Лора повернулась к Тому. Она все еще не знала, что он собирается предпринять, но была рада, что честно все рассказала.
– Итак, вы все знаете. Что теперь?
– Вам известно, что полицейские приносят присягу? Но за последние полгода я узнал не об одном, а о двух убийцах. И намеренно не посадил за решетку ни одного, ни другого. Какой я после этого полицейский?
– О двух? Но ведь это сделала только я! Пожалуйста, не приплетайте к этому Имоджен! Я знаю, технически она моя сообщница, но она никого не убивала!
Том покачал головой.
– Вы никогда не задавали себе вопрос: а что случилось с Беатрис? Из того, что она мне рассказала по дороге в Дорсет, я сделал однозначный вывод: она причастна к смерти своего отца. Но доказать это теперь невозможно. И вполне вероятно, он тоже это заслуживал. Хороший я полицейский, да?
– Вы знаете, что я думаю, Том. Вы прекрасный полицейский. Мне очень жаль, что я поставила вас в такое положение. И знаете… я бы не сделала этого, если бы не была готова принять последствия.
Ей показалось, что у него в глазах блеснули слезы. Лоре хотелось только одного – обнять его и утешить, попросить прощения за боль, которую она ему невольно причинила. Но она не сдвинулась с места. Некоторое время они оба молчали. Наконец Том встал, тоже подошел к окну и остановился в метре от Лоры.
– Я знаю: если бы я вас сейчас арестовал, вы бы не стали меня винить. Я не буду этого делать, хотя бог знает, как я смогу после такого жить в ладу сам с собой. Но если я арестую вас, мне придется арестовать и Имоджен. Хотите вы того или не хотите, она ваша сообщница. Это разрушит ее жизнь. И жизнь Уилла. И возможно, жизнь вашей матери. И что будет без вас с Алексой? Ее жизнь и так надорвана. Пострадают только невинные, а в этом деле невинные страдали уже достаточно. Вы сделали доброе дело, убрав Хьюго с лица земли, и вы уже получили свои десять лет пыток. Я не могу поставить под удар пятерых людей только потому, что умер один негодяй и злодей.
Лора ничего не сказала – она знала, что Том не закончил. Он протянул ей руки, и она горячо сжала их, хотя ни он, ни она не приблизились друг к другу ни на сантиметр.
– Но дело в том, Лора… что в таком случае я больше никогда не смогу с вами увидеться. Вы ведь это понимаете, да? Я восхищаюсь вашей силой, вашей преданностью и честностью… немного странно звучит в данных обстоятельствах, но это так. Мне больно, когда я думаю обо всем, что вам пришлось пережить, и больше всего на свете я бы хотел, чтобы у меня была возможность загладить зло, которое причинил вам этот подонок. Но я полицейский. Сейчас я ухожу, Лора. Но что бы я ни чувствовал к вам, я никогда не смогу смириться с убийством.
Даже если внутренне его оправдываю.
Она все поняла. Этого мужчину она могла бы полюбить… если бы жизнь сложилась иначе. Но между ними стояла непреодолимая стена. И еще она знала, что никогда не сможет полюбить никого другого. Для нее любовь означала прежде всего честность, а ее история для всех, кроме него, должна была остаться тайной.
Том шагнул к ней, поднял руку и нежно, кончиками пальцев, погладил ее по щеке.
И ушел.