Четыре перекрещенных запятых привели его в больницу Сараш-Зиллиша. Корбелл сразу узнал ее, ведь больница в Четвертом Городе выглядела точно так же. Наверное, перед своим падением цивилизация начала слишком полагаться на стереотипы. Джером представил погром мирового масштаба, истребивший всех архитекторов, после чего человечество могло только копировать старые постройки. Нет, такая версия не выдерживает критики. Придется искать другую причину для появления домов, словно сошедших с конвейера.

Внутреннее устройство госпиталя живо напомнило Корбеллу кошмарное бегство от Мирелли-Лиры. Чистые и пустые коридоры, двери без ручек, ковер… Единственное отличие — здесь нет хранилища. Центральное помещение госпиталя, комнату высотой в два этажа, занимал диагностический компьютер. Ни сверхкрепкой двери, ни системы двойных «телефонных будок» — никакой защиты от воров. И трупов защитников тоже нет.

Если верить Мирелли-Лире, это было город Мальчиков. Им не нужно бессмертие диктаторов, украсть его может захотеть только взрослый. По обе стороны коридора тянулись запертые двери, но их достаточно было пнуть, чтобы открыть. Корбелл довольно быстро обнаружил операционную с двумя столами, над которыми нависали манипуляторы со скальпелями, отсосами, иглами и зажимами. По металлу было видно, что о нем давно не заботились.

Джерома интересовали именно манипуляторы. Он взобрался на стол, дотянулся до металлической «руки», оттолкнулся ногами и повис. Манипулятор согнулся, потом сломался примерно на половине длины, опрокинув человека на пол. Корбелл-охотник вышел из здания больницы, неся метровое металлическое копье со скальпелем на конце.

По дороге обратно его опять застал дождь. Джером заглянул в импровизированный очаг, увидел, что огонь и не думал гаснуть, и сел пережидать непогоду. Во второй металлической урне набралось уже несколько дюймов воды.

Корбелл решил провести время с пользой и попытался побриться. Он делал это очень осторожно, но рукоятка копья была не очень удобна для такого занятия, и дела шли не очень хорошо. И тут он увидел гигантскую индейку. Она пережидала дождь под ореховым деревом и выглядела грязной и несчастной. Человек замер, но птица и так его не замечала. Он подумал и решил, что не сможет подобраться к ней незамеченным. Тогда Джером перехватил копье обеими руками и бросился вперед. Птица подняла голову, пронзительно вскрикнула и бросилась бежать. Корбелл ударил копьем ей в ногу; она остановилась клюнуть обидчика, и человек ударил снова, на этот раз в шею. Отдача в плечах была даже приятной. Раненая птица в панике забегала, неуклюже кружа на одном месте и вскрикивая. Корбелл погнался за ней, ударил в шею еще два Раза, потом остановился передохнуть. Истекающая кровью птица не остановилась, но ее движения стали еще более беспорядочными. Джером восстановил дыхание и снова бросился в погоню. Он уже заносил копье для последнего удара, когда птица повернулась и бросилась прямо на него. Одно удачное движение — и птичья голова упала на землю, а ее хозяйка пробежала еще несколько метров, прежде чем упасть.

Гранитный выступ почти высох. Корбелл опрокинул на него урну с огнем, добавил еще веток и вернулся за птицей. Он ощипывал ее, пока мог двигать руками, потом отдохнул и продолжил. Вскрыв живот птицы, он выдернул все внутренние органы, упираясь ногами в камень, чтобы легче было работать. В качестве сковородки пришлось использовать дверь от кухонного шкафа. Джером поджарил на ней печень и съел ее, пока жарилось все остальное, потом принялся за ножки. Он не мог устроить достаточно большой костер, чтобы зажарить на нем дичь целиком, но для ножек его вполне хватало. А несколько кусков грудки можно пожарить, насадив на палку.

Мясо! Было очень приятно отведать его снова. Для одного раза его оказалось слишком много. Корбелл зажарил ножки, чтобы завтра съесть их холодными. А еще завтра можно сварить в урне мясной суп, добавив туда кореньев.

II

Северо-восток уже посерел, но на черном северо-западном небе светилась одна звезда. Корбелл наблюдал за ней уже несколько ночей: она не двигалась относительно остальных звезд и не мигала. Скорее всего, это не звезда, а планета — возможно, именно та, чья странная орбита так удивила Пирссу.

Но сейчас эта звезда явно мигала; кроме того, она стала гораздо ярче. Джером поморгал. Может, ему просто показалось? И перед рассветом звезда тускнеет… Он закрыл глаза. Зачем просыпаться, если он не голоден и лежать ему вполне удобно?

За последние двадцать дней он многое узнал о пустом городе, но все же далеко не все. Его стоянка стала удобнее: теперь ее украшали очаг, котелок и убежище от дождя (машина). Даже инструменты у него теперь были: с помощью скальпеля было нетрудно вырезать из дерева кухонные принадлежности. А одежда при таком климате не нужна. Два полных дня Джером тренировался в метании камней, и наградой ему стало беличье мясо. Вчера он убил уже третью гигантскую индейку.

С ума сойти, как круто!

Гоня невеселые мысли, он поудобнее свернулся на своей моховой постели.

Корбелл-архитектор и Корбелл-исследователь межзвездного пространства, казалось, умерли навсегда. Джером гордо называл себя голым дикарем, но даже им он не был. У любого дикаря есть долг перед племенем — и долг племени перед ним. Есть легенды, песни, танцы, правила поведения, дозволенные и запретные женщины, место, где можно коротать старость… Но Корбелл живет здесь один. Он разводит костер — с помощью суперсовременной кухонной техники. Он способен сам себя прокормить — естественно, ведь почти все вокруг него является съедобным. Да уж, ну и местечко он себе выбрал для жизни. Вначале в этом парке были только пригодные в пищу животные и растения. Город окружала ферма. В парке, полном настоящих хищников, кошкохвосты просто не смогли бы выжить.

Город-купол. Мирелли-Лира говорила, что Мальчики строили города и укрывали их куполами — здесь, на земле, не принадлежавшей более сильным Девочкам. Конечно, и Сараш-Зиллиш построили под куполом, чтобы защитить от метелей и низких температур — ведь в то время мир еще не был таким жарким. Вряд ли Мальчики смогли бы вырастить бобы и цитрусовые в условиях вечной мерзлоты.

Девочки правили небом — значит, контролировали орбиту Земли. Наверное, они совершили какую-то ошибку. Но что могло превратить Юпитер в маленькое подобие солнца? Должно быть, Девочки удивились этому не меньше, чем Пирсса: ведь такая перемена делала территорию Мальчиков пригодной для жизни, а земли Девочек превращала в обожженные солнцем пустыни. Так был нарушен баланс сил, сложившийся за десятки или даже сотни тысяч лет.

Корбелл поворочался и сел. Ему надо сейчас думать о настоящем, а не о прошлом. Так вот оно что: его индейкой решили полакомиться три кошкохвоста! Как только он шевельнулся, звери замерли. Человек присмотрелся: они ели сырое мясо, а жареные ножки не тронули. Ножек ему вполне хватит. Три змеи с серьезными кошачьими мордочками наблюдали за ним. Их мех был коричневым и оранжевым, со сложными узорами — и красивым, как карамельный десерт с мороженым. Корбелл улыбнулся и гостеприимно повел рукой в воздухе. Кошкохвосты немедленно приступили к еде, словно поняли его.