Утолив первую страсть, Корбелл немного успокоился. Они перешли из лифта в зал с ковром, и в третий раз она сама уселась на него. Он старался сдерживаться и дать ей двигаться так, как ей приятнее; но когда все закончилось, он увидел белые следы собственных пальцев у нее на бедрах.
— Ты как, в порядке? — запоздало спросил он. Она рассмеялась в ответ, все еще сидя на нем и расчесывая пальцами волосы:
— Я молодая. На мне все быстро заживет.
— Ты использовала афродизиак!
— Да, использовала. Вариант с феромонами предложил Пирсса.
— Что? Пирсса? Я убью его! Он… А ты!.. Вы оба использовали меня, как пучок рефлексов, а не как мыслящее существо! — Он был готов заплакать. — Это почти то же, что делает твоя трубка.
— Да забудь ты о ней! Мы должны иметь детей. Мы — последние люди. Чего ты хочешь от меня, Корбелл?
— Не знаю. Спроси меня, когда я снова смогу думать. Я хочу, чтобы Пирсса умер, и куратор Пирс тоже. Он может совершить самоубийство, если ты ему прикажешь?
— Он просто выполняет свой долг. Он должен воссоздать Государство. Корбелл, скажи, разве это не лучше, чем действие трубки?
— Ну ладно, ладно. Это лучше.
— Тогда что тебе еще? Хочешь переспать со мной без феромонов? Хочешь, я велю Пирссе выполнять твои приказы?
Он понял, что хочет Мирабель. Хочет еще раз пройти старый ритуал: ужин в новом ресторане, который посоветовали друзья, потом — бокал бренди «Александр» и их громадная постель. Незадолго до того, как Корбелл заболел раком, они с Мирабель купили водяной матрас. А теперь он лежит спиной на пушистом ковре, в коридоре возле лифта, с самой странной женщиной в мире.
— Я просто хочу домой, — сказал Джером. — Твоей вины тут нет.
— Я тоже хочу домой, — покачала головой Мирелли-Лира. — Но это невозможно. Придется нам заново строить свой дом.
Они уже строят дом, подумал Корбелл. И может быть, у них даже получится.
— Даже любовные истории испортились. Феромоны! Ты нашла тот еще способ спасти мир. Ты можешь запрограммировать переводчик так, чтобы он переводил тебя твоим голосом?
— Ладно. Только завтра.
— И передай мне контроль над Пирссой, если я нужен тебе в здравом рассудке. Я не могу больше терпеть то, что он мною командует.
— Сделать это сейчас?
— Завтра.
И есть еще одна вещь, которую он очень хочет сделать. Он бы с удовольствием сломал трубку о корпус компью-тера-Пирссы. Правда, и Пирсса, и трубка им еще понадобятся, если Мальчики нападут слишком быстро.
Корбелл откатился от Мирелли-Лиры и принялся искать свою набедренную повязку, но внезапно передумал, прижался к женщине и глубоко вдохнул. Уран уже прошел мимо Земли, та начала перемещение на более широкую орбиту, и спасение мира может подождать до завтра. А что, может быть, эти феромоны и стоит использовать… Только разумно и в гораздо меньших количествах.
Доктор Ричард Шульцман увлеченно работал. Он ловко перелетал от растения к растению при помощи воздушного пояса, применяемого для преодоления гравитации, внимательно рассматривая мельчайшие детали. Возле одного Шульцман остановился, заметив необычный по цветовой гамме участок листвы. Он наклонился, осторожно снял пробу, отметил что-то в блокноте и двинулся дальше.
Шульцман был высоким худощавым человеком с коротко стрижеными волосами цвета медной проволоки и асимметричной бородкой на аристократическом лице. Внимательный наблюдатель мог заметить небольшой участок кожи неестественно белого цвета над его правым ухом, такие же белесые пятна были и на подбородке. Когда он поворачивал голову в лучах двойной звезды, пятна мгновенно меняли цвет.
Корабль появился неожиданно. Стремительной голубой молнией он прочертил мутно-красное небо, замедлил ход и начал описывать круги над равниной. Через некоторое время аппарат приземлился, и взволнованный Шульцман поспешил навстречу пришельцам. Его звездолет был первым и единственным на этой планете. Компания, разумеется, не помешает, только вот… что им могло здесь понадобиться?
Малая Мира медленно исчезала за горизонтом. Последняя вспышка света — и бело-голубой карлик растворился в океане. Планета погрузилась в густой красный полумрак. Шульцман снял розовые очки. До захода Большой Миры оставалось еще два часа.
Корабль пришельцев представлял собой огромный цилиндр с затупленной носовой частью, во много раз превосходящий его «Эксплорер». Машина выглядела старой; не потрепанной, не поврежденной, а именно старой.
Вновь прибывшие не подавали признаков жизни. Может быть, они ждут от него первого шага? Шульцман решительно направился к кораблю.
Он не почувствовал заряда портативного лазера, только с удивлением понял, что валится на землю обмякшей бесформенной куклой. Возникшие сразу вслед за тем смутно различимые фигуры, посмеиваясь, втащили его внутрь.
Человек, стоявший возле панели управления, нарочито весело улыбнулся. — Наши запасы веринола очень ограниченны, а не то бы я, конечно, использовал его, — сказал он на межгалактическом торговом языке. — Вы наверняка слышали— данное вещество имеет весьма неприятные побочные эффекты.
— Понимаю, — отозвался Шульцман. — Используйте его, когда вам покажется, что я лгу.
Капитан наверняка блефует. Нет у него никакого веринола — если в природе вообще существует такая штука.
Однако положение его было не из веселых. На борту находилось не меньше дюжины крепких молодцов, а он сильно сомневался, что сможет хотя бы встать самостоятельно.
Капитан одобрительно кивнул. Он был похож на персонаж из мультфильма о космических пиратах — громоздкий, неуклюжий, с гладкими налитыми мускулами — невозмутимый, как слон. Сразу становилось ясно — этот дважды приказ не повторяет.
— Соображаете, — ухмыльнулся он. — Отлично. Сейчас я буду задавать вопросы — о вас и о вашей планете, а вы будете отвечать — подробно и правдиво. Если какие-то из моих вопросов покажутся нескромными — так и скажите. Но помните — если мне что-то не понравится, веринол у меня под рукой. Итак, сколько вам лет?
— Сто пятьдесят пять.
— Выглядите старше.
— Некоторое время я был лишен возможности пользоваться стимулятором.
— Да, не повезло. Планета?
— Миры Очарованных.
— Так я и думал — характерная костлявая фигура. Имя?
— Доктор Ричард Гарви Шульцман.
— Женаты?
— Был несколько раз. В данный момент разведен.
— Вы богаты?
— Пока нет. Собираюсь написать книгу, посвященную эпохе Рабовладельцев. Надеюсь разбогатеть после ее издания.
— Ладно, допустим. Я, разумеется, не скажу вам своего настоящего имени. Можете звать меня капитан Кидд. Что это у вас?