Он много раз проходил испытания на полиграфе, поэтому воспринимал происходящее достаточно буднично.
— Вы родились в Тиходонске? — задал Гепард первый вопрос. Макс знал их все наизусть. И про гомосексуализм, и про наркотики, и про контрразведку. Смысл испытания заключался в том, что организм тестируемого выдавал реакцию на ложные ответы, а детектор лжи их фиксировал по установленным параметрам: учащение пульса, изменение давления, повышенное потоотделение. Неискушенному человеку практически невозможно подавить предательские реакции. Но профессионалов этому специально обучают. Тем более в данном случае опасность представлял только один вопрос.
— Вы действительно жили в Англии? — Да.
— Вы по своей воле прибыли в Тиходонск?
— Нет.
— Вы убили четверых на рыбацкой шхуне?
Макс не знал, остались ли напавшие на него бандиты в живых, поэтому любой ответ мог вызвать подозрение. «Да» — но он не уверен, что они убиты. «Нет» — но он не уверен, что они остались в живых. Значит, и в том и в другом случае детектор зафиксирует признаки лжи. У любого, даже самого честного человека так бы и произошло. Но не у профессионального агента.
Макс представил распростертые тела бандитов. Конечно, если проткнуть человека клинком, то он умрет, а раз они лежат без признаков жизни, то они убиты! Важно самому поверить в правильность своего ответа.
— Да.
— На вас действительно нападали в Тиходонске? — Да.
— И стреляли, пытались убить? — Да.
— Вы знаете, кто это сделал?
— Нет.
— Вы искали меня?
— Нет.
— Наша встреча случайна? — Да.
— Вы имели контакты с контрразведкой?
— Да. Давно.
— А сейчас вы имели контакты с контрразведкой?
Контакты — это то, что было у него в бытность спецкурьером: подписки, задания, отчеты, передачи денег. Сейчас ничего такого не было. Значит, и контактов не было.
— Нет.
Испытание продолжалось около получаса. Затем Али долго изучал компьютерные записи. И наконец посмотрел прямо в глаза Гепарду.
— Он говорит правду на 100 процентов! Просто праведник какой-то! В моей практике это первый случай!
Макс улыбнулся.
— Зачем мне врать старому другу?
На губах Гепарда тоже промелькнуло некое подобие улыбки.
— Тем более другу, обязанному тебе жизнью!
Но глаза его не улыбались. В них таились злоба и подозрительность. Впрочем, это было его обычное состояние.
— Ты свободен, Али!
Молодой человек собрал приборы и, не прощаясь, вышел. Гепард внимательно рассматривал Макса.
— Ты доволен испытанием? Карданов пожал плечами.
— Мне-то какая разница? Главное, чтобы ты был доволен!
— А я недоволен.
— Почему?
— Потому что прибор не помог мне достигнуть цели.
— А в чем состоит твоя цель?
— В том, чтобы разоблачить ложь!
Глаза Гепарда горели фанатичным пламенем.
— По-твоему, я лгу?
— Не знаю. Я никому не верю! Есть только один способ наверняка узнать правду.
— Какой же? — заинтересованно спросил Макс.
— Содрать с тебя шкуру и засунуть в мешок с солью!
— А-а-а, — разочарованно протянул Карданов. — Мне этот способ не нравится!
— А мне нравится. Но в данном случае он не годится. Потому что ты мне нужен для конкретного дела.
По тону Гепарда непонятно было — говорит он всерьез или шутит.
— Какого дела?
Наступила долгая пауза. Чувствовалось, что террорист борется сам с собой. Рационализм противостоял патологической подозрительности и недоверчивости. Наконец разум взял верх.
— Как тебя зовут? — спросил Гепард. Вопрос запоздал на десять лет и означал, что террорист впервые увидел в нем человека.
— Макс.
— Ты профессионал. Я видел тебя в Гондурасе, в горячем деле: ты спокоен, хладнокровен, владеешь специальными приемами ухода от преследования, уверен — умеешь делать сотни других нужных вещей. А главное — у тебя есть организованность и дисциплина. К сожалению, у моих людей эти свойства отсутствуют.
— И что? — перебил Макс излияния террориста.
— Тебе нужны деньги? — вопросом на вопрос ответил Гепард.
Макс усмехнулся про себя: он мог купить Гепарда вместе со всем его войском. Но вслух ответил так, как обычно отвечают на этот глупый вопрос:
— А кому они не нужны?
— Есть работа. На десять дней, не больше. А получишь десять тысяч долларов. По тысяче в день. Нормально?
Макс покачал головой.
— Смотря какая работа. Гепард ощерился.
— Наблюдение, контроль, внутренняя контрразведка. Думаю, тебе все это знакомо.
— Знакомо, — кивнул Макс. — Если это не связано со стрельбой и риском для жизни, то сумма меня устраивает.
— Договорились! — Гепард похлопал его по плечу. — Ты знаешь Петрова из Центрального угрозыска?
— Рыжего опера? — переспросил Макс.
— Мне плевать, рыжий он или нет! — вспылил Гепард. — Если бы я не ввязался спасать тебя, он бы уже рассказал мне все, что нужно! Но после перестрелки они будут осторожными, и сейчас соваться за ним опасно!
— Я очень тебе признателен, — сказал Макс, стараясь, чтобы в голосе слышалась искренняя благодарность. Но террорист пропустил фразу мимо ушей.
— Ты должен пойти к Петрову и дополнить свои показания. Будто ты вспомнил что-то. А попутно выяснить, где находится одна вещь.
— Какая вещь?
— Они убили моих земляков, моих друзей, и забрали у них одну вещь. Стальной цилиндрик вот такого размера. Он мне очень нужен. Я могу купить его за любую сумму, могу вырезать весь их отдел, взорвать их здание, могу засунуть в мешок с солью любого из них! Мне надо знать, где эта вещь! И знают ли они, что она собой представляет!
— Я все понял! — сказал Макс, лихорадочно строя собственные планы. — Завтра с утра и отправлюсь.
Гепард кивнул.
— А сейчас поужинаем. Ребята там уже озверели. Могут тебя зарезать со злости!
— Я-то при чем?
— А кто виноват в том, что я вожусь с тобой, вместо того чтобы сесть за стол?
Макс покрутил головой. Он был озадачен и не скрывал этого.
— Не слишком серьезный повод для того, чтобы кого-то зарезать.
— Шучу, шучу! — улыбнулся Гепард. Улыбка была несвойственна его лицу и выглядела жутковато.