– Прямо не Америка, а Узбекистан какой-то.
Потом… Кто-то тронул Оксану за плечо, и она очнулась. Джессики рядом не было. Оксана обвела мутным взглядом бар, все прыгало и расплывалось перед глазами. В поле зрения попало знакомое бровастое лицо, оно склонилось к ней и смотрело так, будто ожидало ответа на какой-то вопрос.
– Чего надо, ковбой? – сказала Оксана, и собственный голос показался ей неожиданно низким и хриплым. – Трахнула, да? Она тебя все-таки трахнула?
– Меня зовут Барклай. Я начальник службы безопасности казино, – проговорило лицо, трогая беджик у себя на груди. – Вас очень развезло, и у вас при себе большие деньги. Наличные деньги. Вам нужно отправляться домой. Хотите, я вас подвезу?
Деньги. Сумка. Где сумка?! Оксана вскочила, огляделась. Сумка стояла на полу у стойки, три пачки пятидесятидолларовых купюр были на месте – две пухлые и одна потоньше. Она перевела дух.
– Нет, ковбой, я как-нибудь сама, – сказала Оксана, занимая прежнее место. – Я устала. Ты слишком похож на моего мужа. Ты мне надоел!.. – прокричала уже вслед ему. – … И не наступи себе на яйца, – проговорила она в бокал.
В бокале раздалось эхо, как в пещере. Это ее рассмешило.
Она выпила еще шампанского. Кто-то подходил, поздравлял ее с выигрышем, она посматривала под ноги, чтобы не стащили деньги. Джессика не появлялась, наверное, укатила на свое ранчо, оседлав свой честный немецкий «Ауди». Дура! Начала вечер с замечания: и юбка у Оксаны чересчур короткая, и макияж слишком яркий. Подруга, называется! И бросила ее здесь одну…
Через силу Оксана сделала еще глоток. Шампанское испортилось – стало кислым, с горчинкой. Наверное, прокисло.
По правде говоря, ковбой говорит дело. Хмель из легкого кудрявого юноши превратился в толстого удава, покрытого холодной липкой слизью. Надо топать домой. Оксана дернулась было встать, но тут вспомнила свой дом, свой уютный американский дом, полную чашу, мать его, семейное гнездышко, провались оно под землю… И осталась сидеть.
Вдруг вспомнился родной Тиходонск, липы и тополя на проспекте Маркса, шумные улицы, яркие наряды, раскованные веселые люди, плывущие по Дону прогулочные катера и теплоходы… Неожиданно вспомнился Сурен – могущественный и щедрый туз, вот уж кто не стал бы экономить на дюбелях… Он красиво ухаживал, водил ее в лучшие рестораны и клубы, покупал украшения, накрывал столы на палубе арендованного кораблика… Конечно, в постели он не мог тягаться с этими молодыми жеребцами, ну и что? Она всегда могла довести его до финала, да и он, надо признать, умел доставить ей удовольствие. Зато молодые думали только о себе, а Сурен заботился о ней, даже не пожадничал и оплатил ей шикарную свадьбу с лейтенантом Кудасовым, в то время как жених не затратил на это ни копейки. Кстати, и Билл устроил очень скромную свадьбу, объяснив, что в Америке так принято… Ну почему ей так не везет?! Ведь по большому счету, самыми лучшими мужчинами в ее жизни были не мужья, а любовники!
Оксане вдруг стало так жалко себя, что она расплакалась. Лицемерные америкосы полезли со всех сторон: бармен, официант, ковбой, кто-то еще…
Вам плохо, мисс? Вам помочь? Может быть, вызвать врача?
Нет, все нормально.
Отстаньте.
Аат-стань-те, русским языком вам сказано!
