значит, послезавтра. — Она поднялась. — Спасибо за глинтвейн.
— Не обижайся, — остановил он ее. — Сейчас тебе многое кажется странным, но я хочу, чтобы ты знала: я сказал правду. Всю правду, которую мог. Может случиться, что это задание окажется по плечу и ребенку, — я буду только рад. Но если нет…
— Если нет? — Ей внезапно стало страшно.
— Тогда я буду молиться Эккилю, чтобы ты с ним справилась.
Пээ прикрыла глаза от удовольствия — настоящей работы у нее давно не было. Именно настоящей — чтобы едва-едва по силам. Но все же по силам.
* * *
Здраво рассудив, что едва ли кто способен помочь Хагни Моргилю больше, чем бог, которому тот поклоняется, гном оставил жреца в покое и пронзительно засвистел.
— Хоть бы предупредил! — вскрикнула Бэх, едва не подскочив от неожиданности.
— Могла бы уже и привыкнуть. В конце концов, ты сама объясняла Рэппи, что ей надо делать, если я ссаживаю ее на землю и прошу не высовывать носа, пока я ее не позову.
— Объясняла… На свою голову. — Девушка встала, с трудом разогнув ноги. — Ну что ж, теперь твоя очередь.
— Мне тоже придется молиться своему богу? — невинно поинтересовался гном, дождавшись, пока Рэппи вскарабкается по его штанине и юркнет на привычное местечко за пазухой. — Или можно не бегать так далеко?
— Если бы Крондорн хоть раз исцелил тебя, я бы не отказалась.
— Будем считать, что тебе не повезло: у него есть дела поважнее.
— Ну-ну, — мрачно пробормотала Бэх, осторожно ощупывая плечо Мэтта.
Все-таки вывих. Но на первых порах попробуем обойтись без помощи Темеса.
Она подобрала валявшийся в кустах заплечный мешок:
— Хельг, можно тебя на минутку?
Положив лямки на согнутые пальцы Мэтта, она ласково попросила гнома:
— Подцепи его, ладно? Хоть двумя пальцами.
Гном кивнул. Пока Хельг придерживал заплечный мешок на весу, Бэх двумя руками взялась за поврежденный сустав:
— Отпускай.
Под тяжестью заплечного мешка рука, щелкнув, встала на место. Гном охнул. Бэх взялась было за медальон, но Мэтт упрямо помотал головой:
— До смерти заживет.
— Тогда походи пока с перевязью, а завтра посмотрим. Хельг, сделаешь?
Страж, насвистывая, принялся сооружать для гнома повязку.
Бэх огляделась:
— Мак?
— Обойдусь. — Мессариец был не в духе: ни один из троих убитых не догадался захватить с собой в дорогу ничего мало-мальски любопытного. — Посмотри лучше Торрера.
Эльф сидел на земле, оторопело крутя головой и пытаясь понять, не сломал ли он себе чего-нибудь нужного. Сорвав подорожник, Бэх остановила сочащуюся из-под содранной кожи кровь:
— Ну что, все живы?
— Похоже на то, хотя Хагни придется пока нести, — отозвался мессариец. — И знаете, что самое удивительное? Колесико-то сработало!
— А вы не верили? — Мист медленно поднялась.
Бэх подумала, что чародейка впервые опиралась на клюку — и опиралась тяжело.
— Не то чтобы не верил… Но неужели это так просто? Подумал о чем надо, вжик — и готово?
— После этого вжика мы чуть не погибли, — раздраженно напомнил мессарийцу гном.
— Мэтти, это же только в первый раз!
— Не сказал бы, что мне хочется повторить этот опыт. — Гном поудобнее устроил руку на перевязи.
— Да я не про то! Мы в этот раз о чем думали? О победе!
— И победили, — нехотя буркнул гном. — Так же как миллион раз побеждали до того. И что?
— Но ты уверен, что если бы этих молодцов было полтора десятка?..
— В Лайгаше и поболе встречалось, — не отступал гном. — И что, я тебя спрашиваю?
— Да то, что не победы надо было просить! — Макобер уже едва не кричал: порой и гному удавалось вывести его из себя. — Ну отчего бы нам было не пожелать, чтобы они все сдохли? Ведь если это колесико умеет делать такое, — он махнул рукой на холм, — что ему стоило сотворить здесь пропасть?! Или хоть жерло вулкана?
— Чего стоило, говоришь? — насупился Мэтт. — Я тебе отвечу. Простите, госпожа Мист, если мои слова покажутся вам забавными, но знавал некогда и я одного колдуна. Давно это было, еще в Хорверке.
— Гнома? — изумилась старушка.
— Зачем же — мы до этого еще не докатились. По крайней мере, тогда не докатились, как сейчас, не знаю. Человека.