Когда мы ложились в постель, я почувствовала, что Андрея что-то беспокоит: он как будто хотел меня о чем-то спросить, но не знал, как сделать это поделикатнее.
– В чем дело? – спросила я, залезая под одеяло. – Давай уж, не томи! Дело в Жанне?
– В Жанне?
Его удивление показывало, что он даже не думал о ней.
– Тогда в чем?
– Лара, она… Ты не знаешь, что с ней происходит?
– Происходит? – невинно переспросила я. – Не понимаю, о чем ты!
– Точно?
Ну что я могла ему ответить? Лариса поделилась со мной своими чувствами в отношении Леонида, но какое право я имею передавать сведения ее отцу? Кроме того, мне кажется, Андрей не придет в восторг от этой новости, а разлад в ОМР никому не нужен. Пусть, как сказала Лара, все идет, как идет: может, само «рассосется», и Андрей не узнает, что у его дочери была короткая связь с Кадреску. В конце концов, долго это и не продлится, уж слишком они разные!
* * *
Артем и не думал, что все окажется настолько просто: найти хату, где мог обретаться Липко, не составило труда. Как он и предполагал, мужику необходима «явочная» квартира, куда он мог бы водить баб, и Липко, к счастью, исключения не составлял. Две квартиры, которые он купил на деньги от предыдущих афер, сдавались, но одну он приобрел, уже будучи в браке с Марией Митиной. Вот туда-то и выехала опергруппа, а с нею и Карпухин с Трофименко. При покупке данной жилплощади Липко воспользовался одной из своих многочисленных фамилий, доставшихся в наследство от собственноручно им убиенных жен, поэтому уже к обеду данные были на столе подполковника.
Опергруппа вошла в квартиру вперед Карпухина и Трофименко, и только когда ее глава сообщил, что «все чисто», оба следователя поднялись на третий этаж.
– Липко отсутствует, – доложил Ерохин. – Но здесь женщина. Видимо, он держал ее в заложниках – она была связана.
Боясь поверить в такую удачу, подполковник вошел в единственную комнату. На диване сидела Жанна. Лицо ее было заплаканным и испуганным.
– Слава богу, вы здесь! – воскликнула она при виде Карпухина и Трофименко. – Я уж думала, он меня убьет!
– Вам действительно повезло, – согласился Карпухин. – Гражданка Рыкова, вы задержаны по подозрению в двух убийствах и преступном сговоре с целью их совершения!
– Что?! – вскрикнула Жанна. – Вы о чем? Меня обвиняют… в убийствах?!
– Не обвиняют, – поправил девушку Павел, – а пока только подозревают. Хотя, думаю, это – чисто технические тонкости, да, Артем Иваныч?
– Можете не сомневаться, – подтвердил подполковник.
– Но я… я ничего не понимаю!
Слезы, вновь наполнившие глаза Жанны, выглядели натурально, но оно и неудивительно, ведь она действительно должна бояться последствий того, что натворила в содружестве с Липко!
– Ой ли, девонька? – склонив голову набок, как голубь, переспросил Карпухин. – Имейте в виду, у вас времени в обрез: как только возьмем вашего подельника, вопрос будет лишь в том, кто первым напишет признательные показания. Пока что приоритет у вас. Другое дело, воспользуетесь ли вы этой возможностью?
– А если мы его не возьмем, – подхватил Трофименко, – боюсь, Артем Иваныч, ей придется отвечать за двоих!
– А знаешь, младший лейтенант, ты прав: зачем ждать Липко, когда у нас в руках настоящая убийца? Ведь сам он наркоз не подменял, да и газом никого не травил…
– Я тоже никого…
– Да будет вам, Жанна Афанасьевна, – поморщился подполковник. – Ваши показания, в сущности, не так уж важны и имеют значение только для вас – захотите вы смягчить свою вину или предпочтете получить на полную катушку. Так что в вашем дружке особой надобности у нас нет!
– Он… вернется, – пробормотала Жанна, потирая затекшие запястья. Артем заметил, что Липко не церемонился, связывая девушку: следы веревки оставили на ее коже глубокие вмятины, которые не скоро исчезнут. По всему видно, мужчина был очень зол. Остатки веревки болтались на батарее, от которой, по всей видимости, Жанну отвязал один из участников опергруппы, первым вошедший в помещение.
– Откуда вы знаете? – требовательно спросил Карпухин.
– Я отдала ему карту. Когда он узнает, что на ней денег осталось всего ничего, непременно заявится… Да и вещи его тут остались, и билет!
– Значит, наш дружок вознамерился упорхнуть от нас… Куда, студент, он намылился? – обратился подполковник к Трофименко, который уже вовсю шарил в двух спортивных сумках.
– В… так, тут билет до Франкфурта, а еще… еще до Стамбула. Липко намылился в Турцию! Кстати, все билеты на разные имена!
– Ну, у Липко имен хватает! После каждого брака он внезапно «терял» паспорт, а по восстановлении получал новый, с фамилией очередной женушки. Турция, значит? – хмыкнул Артем. – Думаю, это не конечный пункт: наверняка он отправится дальше, а этот маршрут избрал, чтобы запутать следы!
– Как… вы сказали? – вдруг спросила Жанна, облизывая пересохшие губы.
– Я сказал, Турция…
– Нет, я про Валерия… Вы ведь о нем говорите?
Карпухин кивнул.
– Но вы сказали – Липко?
– Именно так. А вы не знали, что у вашего, гм… приятеля несколько имен? Вернее, имя-то всегда одно, а вот фамилию он много раз менял!
– Но зачем?
– Как это зачем? – вмешался Павел. – Чтобы обделывать делишки вроде того, которое вы вместе придумали!
– Нет, это все он! – воскликнула Жанна в истерике. – Это все придумал Валера, а я… я только пыталась…
– Вы пытались улучшить свое материальное положение? – доброжелательно подсказал подполковник.
– Вы знаете, как я живу! – зло бросила Жанна. – Вы видели мой дом? Да его и домом-то назвать язык не поворачивается – так, крыша над головой… А я, между прочим, дипломированный анестезиолог, за границей получала бы бешеные бабки!
– Благодарите бога, что вы не за границей! – заметил Карпухин. – Там кое-где за то, что вы сделали, дают газовую камеру или смертельную инъекцию. Вы, думаю, отделаетесь пожизненным.
– Пожизненным?! – пролепетала Жанна, затравленно глядя на подполковника.
– А вы как думали, моя милая? – пожал он плечами. – Два убийства все-таки!
– А если… если я все расскажу? – с надеждой спросила девушка. – Все-все – про Валеру, про Марию Митину – это ведь он ее убил, знаете? Я вот не знала, пока… Что тогда со мной будет?
– Трофименко, ручка, бумага есть?
– Есте-сс-но! – отозвался Павел, вытаскивая блокнот. Куй железо, пока горячо, учил Карпухин: как только «клиент» созрел, надо тут же фиксировать его показания на бумаге. Конечно, впоследствии имеется возможность отпереться, однако, учитывая, какое количество сотрудников присутствовали в комнате в момент допроса, сделать это Жанне будет не так-то просто.