На следующий день в отдел бесцеремонно, набрав код, который ей знать было не положено, нагло залетела Королева. Как на грех, Зайцев в это время в одиночестве копался в очередном винчестере и был совершенно не готов к приватному разговору. Коллеги, обычно служившие безопасным буфером, на сей раз все были в разгоне. Почувствовав знакомый аромат, Илья полуобморочно пообещал себе, что тотчас же сменит код в замке, чтобы посторонние девицы не могли больше нарушать его рабочий распорядок.
Стандартно очаровательная Лизонька встала прямо перед ним, гневно уперев руки в бока. На сей раз на ней было скромное черное платьишко без единого шва. Во всяком случае, видно их не было. Если только на ощупь? Ножки в коротком платье были безупречно стройны.
Беспринципная ручонка Зайцева так и тянулась проверить на гладкость округлые коленки гостьи, обтянутые прозрачным нейлоном. В голове распутно мелькнуло: носит она колготки или это чулки? С кружевными подвязками? Почувствовав, что от этих похотливых мыслей встают дыбом не только волосы на голове, он перевел взгляд повыше, где было безопаснее.
Лизонька, только что поговорившая со своей начальницей, казалась полностью спокойной. Но это была лишь видимость, она редко бывала так взбудоражена.
Несколько минут назад Вера Гавриловна, стараясь донести неприятную новость как можно деликатней, присела рядом с ней и тихо, чтобы не услышали окружающие, с сожалением проговорила:
— Лизонька! Мне очень жаль, но Олег Геннадьевич отказал в покупке для тебя нового компьютера. Объяснил, что он лично ходил к автоматизаторам на консультацию и заместитель начальника отдела доложил ему, что ты сама отказалась от предложенного тебе вполне приличного компьютера. Так что не знаю, что и делать.
Лиза, так и подскочившая на месте, негодующе возразила:
— Да они мне такой же комп показывали, что и мой драндулет! Я специально все его параметры переписала! Вот посмотрите! — и раскрыла маленький серебристый блокнотик.
Вера Гавриловна в сравнительные характеристики компьютеров вникать не стала, лишь посетовала на необъективность автоматизаторов и ушла, а Лизонька кинулась к Зайцеву, надеясь выяснить причину такой необъективности. Застав того в гордом одиночестве, строго произнесла, старясь держаться в рамках приличий:
— Господин Зайцев! Я всегда считала вас порядочным человеком, — приподняв ровную бровь, уточнила, отдавая дань справедливости: — С некоторыми странностями, правда, — не удержавшись в роли беспристрастного обвинителя, патетично воскликнула, давая волю возмущению: — И никогда, никогда не предполагала, что вы способны на такую подлость, низость, гадость, или как это безобразие еще назвать!
Оторопевший от внезапности нападения Илья смог лишь невнятно прошелестеть:
— Да я такой и есть, порядочный, причем без странностей. Нормальный я… Как все…
Она высоко вскинула голову и жалостиво простонала:
— И это он говорит мне после того, как дискредитировал меня в глазах начальства и всего нашего коллектива!
Несколько ошалев от услышанного, он повторил, запинаясь:
— Диск… Дискредитировал?.. И как это?.. — в голове вихрем пронеслись ужасные сцены из уголовной хроники.
Не слушая его, Лизонька продолжала горестно высказывать беспристрастному потолку свое негодование. Смертельным приговором прозвучал роковой вопрос:
— Кто сказал Олегу Геннадьевичу, что я отказалась от хорошего компьютера, потому что мне и мой сойдет? — она впилась пристальным взглядом в его глаза, стараясь не пропустить ни малейшей попытки уклонения от истины.
Вспомнив свой разговор с боссом, Зайцев потемнел.
— Да, о компе он меня спрашивал, но…
Договорить Лиза ему не дала, страстно воскликнув, причем голос поднялся до немыслимых высот и сорвался, зазвенев:
— Так вот после этого вашего милого разговорчика он не разрешает покупать мне компьютер! Если бы я только знала, что мне не будут покупать новый, я бы и этот взяла! — вытянув шею, посмотрела на место, где еще вчера стоял камень преткновения. — Кстати, а где он теперь?
Зайцев поежился. Комп забрали в район накануне вечером.
— Нету его. Отдали.
Лизонька трагическим жестом прижала к груди тонкие руки, сверкнув бриллиантом на безымянном пальце.
— Так я и знала! Это была ловушка! Что бы я тогда ни сказала, всё равно бы осталась в круглых дураках. — Задумавшись над правильностью употребленного оборота, неуверенно поправилась: — Или дурах?
Отмахнувшись от лексических тонкостей, жалостливо шмыгнула точеным носом, прикидывая, как ей поступить. Немного остыв, решила выйти из создавшейся ситуации как обычно, то есть глуповато пошутить, и с излишним рвением вынесла ему обвинительный вердикт, уверенная, что он посмеется вместе с ней:
— В общем, вы нанесли моей душе глубокую рваную рану и просто обязаны смыть причиненную мне обиду!
Вместо ожидаемой ею ответной шутки Зайцев недоумевающе возмутился:
— Чем смыть? Кровью, что ли?
Не обнаружив в собеседнике так ценимое ею чувство юмора, Лизонька разочарованно посмотрела в его растерянное лицо. Тихонько фыркнула, решив и дальше разыгрывать капризную оперную примадонну. Ни к чему его разуверять, раз он уверен, что она такая и есть. Войдя в роль, театрально пошатнулась, артистично заломила руки и пропела красивым альтом под неслышную музыку:
— Так я, по-вашему, еще и вампирша к тому же?!
У бедняги, принимавшего все ее проказы всерьез, начала кружиться голова, и он мысленно послал сослуживцам отчаянную мольбу о помощи: SOS! Придите кто-нибудь в отдел! Ратуйте, люди добрые!
Заметив, что доведенный до кондиции собеседник готов или в окно от нее выпрыгнуть, или в обморок грохнуться, Лизонька немного сбавила обороты. Еще раз оценивающе оглядев его насупленную физиономию, неожиданно для себя дала ему возможность реабилитироваться:
— Можете угостить меня хорошим вином! — почему ляпнула «вином», и сама понять не могла, к вину она была совершенно равнодушна.
Зайцев бестолково смотрел на нее, не осознавая сделанного ею предложения. Наконец, спохватившись, глубокомысленно изрек:
— Хорошо, я подумаю!
Она повернулась и двинулась к выходу, не преминув скептически заметить себе под нос:
— Ладненько, будем надеяться, что ваш мыслительный процесс завершится прежде, чем вы выйдете на пенсию!
Дойдя до своего отдела, глубоко вздохнула, сердясь на себя и не понимая, какой черт понес ее выяснять отношения с этим типом. Что с ней такое? Никогда она такой неуравновешенной не была…
Зайцев стоял на прежнем месте, глядя вслед Лизоньке и не веря, что это она стояла здесь минуту назад, говоря невозможные вещи, когда дверь распахнулась снова. Игорь, опасно вывернув голову назад так, будто проверял, сможет ли она выдержать поворот на сто восемьдесят градусов, боком впал в отдел, с трудом закрыл за собой дверь и недоуменно выпалил: