В груди шевельнулось теплое чувство. Каймаков никогда не принимал малорослого соседа всерьез, считал другом Димку Левина. А оно вон как обернулось... По сути – единственный близкий человек!
«Чего он там сидит с утра?» – думал Каймаков, спускаясь по лестнице.
Из троих знал жертву в лицо только один. Онто и подошел первым, спросил закурить. Двое придвинулись с боков.
– Садись в машину, и тихо!
– А ну назад, сволочи! – раздался окрик сзади. – Сашок, падай!
В руке Вовчика прыгал обрез, черные жерла стволов описывали «восьмерку», затрагивая каждого из уголовников.
Внимание нападающих переключилось.
– Ах ты, падла, линяй! – Руки вынырнули из карманов. В одной зажата финка, в двух – стволы.
Каймаков отпрыгнул в сторону и упал. Он хотел перекатиться через бок, выхватить свой пистолет... Но ничего не получалось. Трахнувшись грудью о бордюр, он задохнулся от боли.
Обрез выстрелил дважды. Грохот и самодельная картечь разорвали воздух, человек с финкой рухнул на колени и завалился на бок.
Ответные выстрелы отбросили Вовчика на газон, он скрючился и уже не вставал. Маленькая беспомощная фигурка, как после жестокой детдомовской драки.
– В ногу засадил, сука! Бери руль, – услышал Каймаков. Холодная сталь больно уперлась в висок. – Садись в машину, сказали! А то прямо здесь мозги вышлепаю!
От пистолета остро пахло порохом.
Охая и держась за бок, Каймаков поднялся и повалился на сиденье обшарпанной иномарки. Человек с пистолетом сел рядом.
– Пошел!
Машина резко набрала скорость. На «хвост» ей села вывернувшая из-за угла серая «Волга» оперативного отдела ГРУ.
– Прижми их, я буду стрелять, – сказал Карл, доставая оружие.
Франц, не соглашаясь, качнул головой.
– Не надо в городе шум поднимать. Пока по смотрим... Он увеличил дистанцию, чтобы не бросаться в глаза преследуемым.
В диспетчерской «Инсека» на дисплее специальной системы слежения высвечивался маршрут, по которому везли Каймакова.
Из динамика доносились голоса: один нервный и возбужденный, второй угрюмый и злой.
– Куда мы едем? К Клыку совсем в другую сторону!
– Узнаешь скоро...
Сидящий рядом бандит был ранен в ногу, он перетянул кровоточащее место платком, провел ладонью по бокам и животу Каймакова. Радиомаяк под пальто он не прощупал, а пистолет упирался в спинку сиденья, до него обыскивающий не дотянулся. Морковин оказался прав. Но если бы оружие оказалось в кармане... Каймаков с сожалением вздохнул.
– За город? – как можно испуганнее спросил он. – Это же Варшавка!
– Заткнись, падла, надоел!
– Что делать будем? – спросил Сергеев. Он уже уволился из ГРУ, став штатным сотрудником агентства, поэтому причины скрывать свою настоящую фамилию отпали.
Морковин вздохнул.
– Клиент похищен, мы обязаны его защищать. Готовь ружья! Но вначале надо сообщить в милицию.
Он позвонил Котову. За несколько минут перед тем начальник УР разговаривал с Диканским, поэтому был в курсе развивающихся событий.
– У них намечается большая «разборка» за городом. Пока не знаем – с кем. Но силы подтягиваем, сфотографировали все с вертолета. Я сейчас выезжаю.
Автоматы «Инсеку» по закону не полагались, для серьезных акций использовались семизарядные ружья «мосберг» двенадцатого калибра.
Морковин и Сергеев снарядили подствольные магазины полупрозрачными пластмассовыми патронами, в которых проглядывали никелированные шарики картечи, сунули по пачке в карманы и выбежали к «Фольксвагену».
В потоке машин, двигающихся по Варшавскому шоссе, участники предстоящей «разборки» никак не выделялись. На двух микроавтобусах и шести иномарках ехали сорок восемь лучших «гладиаторов» Клыка, Крестного и Антарктиды. Люди Гвоздодера везли туда же Каймакова. Как всегда, невозмутимы были держащиеся на некотором расстоянии Карл и Франц. Котов ехал в машине группы немедленного реагирования, сидящий впереди Кабанов нетерпеливо матерился. Диканский с несколькими руоповцами трясся в разболтанном «УАЗе». В самом обычном «Икарусе» расположился отряд омоновцев. Набирал скорость «Фольксваген» с сыщиками «Инсека».
На фоне надвигающихся событий перестрелка на Ленинском проспекте, в которой двое были убиты, выглядела вполне заурядно.
Трупы Вовчика и неизвестного гражданина положили в один спецфургон.
– Вон тот, маленький, первым начал, – суетился сухопарый дедушка – очевидец. – Он из обреза бабахнул, а потом уж ему ответили... Оперативник, положив папку на колено, записывал показания свидетеля.
– Не пойму – всегда был спокойный район, а сейчас одно «мочилово» за другим, – недоумевал участковый. – И этот коротышка ни в чем не замечался... Заквашивал иногда – и все...
– Плохо знаете контингент на обслуживаемой территории, – сказал замнач. – Оттого такие последствия... По этому эпизоду виновный был определен.
"... По сообщению командира подлодки «У-762», в ходе задержания Верлинова сверхмалая ПЛ, находящаяся в автономном плавании, затонула. Судьба членов экипажа и задерживаемого неизвестна. Есть основание полагать, что все погибли.
Начальник морского отделения Сушняков".
Дронов несколько раз перечитал шифрограмму. Это была информация из третьих рук. Сушняков сам не наблюдал происходящих событий и опирался на доклад капитана «У-762». Но тот тоже не воспринимал непосредственно трагедию, разыгравшуюся на «малютке», а сделал выводы из отрывочных сообщений экипажа СПЛ или даже из общей обстановки. «Малютка» не вернулась, значит, все погибли! Логично... Но насколько достоверно такое умозаключение?
Верлинов – опасный противник! И раз он сумел утопить СПЛ, то вполне мог спастись сам!
Подполковник задумался. Лично ему выгоден вариант с нейтрализацией Верлинова. И в конце концов, официальное сообщение начальника морского отделения – достаточно весомый аргумент в пользу такой версии. Значит, нечего ломать голову!
В Государственной думе еще расходились волны от сенсационных разоблачений парламентской комиссии. Депутаты предлагали создать специальный орган, контролирующий силовые структуры и ограничивающий их безграничные пока возможности. Особенно активно выступали члены так и не состоявшегося «будущего кабинета министров», еще недавно связывавшие свои планы с генералом Верлиновым.
Известие о смерти последнего уже распространилось в кулуарах. Но не все этому поверили.
Васильев обдумывал, как попасть в туннель, ведущий к правительственному бункеру. В былые времена, когда существовала единая система КГБ, одиннадцатый отдел обеспечивал режим разработки и строительства спецсооружений, а Девятое управление занималось их охраной после сдачи в эксплуатацию. Офицер одиннадцатого отдела всегда мог придумать благовидный предлог для посещения туннеля, и коллега из «девятки» не стал бы этому противиться.