…И тут ее осенило. Нет никакой надобности возвращаться в эту разбитую ураганом халупу. Можно вообще никогда туда не возвращаться: если сделать первый взнос в десять тысяч долларов, то любой банк даст кредит на остальную сумму, и можно переехать в нормальный человеческий дом, как у Моники… Или даже лучше… В город! Город! Клубы и бутики! Люди! Ночная жизнь! Дорогой кондоминиум! Пентхаус с видом на океан!.. Все очень просто. Билл вернется, он просто обалдеет. Дорогая женушка, откуда все это?.. От верблюда, дорогой. Учись, как надо зарабатывать деньги! Умелой игрой. Двенадцать тысяч в час. Сколько выйдет в день? За восемь часов девяносто шесть тысяч, почти сто! А в месяц?
– Простите, мадам! А ваш счет? – крикнул вслед бармен. – Тысяча пятьсот пятьдесят четыре доллара…
Оксана вернулась, долго отсчитывала деньги, путалась, сбивалась и начинала сначала. Наконец у нее получилось.
– Здесь тысяча шестьсот, – гордо сказала она. – Сдачи не надо! И охлади шампанского, я скоро вернусь…
* * *
Проснулась Оксана после полудня. Открыла глаза и сразу зажмурилась. В распахнутое окно врывался белый огонь пожара, тело томилось странной истомой, болели предплечья… Где-то неподалеку слышались глухие взрывы и длинные автоматные очереди. И чужая, торопливая, как стрекот насекомых, речь. Кто-то смеялся. Надо было бежать, что-то делать, но сил не было. Ранена, подумала Оксана. Или связана. Во всяком случае, ни вставать, ни шевелиться даже не хотелось. Она лежала какое-то время без мыслей и сна.
Снова открыла глаза. Она была в своей комнате, на смятых простынях, совершенно голая. Нейтрализованные кондиционером жаркие солнечные квадраты дрожали на полу. Вокруг в беспорядке валялась одежда. Оксана приподнялась, села. Тяжелая голова едва не опрокинула ее в исходное положение, она кое-как удержалась, вцепившись ногтями в матрац. Вся простыня внизу была в мокрых пятнах. А центр странной истомы находился внизу живота, и что-то мешало между ног, будто кто-то вставил в интимное место круглый школьный пенал: золотистый, с красными и синими узорами – такой был у нее в первом классе… Что это?! Она сунула руку, но никакого пенала, конечно, не нашла, школьное детство давно закончилось. Однако нежные складки саднили, и именно из них сочилась влага… Оксана понюхала пальцы, ощутив сырой запах спермы. Что за черт?!
В доме слышались тяжелые шаги, визжала дрель, где-то стучала тяжелая кувалда. «Строители, – вспомнила Оксана. – Пуэрты. Работают». Даже думать получалось лишь коротким односложным пунктиром. Еще через минуту она встала, прошла к окну, выглянула наружу. Во дворе, наехав правым колесом на крыльцо, стоял Биллов «Лексус» с разбитой радиаторной решеткой и вздыбившимся капотом.
– Боже мой, – выдохнула Оксана.
Что-то смутное, как сон, забрезжило в голове. Она поехала с Джессикой в казино на Пальмовой улице… Так. Выиграла большие деньги. Три пачки – две тугие и одна неполная. Ясно. Мартини, шерри-бренди, шампанское, еще шампанское, еще… Потом… Дальше была пустота. Хотя нет, вспомнила! Этот ковбой из службы безопасности поехал ее провожать, и она затащила его в дом… Боже, как ей плохо! Надо принять душ и выпить кофе… В ванной она подошла к зеркалу. Да-а-а… Темные круги вокруг глаз, распухшие губы, засосы на шее и на груди, синяки на предплечьях… У этого ковбоя пальцы словно из железа, и объезжал он ее, как дикую кобылку…
Надев халат, Оксана осмотрела спальню, гостиную, потом вышла в коридор. Сумочки нигде не было. На крыльце столкнулась с бригадиром пуэртосов, тот чистил инструмент в корыте с водой. Обычно он улыбался заискивающе, а тут едва поздоровался.
– Я ищу сумку, – Оксана нарисовала пальцами в воздухе прямоугольник.