Отбой, все системы перевести в режим ожидания.
После отбоя положено спать. И спутник-шпион «Лакросс», ветеран видовой разведки IMINT, снова уснул на долгие годы.
* * *
8 августа 2002 года. Лэнгли, штат Вирджиния
– Мы получили результат, и результат этот отрицательный, – доложил Кольбан почти радостно, преданно глядя в глаза Директору – Спутник отработал просто прекрасно. Новые программы адаптировались в управляющем компьютере без проблем, а это было наиболее сложным моментом. «Лакросс» отутюжил территорию в семьсот тысяч квадратных километров, он зафиксировал сеть линий секретной – правительственной и военной связи России, он снял все сигналы и благополучно передал их на Землю. Но расшифровать их мы не смогли. И никто другой не сможет. Слишком велик объем информации, к тому же она не систематизирована и растворена в помехах, посторонних шумах, фоновых сигналах… Если разобрать аккуратно по полочкам тот мусор, который «Лакросс» передал нам из космоса, то, в принципе, можно будет что-то понять, хотя и не в полном объеме… с пятого на десятое. Но на разбор лет десять уйдет. К тому времени появятся более мощные и точные сканеры. Хотя и правительственные линии наверняка будут уже не те…
Кольбан закончил свою маловразумительную речь и хрустнул пальцами, будто поставил точку. Он явно был доволен собой. Директор смотрел на профессора в упор и сейчас выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
– Значит, все прекрасно, работа проведена успешно, но решить задачу не удалось?
Фоук и Паркинсон напряглись. Барнс и вовсе втянул голову в плечи. Предстояла гроза.
– Совершенно точно, – кивнул Кольбан. – Вы все досконально поняли.
К удивлению присутствующих, шеф сдержался.
– Значит, технического решения задачи не существует? – произнес он.
– Нет, – покачал огромной головой Кольбан. – Техническое решение существует. Я разработал совершенно новое, уникальное по своим характеристикам сканирующее устройство, которое способно передавать информацию на спутник. Оно может много лет работать в автономном режиме. Но должен найтись человек, который навесит его непосредственно на кабель. Впрочем, оно закрепляется очень легко.
Профессор улыбнулся и этим переполнил чашу терпения Директора. Но он занимался йогой и мог сдерживать бешенство. К тому же американская правовая система способствует вежливому обращению с подчиненными.
– Спасибо, профессор. Вы можете быть свободным.
Дождавшись, пока Кольбан вышел, Директор обвел глазами остальных.
– Избавьте меня в дальнейшем от прямого общения с этим… м-м-м… человеком, Фоук. Он мыслит частными категориями. Прорабатывайте с ним вопросы на своем уровне.
Раздражение в голосе было единственным индикатором владевших им чувств.
– Я понял, сэр, – сказал Фоук и вытер лоб платком. – Думаю, мистер Варне учтет это замечание и сделает выводы. Частности не следует выносить за пределы технического сектора.
Дэвид Варне кивнул и записал что-то в электронный блокнот. Мэл Паркинсон посмотрел на него и тоже сделал какую-то запись.
– Ну а что касается агентурного проникновения, – продолжил Директор. – Какие есть соображения? Русский отдел в последнее время не баловал нас открытиями.
Фоук, который в течение беседы успел несколько раз поменять положение тела в поисках оптимального варианта, теперь пошевелился снова.
– Вы правы, господин Директор. Новых приобретений агентуры у нас в последнее время немного: в России стало очень сложно работать…
Директор хотел сказать что-то ядовитое, но передумал. Ведь про те сложности, о которых он рассказал Президенту, он узнал от начальника русского отдела.
– К тому же для операции «Враждебная дружба» нужен особый агент. Отличное здоровье и физическая подготовка, личная смелость, склонность к риску, хорошее знание российской обстановки, определенные технические способности, навыки работы в подземных коммуникациях… Словом…
– Словом, у вас нет таких специалистов, – то ли спросил, то ли констатировал Директор.
– Среди действующих сотрудников нет…
– Среди действующих?!
– Да. Но один бывший наш офицер подходит по всем статьям.
– Кто? – спросил Директор.
– Билл Джефферсон. Псевдоним «Мачо». Операция «Мобильный скорпион». Вы помните его историю…
– Конечно. Он провалил операцию, и его подозревали в измене.
Барнс и Паркинсон опустили головы, чиркая что-то в своих наладонниках.
Фоук слегка поморщился и ответил неожиданно спокойным и твердым голосом:
– Не совсем так. Мачо отработал профессионально. Никто не смог бы сделать то, что сделал он. Но не всегда цели операций достигаются…
– А подозрения, что он перешел на сторону русских?
Фоук поморщился еще раз.
– В деле были некоторые странности. К тому же он привез русскую жену, что вообще против всяких правил… Естественно, это повлекло тщательную проверку. Однако логический анализ его поведения, испытания на полиграфе, наблюдения и прослушивания не выявили реальных оснований для подозрений. Но наше недоверие его оскорбило, он уволился и уехал во Флориду. Там открыл оружейный магазин, контакта с нами не поддерживает…
– Ваш вывод и предложения?
Директор, не отрываясь, смотрел на Фоука, и тот, отведя глаза, подумал, что с этой минуты линия его карьеры либо загнется окончательно вниз, либо напротив – резко взлетит вверх. Но ответил честно – так, как думал.
– В идеале, я предпочел бы кого-то другого. Но выбора нет. «Мачо» – профессионал высшего класса. Для задания такого уровня сложности это единственная подходящая кандидатура…
Директор внимательно посмотрел на Фоука, тот выдержал острый испытующий взгляд.
– Хорошо, – короткопалая пятерня Директора взяла мощный беззвучный аккорд на прозрачной столешнице. – Хорошо. Пусть будет так. Действуйте, джентльмены.
Барнс и Паркинсон, откланявшись, покинули кабинет, но Фоук задержался и дождался, пока дверь за коллегами плотно закрылась. Директор вопросительно смотрел на начальника русского отдела. Тот понизил голос:
– Прошу вашей санкции одновременно задействовать…
Фоук перешел на шепот, и Директор не расслышал окончания фразы.
– Кого? – тоже шепотом переспросил Директор. Фоук оглянулся.
– Извините, сэр…
Начальник русского отдела кошачьим шагом обошел стол и наклонился к самому уху Директора.
– Прошу разрешения по агентурной линии привлечь к операции «Зенита»…
Теперь его шепот был услышан. Директор кивнул. Фоук направился было к выходу, но его окликнули.
– Сложилась такая политическая ситуация, что нам надо продемонстрировать свою активность не только за рубежом, но и внутри страны. Чтобы наша полезность стала очевидной для Президента. Вы меня понимаете?