Опера прошли в здание администрации — небольшую, побеленную снаружи аккуратную двухэтажку с большими окнами и позеленевшей шиферной крышей. Они следом за Склянцевым поднялись на второй этаж и оказались в актовом зале. Это просторное помещение было заставлено старыми скрипучими многосекционными креслами. Следом за ними в первых рядах расселись и прочие участники этого актива, собравшегося экспромтом.
Глава администрации поселка в своем вступительном слове обрисовал общее положение дел. Он говорил о серии весьма неприятных происшествий, случившихся на острове и имеющих совершенно непонятную подоплеку. Потом Склянцев предоставил слово Андронкину.
Участковый встал и заговорил, хмуря брови и тщательно выстраивая фразы. По его словам, им была проведена определенная работа по изучению обстоятельств всех происшествий, случившихся на Шумбумаи. Ему не удалось выявить в этом чьего-либо явного злого умысла. Андронкин считал, что все трагедии имели рациональное объяснение. По его мнению, совершенно несерьезно было бы видеть в происходящем что-то криминально-уголовное или тем более иррационально-мистическое.
— Я прошу простить мою, может быть, излишнюю категоричность, но паникерские настроения определенной части жителей нашего поселка выходят за рамки здравого смысла! — с некоторой запальчивостью объявил он под недовольный гул немалой части участников мероприятия. — Разумеется, мое мнение — не истина в последней инстанции. Я сужу, так сказать, глядя со своей колокольни. Понятное дело, я не собираюсь сидеть сложа руки, готов самым активным образом помогать своим куда более опытным коллегам, настоящим профессионалам сыска. Надеюсь, что очень скоро нам удастся докопаться до истины. Но пока что я оцениваю события, исходя из того, чем располагаю.
Следом за участковым выступил председатель совета ветеранов. Этот очень даже неглупый дед во многом не соглашался с участковым.
— Толя, ты подходишь к этому вопросу совершенно формально, шаблонно, — заявил он. — На мой взгляд, в фактах, собранных тобой, ты видишь только то, что лежит на поверхности. А надо бы разглядеть и то, что скрыто гораздо глубже. Знаешь, в войну я был разведчиком и не раз ходил в тыл к японцам. Там, Толя, если мыслишь шаблонно, то проиграешь неминуемо. Цена ошибки непомерно велика. Убьют тебя, погибнут твои товарищи. И наоборот — умение гибко мыслить позволяло нам из пустяка извлекать массу информации. Пошли мы как-то в тыл, пробрались ночью к японскому лазарету. Там мусорка. Залезли мы в нее и нашли кучу пузырьков из-под перекиси водорода. Мой друг Гриша Кульгин, медик по образованию, тут же сообразил, что у японцев множественные случаи газовой гангрены. Что это означало? Их раненые не вылечивались и умирали. Вывод какой? Правильно — им пришлют подкрепление. Именно во время передвижения войска особенно уязвимы. Через пару дней наша авиаразведка засекла транспортную колонну противника. А ее уже ждали! Тут же вылетела эскадрилья пикирующих бомбардировщиков и разнесла колонну в клочья. Улавливаешь, в чем соль? То-то же! Головой надо думать, а не просто носить на ней фуражку.
Участники мероприятия охотно поддержали выступление ветерана. Впрочем, не все. Анна Васильевна в значительной степени разделила точку зрения Андронкина. Она оговорилась, что мнение фронтовика, безусловно, очень ценно и интересно, тем не менее тоже склонилась к мнению, что цепочка несчастных случаев — всего лишь совпадение. Оно может быть обусловлено чем угодно, вплоть до пятен на солнце, но никак не действиями негодяя, личность которого пока еще не установлена.
— У нас тут населения-то всего около трех тысяч человек, — особо подчеркнула женщина. — Здесь каждый на виду. Я практически всех знаю в лицо. Ну и скажите мне, есть ли тут хоть один такой вот зверь, способный заниматься душегубством, замаскированным под несчастные случаи? Кто-то может назвать?.. Нет! Отсюда вывод: причина несчастий — личная неосторожность и фактор случайности.
Местный краевед, представившийся как Евгений Федорович Брыгин, с Чубаровой категорически не согласился. Он заявил, что скорее поверит в злодейские проделки самураев, чудом выживших на острове, нежели в сплошные стечения обстоятельств.
— Не слишком ли много в последнее время стало стекаться этих самых обстоятельств? — саркастично поинтересовался он. — Когда прямо у берега утонул Виктор Ржанов, да еще в ясную погоду, я первый сказал, что это убийство. Да, его лодка по непонятным причинам перевернулась. Да, он в одежде и обуви оказался в воде. Но Виктор же не дите малое, не умеющее плавать! Он в такие шторма ухитрялся выжить, что любой другой на его месте давно бы пузыри пустил. А тут — на тебе! Бульк — и нет человека! А те трое, которые по ягоды пошли и один за другим пропали, буквально рядом с поселком? Тут-то какое может быть стечение обстоятельств?
— Так там, в тех местах, где они исчезли, — серное поле со скрытыми фумаролами! — Чубарова всплеснула руками и сокрушенно покачала головой. — Сколько раз уже говорилось, что выходить на серное поле категорически запрещается! Нет, наши люди разумных слов не понимают, экстремалы хреновы. Если им надо пройти к Западной сопке, всегда идут только напрямую. Дескать, ничего, авось обойдется! Не обходится, как видите!..
Гуров какое-то время все это слушал, потом поднял руку и заявил:
— Прошу извинить за то, что перебиваю. Можно подробнее объяснить, что это за серное поле такое?
Анна Васильевна утвердительно кивнула и рассказала, что упомянутая территория — настоящее адское место. Это широкая долина, вытянувшаяся километра на три меж двух каменистых возвышенностей. Скорее всего, когда-то там было жерло вулкана или что-то наподобие. Реальные извержения прекратились давно, может, даже уже миллионы лет назад! Но вся эта местность, покрытая обильными отложениями кристаллической серы, по-прежнему остается раскаленной, как гигантская сковорода. Даже если человек идет по ней в обуви, он всегда ощущает жар глубин.
По своей непредсказуемости и степени опасности для всякого, кто на него ступил, это поле было сродни минному. В тех или иных местах в его недрах вдруг непонятно почему образовывались скрытые фумаролы. Так называются круглые или овальные трясины, наполненные раскаленной жидкой грязью, замешенной на серной кислоте. Выбраться из такой жуткой западни невозможно, даже если кто-то находится рядом.
— Наступишь на такую мерзость и сразу улетишь с головой в эту кипящую грязь, — заявила Чубарова и сочувственно вздохнула. — Человек погибает практически мгновенно. Там же температура градусов под сто пятьдесят! Да еще едкие сернистые соединения. Если тело погибшего не вытащить в течение суток, то потом его искать уже бесполезно. Оно то ли растворяется без остатка, то ли уходит в какую-то бездну.
Одним из факторов, осложняющих ситуацию, было то, что как раз за этой долиной и находились лучшие ягодники острова, раскинувшиеся на склонах сопки Западной. Так-то, в принципе, серное поле обойти можно. Но придется делать крюк километра на четыре, а то и побольше. Да еще по сплошному каменистому неудобью. Вот некоторые торопыги и рисковали жизнью, чтобы срезать угол. Такие прогулки по серному полю не всегда заканчивались благополучно.