– Еще не время, – сказал Лев Игнатьевич. – Я не хочу и не буду рисковать. Два медведя в одной берлоге не живут. А поэтому подожду, пока он не освободит место, и тогда уж я…
– Но существует простая конкуренция, – перебил его длинноволосый мужчина лет пятидесяти.
– Только не в этом бизнесе. Я не хочу войны и поэтому избрал тактику – «убери соперника чужими руками». Начало уже положено, а дальше, надеюсь, все закончится очень быстро. Вот тогда я и появлюсь. Видишь ли, в чем дело, Михась, ты извини, что я так тебя называю, но в твои пятьдесят два выглядеть, точнее, стараться выглядеть, как молодой человек…
– Это мой имидж, – ответил длинноволосый, – и не важно, сколько мне лет.
– Уверяю тебя, Михась, очень важно. Не зря же говорили наши предки: встречают по одежке, провожают по уму. С тобой никто не будет говорить серьезно.
– Мое дело – работа, – раздраженно заявил Михась, – а за все остальное отвечаешь ты. Я не собираюсь…
– И зря, потому что тебе придется, по крайней мере я на это очень надеюсь, делиться своим опытом огранки с западными коллегами. Я выйду на международный уровень и не стану продавать из-под полы товар здесь. Я хочу большего и добьюсь этого.
– У тебя мания величия. Под старость ты тронулся умом. Сначала угробил свою жену ради молоденькой шлюхи, потом занялся тем, за что…
– Я не отращиваю под старость длинных волос с сильной проседью, – сухо перебил Лев, – не прокалываю уши, а пытаюсь чего-то добиться. Всю свою жизнь я был никем и все свои знания и силы отдавал на благо других. А теперь хочу пожить сам. Понимаешь? Здоровье и силы еще, слава Богу, есть, и поэтому я успею встретить старость в роскоши и покое. И я сделаю это с тобой или без тебя.
– Спецы к вам уже вылетели, – сказал в телефонную трубку полковник милиции. – Правда, я считаю, что все это зря. Бешеный под дурака косит. Ты его видел. И что думаешь?
– А я не врач, – ответил Ларионов, – чтобы ставить диагноз. Как человек скажу одно: я бы так не смог. Так что пусть медицина делает свое дело. Но я-то какого хрена здесь торчу? Если из-за этого домушника, так показания он дал. Нужно – я доставлю его.
– Не я это решаю, погоди немного. Все не так просто, как кажется. Говорить ничего не буду, но ты пока…
– Да я-то при чем? С Бешеным ничего не получается. Он если и притворяется, то искусно. Я ничего нового не узнал. А тут еще этого домушника, мать его…
– Ты не выражайся, служивый, – усмехнулся полковник, – командировка твоя продлена. Вернешься, сразу в отпуск пойдешь. И разумеется, премиальные получишь.
– Если отпуск, да еще и премиальные, то так и быть. Кстати, не мешало бы мне подбросить деньжат.
– Получишь. Я вот зачем тебе звоню… Ты приглядывай за Отмычкой. Что-то не все гладко там у служивых. Ни с кем ни о чем не говори.
– Обижаете, товарищ полковник, – засмеялся Ларионов. – Тут взяли курьера с дипломатом, полным драгоценностей, и что-то некоторые занервничали. Я, собственно…
– Присматривай за Отмычкой, – перебил полковник, – не все спокойно в королевстве Датском. В общем, повнимательнее там. Это не приказ, а просьба.
– Хорошо, – удивленно согласился Ларионов. – Не забудете напомнить о деньгах?
– Завтра получишь, – успокоил его полковник.
– Значит, говоришь, был Робот? – пробормотал Федоров. – А кто те двое, которые тебя увезли?
– Не знаю, – нервно отозвалась Людмила. – Одного Горцем называл знакомый Отмычки. А его… что-то вроде какой-то лодки, – неуверенно добавила она.
– Шлюпка? Бот?
– Да нет… Каркас, – вспомнила она.
– Баркас?
– Точно, Баркас. Они меня куда-то за город возили. И тех двоих. Ну, которых я…
– И что с ними сделали?
– Не знаю. На какой-то даче, кажется, двухэтажной, меня в комнате оставили. Там телевизор был, кушетка и столик с тремя стульями…
– Ты можешь описать их внешность? – безнадежно спросил капитан.
– Нет, я перепугана была.
– Ну а где эта дача? Может, хоть приблизительно…
– Не знаю. Я сидела впереди, пока выезжали на кольцевую. Потом меня заставили залезть в багажник. Кстати, – Людмила усмехнулась, – было довольно удобно. Я даже уснула.
– В общем, так, – думая о чем-то своем, сказал капитан, – поживешь здесь.
– Под защитой мента, – усмехнулась она. – А спать ты со мной будешь?
– Можешь, конечно, уйти, – сухо проговорил Федоров, – но тогда за твою жизнь я и копейки не дам. Удивляюсь, почему тебя сразу не пришибли.
– Неужели все так серьезно? – Людмила перепугалась.
– А ты думаешь, я бы с тобой по пустякам стал нянчиться? Короче, сиди и не высовывайся. Холодильник полный, ванна, телевизор. В общем, отдыхай.
– Не мог я при нем, – говорил в телефонную трубку Станислав. – Как бы все это выглядело? Да нам-то она что? Подумаешь, кто-то спросил про вора! И что…
– Идиот, – перебил его собеседник, – она же как пить дать побежит в милицию. И тогда поймут, что кто-то проявляет интерес к домушнику. Кроме того, твой знакомый наверняка попадет в лапы хозяина тех двоих, с которыми вы беседовали, и сдаст тебя. Неужели трудно понять? В общем, вот что, Горец, исправляй ошибки.
– Но с Баркасом я воевал. Он после чеченской в тюрьму попал.
– Плевать на прошлое, надо жить настоящим. В общем… – Не договорив, человек замолчал.
– Что? – спросил Станислав.
– Найди девку и убери ее. А потом возвращайся к хозяину.
Телефон отключился.
– Твою мать!.. – прошипел Горец.
– Была, – испуганно глядя на вошедших парней, кивнула толстуха, – потом куда-то позвонила и через полчаса ушла. Вроде как приехал за ней кто-то.
– Кто? – спросил Клен.
– Не знаю.
– Слушай, слониха, у тебя времени – ночь. Я должен знать, где сейчас находится Люсьен. Понятно?
– Да откуда я узнаю-то? – окончательно перепугалась та. – Я же тут ни при чем…
– Позвони знакомым. В общем, я должен знать, где она.
Услышав кашель из прихожей, он вышел.
– Ты чего на нее жути гонишь? – прошипел Робот. – Сделай вид, что пошутил неудачно, задобри чем-нибудь.
В комнате раздался телефонный звонок, и Клен бросился туда.
– Если это Люсьен, – быстро проговорил он, – узнай, где она.
Толстуха, испуганно посмотрев на него, кивнула и подняла трубку:
– Да?
– Привет, – узнала она голос Людмилы, – это я. Мне нужны шмотки. Я забыла у тебя сумку. Ты привези мне. Я тебя встречу у метро «Медведково». К семи вечера сможешь подъехать?