– Установлено также, что после реорганизации КГБ СССР одиннадцатый отдел не вошел организационно в Министерство безопасности России или другое ведомство и продолжал функционировать без какой-либо правовой основы, то есть незаконно... Вновь возникла волна шума, докладчик повысил голос.
– Незаконная деятельность юридически не существующей специальной службы направлялась и инспирировалась начальником отдела генералом Верлиновым...
«Як-40» приземлился в Краснодарском аэропорту около девятнадцати часов. К борту, выполнявшему литерный рейс из Москвы, мгновенно подрулил армейский «УАЗ».
Капитан с крылышками в петлицах козырнул показавшемуся на трапе единственному пассажиру.
– Начальник отдела военной контрразведки авиаполка капитан Шевцов! Прибыл в ваше распоряжение!
Солдат-водитель перегрузил в машину брезентовые сумки. «УАЗ» пересек летное поле и подрулил к асфальтовым пятачкам вертолетных площадок.
– Вот ваш аппарат, – капитан указал на «вертушку» с бортовым номером «777».
«Счастливое число», – подумал Верлинов. Счастье сейчас ему просто необходимо.
Было жарко, генерал расстегнул пальто, несколько раз глубоко вдохнул откровенно весенний воздух. Он ощущал струящуюся по мышцам молодую силу и чувствовал себя тридцатилетним.
– Прикажете вас сопровождать? – спросил капитан.
– Не надо. Каков радиус действия вертолета? Километров шестьсот?
– Здесь резервный бак – девятьсот пятьдесят.
Маршрутом капитан не интересовался.
«Молодец, Черкасов, – одобрительно подумал Верлинов. – Держит порядок в своей епархии...»
В девятнадцать пятнадцать вертолет взмыл в почерневшее небо и набрал высоту. Только тогда Верлинов назвал пилоту конечную точку полета.
Отчет специальной комиссии заранее осведомленные сотрудники оперативного отдела ГРУ слушали с самого начала, снимая информацию с сетей внутренней трансляции Государственной думы.
– Не рой другому яму! – комментировал подполковник Голубовский и по ходу дела извлек из ситуации воспитательный момент. – Сделайте выводы: разработка должна идти точно по плану, никакие отклонения, даже в благоприятную сторону, недопустимы! Если бы они не лопухнулись с инициативником и навели эту свору на нас – сейчас мы бы и были именинниками! Ясно?
– Так точно, товарищ подполковник! – отозвался за всех майор Синаев.
В одиннадцатом отделе отчет слушали с середины: информация о происходящем в Думе дошла с опозданием.
Услышав в столь неблагоприятном контексте фамилию Верлинова, Дронов понял, что его выводы относительно дальнейшей судьбы начальника были верными.
– ...По распоряжению генерала Верлинова или с его молчаливого согласия совершались действия, грубо нарушающие правопорядок, права и свободы граждан, допускалось недопустимое вторжение в компетенцию других служб, гибли люди... – доносилось из небольшого динамика.
Дронов протер ладони платком, набрал внутренний номер.
– Свяжитесь с пилотом самолета, уточните, где генерал. Доложить немедленно!
Внимание его вновь переключилось на решетчатую сетку динамика.
– В комиссию поступила информация о похищении подчиненными Верлинова сотрудника Министерства обороны майора Плеско, применении к нему недозволенных методов воздействия и передаче в милицию, чем нарушены статус военнослужащего и юрисдикция военной прокуратуры. Есть и другие серьезные сигналы, которые подлежат проверке в ходе расследования компетентными органами...
Вертолет летел над поросшими лесом горами на высоте полутора километров. Кое-где виднелись тусклые огоньки пустующих в это время года турбаз. Грохот двигателя усиливался гулким резонансом в пустоте десантного отсека.
«Возбудят уголовное дело, навешают собак, объявят главным виновником всего...» – думал Верлинов.
Он переоделся в шведский гидрокостюм с вентиляцией и подогревом, документы прикрепил к телу в водонепроницаемом пакете. Гражданскую одежду свернул в узел, перетянул ремнем. Внутрь вставил пиропатрон, поджег шнур и выбросил узел за борт. В непроглядной темноте вспыхнул огненный шар.
Затем генерал влез в подвесную систему самоспасателя, защелкнул замки. Кажется, все. Он проверил снаряжение. Нож на голени правой ноги, на поясе справа – двуствольный подводный пистолет, часы и компас пловца на запястьях, сигнальный фонарь на животе, под самоспасателем. Микропередатчик, радиопеленгатор. Водонепроницаемый вещмешок лежит на вибрирующем железном полу. Ласты...
Как тридцать лет назад, когда молодой Верлинов сдавал экзамен на классность в отделе подводных пловцов. И тогда, и сейчас он мог рассчитывать только на собственное тело, навыки, силу, рефлексы. Помощи ждать не приходилось, но тогда по крайней мере никто не мешал. И провал экзамена ничем серьезным не грозил...
«Завтра с утра заявятся с ордером, – размышлял генерал. – Вряд ли станут шить политику: злоупотребление должностью, неисполнение приказа, кража оружия и снаряжения...»
Все, что он взял с собой, оценивалось при приобретении отделом в пятьсот рублей, но это роли не играло: вот он – генерал-расхититель, о которых так любят писать газетчики. И смотрите – караем мы его по всей строгости!
Верлинов надел переговорное устройство.
– Сколько до моря?
– Сейчас будем, – ответил пилот. – Километров двадцать пять.
Генерал откинулся на жесткое сиденье.
«Организатор чудовищных экспериментов и катастроф!» – представил он газетные заголовки.
Одиннадцатый отдел провел три учебных испытания, боевое использование осуществляли военные. Но в такие нюансы никто вдаваться не станет.
«Идиот!» – подумал он про Межуева, но уже без прежней ненависти.
«Может, инициативника подставил Голубовский? Или слишком тонко для него?»
Впрочем, все это не имело сейчас никакого значения. Следовало переключаться от прощлого на будущее. У него не было с собой денег и ценностей, отсутствовали и счета в зарубежных банках.
Немалую ценность представлял он сам – знания, способности, опыт, специфический профессиональный талант с удовольствием купит любое государство. Но в мире разведки служба у нового хозяина обязательно начинается с выдачи секретов старого. Со всеми вытекающими последствиями: провалом агентурных сетей, засвечиванием резидентур, скрытыми или демонстративными скандалами, судебными процессами...
Конечно, есть немало способов успокоить свою совесть. Можно не проваливать живых людей, а торговать техническими секретами. За радиокод, подрывающий ядерное устройство, с 1989 года замурованное в сто восьмой штольне Семипалатинского полигона, можно получить немалые деньги. Причем не причинив вреда, ибо кому нужен атомный взрыв на территории Казахстана? Но есть логика предательства: выболтавший одну тайну, неизбежно сдаст и другие.