И Женя тихо слиняла с работы.
Ежедневник она начала штудировать еще в метро, решив начать изучение содержимого с мая месяца. Вряд ли судьбоносное событие, толкнувшее Ирину в невские воды, произошло раньше. Женя листала страницу за страницей и не находила ничего интересного или стоящего. Как правило, это были какие-то понятные только хозяйке ежедневника сокращения с указанием времени или просто пометками: «не забыть», «позвонить» или еще чем-то нечитаемым. Иногда это были названия или имена, но попадались и вовсе неясные сокращения. Телефонных номеров почти не встречалось. К тому же Ирина была девушкой занятой, и пометок в ежедневнике было море. Понять их было невозможно, во всяком случае, без посторонней помощи. Например, как можно расшифровать следующее: «З. сув. в нев. в пн. Пров. Ис.». Или «ув. А.П. Р. Св. нед. Вент об.». Бред. Шмет. Вред. Может, чем-нибудь другим пока заняться, пока Ксюша не вскроет ноутбук и не познакомит Женю с секретаршей Коваленко? Потому как без личной секретарши покойной в этих китайских иероглифах никому не разобраться.
Например, можно попробовать найти Данилу Самоварова! Это поможет в раскрытии сразу двух дел.
Соваться самостоятельно к нотариусу Женя не стала, она хорошо помнила рассказ родственников Лосевой о том, как даже их отфутболили, а потому позвонила Ольге, коротенько отчиталась о проделанной работе и, дождавшись заслуженной похвалы, потребовала раздобыть у нотариуса данные на Самоварова.
– Вот. Держи. – Ольга протянула Женьке ксерокопию завещания Анны Лосевой. – Тут все его данные. Паспорт, адрес регистрации, дата рождения. Пользуйся на здоровье.
– А телефон? – недовольно нахмурилась Женя.
– Откуда он у нотариуса?
– А я не у нотариуса, а у тебя спрашиваю. Как я буду его без телефона разыскивать? Вдруг он редко дома бывает. Позвони, узнай. Тебе это пара пустяков. – Девушки сидели в Ольгином кабинете, и Женя чувствовала, что надо выжать из ситуации максимум возможных преференций. – И кстати, могу я выкрасть из клиники свою медкарту и представить ее в качестве доказательства на суде?
– Нет, – набирая телефонный номер, проговорила Ольга. – Карточки должны храниться в медицинском учреждении, лучше, если ее выдадут по запросу следствия или тебе по официальному заявлению предоставят ее копию.
– Ага. Нашла дураков. Так они и дали! – кивнула Женя, но Ольга ее уже не слушала.
– В общем, так, подруга. Придется тебе к нему на удачу тащиться. Нет у него телефона, – заключила она. – Так что поезжай на Финляндский вокзал, и ту-ту.
– Какое еще ту-ту? – не поняла шутки Женя.
– Такое. Он же в Белоострове живет. Ты что, не посмотрела? Сиреневая, пятнадцать. Так что давай. Сейчас конец рабочего дня, самое время, чтобы застать его дома.
Женя заглянула в выданную ей копию и прочитала черным по белому: Сиреневая, пятнадцать, Белоостров.
– Да как я там его найду? Я в жизни в этом Белоострове не была, – в панике проговорила она.
– А мы сейчас по карте посмотрим, – подбодрила ее Ольга.
Пока подруга искала поселок и улицу, Женя еще раз заглянула в завещание. Самоваров Даниил Александрович, родился пятнадцатого сентября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Ух ты, какой молоденький! – приподняла бровь Женя. Младше Ани на целых шесть лет. Может, он у нее в альфонсах состоял? Жаль, фото нет, смазливый, наверное, предположила Женя и снова обратилась к завещанию. Место рождения – село Агаповка Мурманской области. Ух, ты! Повезло парнишке! Из какой-то Агаповки да в питерские апартаменты. Любопытно будет с ним познакомиться, размышляла она, пока Ольга пыталась ей по карте объяснить, как добраться от станции до Сиреневой улицы.
Когда Женя сошла с перрона в Белоострове, уже стемнело. Народ скорым шагом разбегался с платформы, и Женя порадовалась Ольгиной предусмотрительности, потому как теперь точно знала, куда ей идти и на каком перекрестке свернуть, а потому бодро дошагала до Сиреневой улицы и даже до дома номер пятнадцать. Вот тут ее везение и закончилось. Дом номер пятнадцать представлял собой полуразвалившийся барак с провалившейся с одного бока крышей и выбитыми окнами.
– Вот те и раз! – присвистнула Женя. – А жильцы где?
Она все еще пыталась сообразить, в чем дело, когда за спиной услышала негромкие хлюпающие шаги. По узкой, плохо освященной улице шла полная невысокая женщина с тяжелой сумкой в руках, не доходя до Жени, она свернула к калитке соседнего жилого дома, и девушке пришлось пробежаться, чтобы успеть перехватить ее.
– Подождите, пожалуйста! Одну минуточку! – спешила Женя не упустить возможного свидетеля. – Извините, пожалуйста! – резко притормозив возле женщины, пропыхтела она. – Скажите, а как мне разыскать вашего соседа Даниила Самоварова?
– Кого? – пробасила незнакомка.
– Даниила Самоварова, он должен жить по адресу Сиреневая, пятнадцать, – кивнула Женя в сторону соседнего развалившегося дома. – Но тут почему-то никого нет.
– Эк, вспомнила! Да тут уже лет семь никто не живет, – покачала головой женщина. – Последним отсюда Петька Филимонов съехал в дурку. Допился до зеленых чертей. А Козловы на свою фазенду в садоводство переехали, у них там дом теплый, – не спеша перечисляла тетка, перекладывая огромную сумку из одной руки в другую.
– А Самоваровы? – решила сократить ее мучения Женя.
– А какие Самоваровы? Не было здесь таких, – категорически покачала головой тетка. – Я здесь, почитай, всю жизнь прожила, как замуж вышла, так сюда и переехала. Ты чего-то напутала. В первой квартире Петровы жили, во второй Козловы, которые в садоводство переехали. В третьей Катька Майорова, так она замуж вышла за слесаря из Кронштадта и еще раньше уехала, чем дом развалился. А в последней квартире, в той, где раньше всего крыша провалилась, Петька жил. Так ему все равно было, что с крышей, что без. Глаз зальет и все до лампочки.
– А как же они все разбежались, а дом бросили, неужели нельзя было отремонтировать? – не сдержалась Женя, искреннее пораженная странным поведением бывших жильцов.
– А чего его ремонтировать, рухлядь эту? Кабы он их был, а то ведомственный. Пока разваливался, никому вроде не нужен, а отремонтируешь, тотчас и отберут. Не, они правильно сделали. Предприятие-то давно обанкротилось, говорят, его скоро сносить будут, вон оно там, за болотом, – махнула она в сторону заросшего камышами и кустарником пустыря, начинавшегося по правую сторону улицы. – А когда снесут, коттеджей настроят, и вместо этих развалюх тоже. – И она показала на пять стоящих в ряд бараков, родных братьев дома номер пятнадцать. – Вот, боюсь, как бы и нас не подвинули. Не хочу в высотку ехать, – уныло поделилась женщина, еще раз переложила из руки в руку сумку и закончила: – Так что нет тут никаких Самоваровых и не было. Ни в этом доме, не в других. Фамилия заметная, я бы запомнила, мы раньше всех знали, летом-то, считай, на улице живешь, так вот.
– А где же мне его искать, раз он здесь прописан? – растерянно спросила Женя, скорее у себя, чем у тетки.