– А! Думаю, реликт девонского периода… Такое иногда случается – выжила же латимерия?
– Хотел бы я знать, как ее предки выживали, когда здесь была пустыня с динозаврами. Или под ледником.
Я растерялся. Ведь он прав. Чтобы справится со всем этим, рыбам пришлось бы сильно постараться. Обычно в такой ситуации эволюционируют.
– Это дело рук Германа, – сказал Отто. – Моего деда. Подкинул старикан головной боли, удружил.
– Причем здесь твой дед? – удивился я.
– Твоя рыба – случай, конечно, уникальный, – Отто постучал по стеклу. – Но далеко не единичный… Сорок лет назад здесь видели живого трицератопса. Лет пятнадцать назад на местного почтальона напал неизвестный хищник; судя по описанию – саблезубый тигр. Парень спасся только благодаря богатому опыту общения с собаками. Да я сам видел на берегу следы мамонта. Свежие.
– Прямо Затерянный Мир, – усмехнулся я. – И это связано с твоим дедом?
Отто кивнул.
– Так вышло, что он изобрел машину времени.
Некоторое время я молчал. Просто не знал, что сказать на подобное заявление. Машина времени? Ну да, конечно. Правда, в самой идее «дедушки на машине времени» сквозило тонкое издевательство над ставшим уже классикой парадоксом. Но почему бы и нет?
– Она до сих пор работает? – наконец спросил я.
– Не-а. Взорвалась при первом испытании. Вместе с дедушкой.
– Соболезную, – вздохнул я.
– Я его не знал. Когда все случилось, моему отцу было лет пять. Но бабушка долго писала гневные письма Уэллсу о том, что его глупые идеи лишили ее мужа.
– Не ее одну. – Я задумался. – Погоди… Машина взорвалась? Тогда откуда взялась эта рыба? И динозавр с саблезубым тигром?
Отто пожал плечами.
– После взрыва остается воронка. Здесь – воронка во временной ткани. Большая темпоральная дыра, в которую то и дело что-то падает. Распалась связь времен. Век расшатался.
– И кто призван его восстановить?
Я подошел к полке с моделями. Мое внимание привлек макет подводной лодки, напомнив о таинственной утренней встрече. Я осторожно снял субмарину. Модельный пластик оказался холодным на ощупь; на серебристой пыли остались следы от пальцев. Я подул на макет, в воздух взвилось серое облако, и я чихнул.
– Простыл? – участливо поинтересовался Отто.
– Нет. От пыли, – ответил я, утирая слезящиеся глаза.
Подлодка как две капли воды походила на ту, которую я видел утром. Мне стало не по себе. Темпоральная дыра?
– Полагаю, твоя рыба как раз такой случай, – продолжил Отто. – Жила себе спокойно в своем девоне, никого не трогала. Вдруг – бац! Привет далеким потомкам!
Глядя на модель, я вспоминал утреннюю встречу. Казалось, я вновь вижу блестящие от влаги борта, тяжелый и шершавый металл, длинноствольное орудие и черные дыры торпедных аппаратов, швы и заклепки… Я поежился. Отто был очень хорошим моделистом. Теперь я знал это наверняка. Номер не оставил сомнений – U-634. Имелся даже рисунок отрубленной конской головы.
– Проклятье…
– Что-то не так? – нахмурился Отто. Я кивнул.
– Эта лодка… – Я повертел модель в руках.
– А что с ней? Чилийская боевая субмарина, капитан – Конрад Вайн. С этой лодкой, кстати, связана одна забавная история… Потом расскажу. Макет я делал по оригинальным чертежам. Ради максимального сходства.
– У тебя получилось. Можешь мне поверить. Я сегодня видел такую же, но настоящую.
Отто во все глаза уставился на меня. Я видел, кок он проглотил вставший поперек горла комок размером с яблоко.
– Плохо дело, – упавшим голосом сказал он. – Похоже, у нас большие проблемы.
– Проблемы? – переспросил я.
Что-то в выражении лица Отто подействовало на меня как ледяной душ. По спине поползла холодная капля пота. Модель выскользнула из рук и упала на пол, но я не стал ее поднимать.
– Ты ничего не слышал про Конрада Вайна и U-634? – изумился Отто. – Чему вас в университетах учат?!
Я развел руками.
– Хех. – Отто поскреб щетину. – Ладно, попробую рассказать. Конрад Вайн был в своем роде выдающейся личностью. По мне – так лучший капитан подводной лодки, даром что чилиец. Конечно, он был полным психом и садистом. Топил все, что плавало не под чилийским флагом, – суда с раненными, мирных рыболовов, нейтральные корабли, союзников и сателлитов… Потом всплывал и добивал выживших. Всех.
– Милый тип, – кисло сказал я.
– Не то слово. В конце концов его повесили за военные преступления. Но храбрости ему было не занимать. Ему ничего не стоило напасть на противолодочный конвой, за ним же и посланный. Именно Конраду Вайну принадлежит слава самого отчаянного и смелого рейда за всю историю войны.
Отто хмуро посмотрел на валяющийся у моих ног макет. Смутившись, я поднял субмарину и вернул на место.
– Чилийцы тогда очень хотели взорвать наш железнодорожный мост, но никак у них не складывалось. Налеты каждый день, а все без толку. Тогда решили зайти с другой стороны. Если не получается сверху, то почему бы не попробовать снизу? Чистое безумие – подняться на подводной лодке по реке в глубь материка, по вражеской территории. Тогда плотины не было… Но не знаю, кто бы, кроме Конрада Вайна, на это решился. Самое смешное – две трети пути он прошел в наводном положении. Никому в голову не могло прийти, что кто-то способен на подобное безумство…
– Но мост не взорвали? – спросил я.
Отто покачал головой.
– В тот раз у него вышел прокол. Почему – не знаю. Я тогда был в эвакуации, да и лет мне было – года три с хвостиком. Но если они не взорвали мост тогда, они могут взорвать его сейчас.
– Так война давно закончилась… – Я прикусил язык, сообразив, какую глупость сморозил.
– Закончилась, – согласился Отто. – А кто на борту лодки знает об этом? Для них война в самом разгаре. Или ты хочешь им рассказать?
– Ну…
– Хорошая идея! Заодно можешь поведать, как она закончилась. И не опускай подробностей, про Сантьяго особенно. Капитан Вайн очень обрадуется.
Я прикусил губу.
– Не уверен, что здесь уместен сарказм. Одного не понимаю – ты говорил, капитана подлодки повесили за военные преступления? Но если он перенесся в будущее, то выходит парадокс…
– То, что он перенесся в наше время, не значит, что он в нем остался. Да у него бы ничего и не получилось. Он накрепко привязан к своему настоящему – закон сохранения массы, энергии и еще чего-то там. Все как с йо-йо на резинке. Взрыв машины времени придал подлодке импульс, зашвырнув ее сюда. Но резинка-то никуда не делась. Ее тянет назад, так или иначе она вернет субмарину в свое время.
– Ясно, – сказал я. – Получается, и рыба тоже вернется?