— В детстве, до катастрофы, я хотел стать солдатом, как отец. Непобедимым и могучим, которому по плечу любые преграды и трудности, — рассказал однажды молодой учёный. — Всё мечтал о героических подвигах, как будто все надеются только на меня, и я, великий воин, в одиночку спасаю всех, — он засмеялся и виновато развёл руками: — Так и не получилось им стать. Да и размерами не вышел, — Серебряков подмигнул, — но интерес остался, так что допрос с пристрастием продолжается!
Но больше всего учёного поражала способность майора, не оглядываясь, чувствовать спиной приближение сзади. Парнишка всячески пытался подкрадываться незаметно, но так и не преуспел в этом ни разу. Тринадцатый лишь добродушно улыбался и отнекивался от объяснений, которых у него и не было. Это чувство опасности за спиной развилось в огне войн, под пулями и осколками, среди крови и смерти, неожиданно и необъяснимо, и не раз спасало ему жизнь. Неугомонный Серебряков ежедневно выстаивал множество теорий, призванных объяснить это загадочное явление, которые на следующий же день признавал несостоятельными и вновь набрасывался с расспросами на майора.
— Здравствуй, Андрей Андреич, — ещё с порога поприветствовал учёного Тринадцатый, вернувшийся в спальное помещение из столовой.
— Это совершенно непостижимо, — раздосадовано пробубнил Серебряков, вылезая из-под дальней кровати. — Вы даже не вошли в помещение, а уже почувствовали моё присутствие. И всё же, как вам это удаётся...
— Вообще-то я заметил твой ботинок, торчащий из-под кровати, — улыбнулся майор, — а у нас под кроватями медицинские скафандры по пятницам не валяются.
Парнишка сконфуженно потёр ладонью гермошлем в районе лба, посмотрел на хронометр и вздохнул.
— Через шесть часов начнутся финальные процедуры, после чего вас погрузят в анабиоз. Нам надо поговорить, сейчас идёт пересмена, какое-то время про нас никто не вспомнит. Я перепрограммировал системы наблюдения, и у нас есть четыре минуты, в течение которых наблюдение и запись из этого помещения вестись не будут.
Серебряков раскрыл ноутбук и развернул его экраном к майору.
— Это подробный план медицинского уровня. Запоминайте, возможно, это пригодится, — он выделил на плане одно помещение красным цветом: — Вот здесь моё рабочее место. Это — главный вычислительный компьютер аналитической группы, внутри которого находится моя аналитическая программа. Я назвал её «Пирогов», в честь великого русского хирурга, разработавшего уникальные методики лечения и спасшего множество жизней. Программа имеет периодически обновляющиеся резервные копии в разных уголках сети, но её пусковой механизм доступен только отсюда. «Пирогов» имеет два структурных компонента: основной, доступный для всеобщего пользования, и скрытый, не известный никому и тщательно защищённый. Оба компонента являются составными частями друг друга, поэтому обнаружить скрытую часть очень сложно, а уничтожить отдельно от открытой части — невозможно. «Пирогов» имеет взаимосвязи со всеми базами данных бункера и мгновенно получает все новые данные, появляющиеся в Корпорации. Открытый компонент программы занимается разработкой методик лечения лучевых и биологических болезней и созданием технологий защиты от вредных воздействий внешней среды. Это сейчас самые важные направления в работе бункера, наши разработки являются самыми передовыми среди остатков человечества. Программа самообучается, и никто не решится обойтись без неё ещё очень много лет, — Серебряков огляделся и продолжил:
— Теперь самое важное. Я детально изучил все существующие в архивах отчёты Внешней группы об операциях на поверхности, а также все истории болезней и все меры, предпринятые для излечения за прошедшие пятнадцать лет. На основе этого я и создал скрытый модуль. Он имеет всего три раздела, основной и два вспомогательных. Первый занимается разработкой методики излечения сотрудников Внешней группы, туда внесены все ваши параметры вплоть до связи с компьютерами анабиозных камер. Остальные два раздела посвящены снаряжению и оружию. Без конкретных данных с поверхности скрытый модуль был всего лишь игрушкой, калькулятором вероятностей, но теперь ситуация изменится. Чем больше данных об изменениях в биосфере соберут анализаторы, тем больше будет исходного материала для исследований. Я уверен, со временем проблема будет решена!
Голос учёного дрожал от волнения. Он на мгновение замолчал, переводя дух.
— Далее, — Серебреков выделил красным ещё два помещения. — Это автоматизированные лаборатории аналитической группы. Здесь располагается физическая, а вот тут — медицинская. Мы изготавливаем в них экспериментальные образцы. «Пирогов» может подать на изготовление любую свою разработку, указанную оператором, и отследить ход выполнения работ. Вот в этих точках находятся транспортёры выдачи изготовленных образцов, там несложно, при необходимости разберётесь, — парень посмотрел майору в глаза, и в этом взгляде совсем ещё молодых глаз без труда угадывался тяжёлый осадок усталости, боли и разочарования в эгоистичной толпе, забывшей свои клятвы и отказавшейся от обречённой на ледяной сон горстки людей, погубивших свои жизни ради их же спокойствия и безопасности.
— И последнее, — Андрей закрыл крышку ноутбука и сунул его под мышку. — «Пирогов» работает всегда, если только хотя бы один компьютер бункера включен. Для вызова его оболочки достаточно с консоли главного вычислительного компьютера набрать команду «ПИРОГОВ». В кавычках, большими буквами. Чтобы активировать взаимодействие со скрытым модулем, необходимо в диалоговом окне «Пирогова» набрать фразу: «Здравы будьте, Николай Иванович, как продвигаются изыскания?», после чего скрытый модуль запросит пароль. Вот он, — Серебряков протянул майору клочок бумаги, на котором в три строки тянулись символы. Тринадцатый узнал знакомые наименования и тактико-технические характеристики основных видов стрелкового оружия. — Я думаю, вам будет несложно это запомнить, — улыбнулся учёный. Немного помолчав, он закончил:
— Знаете, я не могу чувствовать спиной, как вы, но я почему-то точно знаю, что больше никогда не увижу отца.
Коммуникатор на его руке пискнул, и молодой учёный посмотрел на хронометр:
— Наше время истекло, мне лучше уйти как можно скорее, — не проронивший ни слова Тринадцатый поднял ладонь в знак прощания, и Серебряков, не оборачиваясь, пошёл к выходу.
Майор проводил взглядом щуплую фигуру в белом скафандре и лёг на кровать, обдумывая услышанное. «Вот как всё обернулось. Парнишка очень умён и не стал бы поднимать шум по пустякам. Значит, от Внешней группы действительно решили отказаться, так сказать, отложили проблему до лучших времён. Хотел бы я знать, когда они наступят, эти лучшие времена. И наступят ли. Много вопросов и ни одного ответа, остаётся лишь ждать. Впрочем, ожидание в этом случае не будет томительным, ведь время в анабиозе абсолютно незаметно. Как и смерть».
Прежде чем занять место на ложементе внутри капсулы, Тринадцатый повернулся к Серебрякову и положил тяжёлую ладонь на слабое плечо учёного. Майор посмотрел ему в глаза и негромко произнёс:
— Ты стал воином, Андрей! Лучшим из многих. Никогда не сдавайся. Мы обязательно прорвёмся, помни об этом.