На этом Платон преклонил колено и вытянул вперед руку с маленькой ярко-алой коробочкой, в которой посверкивал небольшой бриллиантик.
– Женя, я предлагаю вам свои руку и сердце и заверяю вас, что сделаю все, что возможно, все, что в моих силах, чтобы вы были счастливы, буду любить, беречь, заботиться, обеспечивать, что бы ни случилось в жизни. – И он взглянул на нее открытым, решительным взглядом.
Женя сглотнула подступивший к горлу комок, стараясь удержать слезы благодарности. Эти простые и искренние слова тронули ее до глубины души, потому что в устах Платона они звучали неподдельно просто и веско. Она уже набрала воздуха в грудь, чтобы ответить ему как можно мягче, проявив всю благодарность и ласку, на которые была способна, но он остановил ее.
– Я понимаю, мое предложение явилось полной неожиданностью, и я прошу не отвечать на него немедленно, а хотя бы немного подумать. Возможно, у меня появится шанс. – Он захлопнул коробочку и вложил ее в Женину руку. Потом очень сдержанно, с достоинством поклонился и вышел из комнаты.
Женя сидела с коробочкой в руках, а на ее щеках поблескивали мокрые дорожки, хотя она и улыбалась. Ни полушутливое, дружеское предложение Володи, ни неожиданное, продуманное, полное невыполнимых обещаний, лестное предложение Логунова не произвели на нее такого сильного впечатления. Если слова Платона так ее тронули, возможно, это значит, что ей надо согласиться? Женя испуганно затрясла головой. Нет, нет. Она сейчас не готова размышлять над такими важными вещами, она слишком устала, слишком много нервов, эмоций. Ей надо выспаться, отдохнуть, а уж тогда…
И девушка, прихватив плащ, сгребла в охапку подаренные поклонниками букеты, сверху бережно положила букет Платона и отправилась домой к Сильверу, Корнишону, к покою своей маленькой уютной квартирки, к заслуженному отдыху.
Утро следующего дня выдалось чудесным, и не только потому, что за окном светило солнышко, а во дворе зацвел чудом пробившийся сквозь асфальт куст жасмина и его густой душистый аромат лился в комнату сквозь приоткрытую форточку. Но еще и потому, что эфир прошел, прошел успешно, напряжение последних недель ушло вместе с физической усталостью. Теперь можно было вволю полениться, поваляться до обеда в кровати, сходить в салон красоты, навестить родителей, съездить на дачу. Боже, как давно она там не была! Тюльпаны наверняка отцвели, и нарциссы тоже. Женя лениво потянулась от головы до кончиков пальчиков и сладко зевнула. Да, на дачу можно поехать завтра, а сегодня обдумать в тишине и покое собственную личную жизнь. Ведь как бы деликатно ни вели себя претенденты на руку и сердце, откладывать ответ до бесконечности невозможно, да и самой Жене хотелось ясности.
Все случилось так неожиданно, вдруг, что ей до сих пор не верилось в реальность происходящего. С детства ей внушали, что браку предшествует длительное ухаживание, роман, цветы, вздохи, поцелуи, объяснение в любви, проверка чувств и прочее в том же роде. Подруги говорили, что до ЗАГСа нормальные люди живут несколько лет в гражданском браке, а иногда и не один десяток лет. А еще Женя была уверена, что мужчину надо завоевывать, всячески ублажать, трудиться над созданием уюта и атмосферы, умасливать, угождать, хитрить, чтобы вынудить его сделать предложение, затащить в ЗАГС и так далее. Эту аксиому внушил ей Владик Корытко, и до сих пор она считала ее истинной. И вдруг трое мужчин, умных, интересных, успешных, состоятельных и даже симпатичных, ни с того ни с сего делают ей предложение, да еще и уговаривают, и боятся отказа. Последнее, впрочем, как раз логично, ведь за троих она все равно выйти не сможет. Да, но они-то друг о друге не знают, поправила сама себя Женя.
Впрочем, важно не это. Важно то, что она сама не приложила к этому ни малейших усилий. Все вышло само собой, она даже узнать их толком не успела. Влюбиться не успела, а уже замуж! Девушка нервно завозилась в кровати, поправила подушки, встряхнула одеяло, нечаянно пнула ногой дремлющего Корнишона, и бедняга соскочил с дивана с обиженными воплями.
Что же делать? Женя представила всех троих мужчин, таких разных и по-своему привлекательных. Даже Платон не казался ей теперь скучным и занудным, скорее он был выдержанным и терпеливым. С таким мужем жизнь будет размеренной, надежной, сытой и комфортной. Он сам сказал, что согласен терпеть некоторые ее закидоны, делающие ее яркой личностью. Он никогда не будет ей ничего запрещать, станет прекрасным отцом, внимательным и заботливым мужем. Платон никогда не забудет о семейных датах и юбилеях, хотя его подарки и не будут отличаться оригинальностью, но зато будут вручены вовремя. Если Женя заболеет, он будет ее лечить, варить борщи и убирать квартиру. По выходным их семья будет ездить на дачу, в отпуск в Испанию, если дела пойдут неважно, в Турцию. Осенью они будут закатывать соленья… неторопливо, рассуждала Женя, чувствуя, как от скуки у нее начинает сводить скулы. Боже, какую ахинею она несет? Какие соленья? Только от них самих, от нее зависит, какой будет их совместная жизнь. Во всяком случае, Платон единственный, кто сказал, что любит ее, а это не так уж и мало.
А что же тогда Скрябин? Он что же, не любит ее? Зачем тогда предложение делал, от скуки? Не похоже. Может, он считает, что их взаимная дружеская симпатия может вполне сойти за любовь и стать основой крепкого брака? Или он любит ее, просто у него еще не было возможности поговорить о чувствах? А может, считает, что раз он сделал предложение, то этим заодно и в любви объяснился? Никакой определенности с Володей не было, хотя парень он был очень хороший. Простой, понятный, умный. У Скрябина прекрасное чувство юмора, с ним всегда весело и интересно, он может помочь ей в работе, он хорошо зарабатывает и со временем вполне может сделать карьеру не хуже Астахова или Падвы.
Если у них родятся дети, то они обязательно пойдут в детский сад и ясли, потому что оба родителя активно работают, будут расти самостоятельными и серьезными, а в отпуск они будут ездить в круизы по Европе или путешествовать на своей машине.
Совместная жизнь с Володей представлялась Жене не менее реалистично, чем с Платоном, и, честно говоря, оба варианта выглядели вполне привлекательно.
Интересно, кого из них посоветовала бы мама?
Да, но оставался еще Логунов. По поводу Александра Прокофьевича она бы с мамой советоваться не стала. Почему? Наверное, потому, что слишком глянцевым, успешным и чуждым их кругу он был.
Из всех троих лишь с Логуновым у Жени было некое подобие романтических отношений. Он волновал ее как женщину, вопрос был в том, насколько глубоко. Возможно, ей просто льстило его внимание, ее забавляла их игра в кошки-мышки, но достаточно ли этого для брака? С чего он взял, что испытывает к ней более глубокие чувства? И не потеряет ли он интерес к ней через год или два совместной жизни? Способен ли излечиться от старых недугов такой законченный бабник, как Логунов?
Конечно, он слишком умен и тактичен и, скорее всего, будет ловко водить Женю за нос, не афишируя своих романов и не давая ей поводов для ревности. Но Женя себя знала, она все почувствует, докопается до правды, и тогда разрыв будет неизбежен.