– Но проценты с капитала? – вставила я.
– А папочка всегда любил жить широко. Ты просто была с ним не знакома лично, Лариса. И еще папочка всегда любил молоденьких девочек. А они требуют денежек. Закончилось все, что вывез? А то, что не закончилось, киприоты заморозили? И ты решил воспользоваться моей болезнью? Так тебя неправильно информировали о состоянии моего здоровья. Выжил я и поправился, как ты видишь.
– Но у тебя же амнезия…
– Правда?
«А если у него на самом деле нет никакой амнезии?!»
Отец Славы явно ожидал другого приема. И явно ожидал увидеть сына совсем в другом состоянии. Но что ждать мне?
– Ну а теперь поговорим о том, как ты будешь отдавать мне украденное, – спокойно продолжал Слава. – Монаху деньги не нужны, и вообще у монаха не может быть денег. Так что ты мне добровольно отпишешь все, что у тебя есть на Кипре и в других странах, и с чистой совестью отправишься в любую сторону света. Или на самом деле пострижешься в монахи. У нас, на Кипре, в Греции – где угодно.
– Ты не веришь, что я…
– Не верю.
Разговор пошел о бизнесе, в котором я совершено ничего не понимала. Я даже не слышала про предприятия и банки, которые упоминали отец с сыном. Я увидела, что Слава – жесткий бизнесмен, к тому же прошедший суровую школу жизни. Но неужели он не раскусил меня? Этого не может быть! Или они в последние годы мало общались с Ларисой? Не просто же так она подсела на иглу? Она стала другой… Они отдалились друг от друга.
Внезапно зазвонил домофон.
– Иди открой, – бросил мне Слава, продолжая прессовать отца, который совсем скис.
Я увидела на экране незнакомого мужчину средних лет. Еще один родственник? Дядя?
– Вы к кому?
– К Вячеславу Анатольевичу. Я привез рукопись.
А вот и первый автор! Я-то думала, когда они появятся?
Я крикнула Славе, сообщая, кто идет к нам в гости.
– Рукопись заберешь, в квартиру не пускать.
Я дождалась автора, который явно водил давнюю и тесную дружбу с зеленым змием, взяла распечатку, обещала передать Вячеславу Анатольевичу и закрыла дверь.
– Отнеси в кабинет, – крикнул Слава.
Я отнесла. И тут снова позвонили – на этот раз в дверь. Интересно, зачем нужен домофон, если жильцы пускают незнакомых граждан? Ведь этого папашу пустили, сейчас каких-то двух мужиков, которых на экран монитора вывела висевшая на площадке камера.
– Мы к Вячеславу Анатольевичу, – донеслось из динамика.
– Вы с рукописями? – спросила я.
– Открывай! – рявкнул Слава.
Я открыла. К нам в квартиру вошли двое мужчин лет по тридцать, спортивные, уверенные в себе. Меня легко и совсем негрубо, но уверенно подвинули в сторону и прямо проследовали на кухню. Я пошла за ними, ожидая развития событий. Интересно, как Слава их вызвал?
– Ты поедешь с ребятами, – сказал Слава отцу.
Тот промычал что-то неопределенное.
– Ну неужели ты думал, что я оставлю тебя ночевать здесь?
– Но я…
– Ты погостишь в другом месте, пока не созреешь вернуть мне украденное.
– Но предприятие создавал я, а ты подключился только потом! И…
– Уведите! – бросил Слава двум молодцам.
Славин отец попытался сбежать. Один из парней сделал какое-то незаметное движение – вроде легко ткнул монаха в живот или чуть выше, и тот буквально обмяк у него на руках. В таком состоянии его и увели из нашей квартиры. Я была в шоке.
– Подогрей-ка курицу еще раз, – велел мне Слава.
Я, как сомнамбула, отправилась к плите.
– А завтра испеки чего-нибудь. Пирога хочу домашнего.
В Ларисиной тетрадке рецептов выпечки не было. Или они записаны в других тетрадях, которые мне еще предстояло найти? Меня тренировали на основные блюда, которые нужно готовить каждый день. Не до пирогов было. Нужно будет поискать еще тетрадочки в квартире. Ну а завтра… я испеку свой фирменный пирог с яблоками и сливами.
– Слушай, а как же мать Константина снова вышла замуж? – спросила я у Славы, стоя у плиты спиной к нему.
– Она была уверена, что муж мертв. Свидетельство о смерти имелось. И она испугалась. А тут представилась возможность уехать в Германию. Она и уехала.
– То есть она была давно знакома с этим немцем?
– Да никакой он не немец! То есть не немецкий немец, а наш. Это ее одноклассник. Я не знаю, как они снова встретились. А может, и не прерывали связь. В общем, она очень быстро отсюда свалила. Правильно сделала.
– А почему не взяла Костю?
– Он сам не хотел уезжать. И зачем ему жить с отчимом? Он был не уверен, что сможет жить там один. Языка не знает. Модельеры там свои есть, да он и не модельер. Что бы он там делал?
– Но если отец оставил вам такие проблемы…
– Он оставил их мне. Костя не имел отношения к тому бизнесу. Он был слишком молод, да и интересовало его совершенно другое. Наши партнеры и кредиторы вообще считали его «голубым» и еще и по этой причине не хотели иметь с ним дел. Ну где это видано, чтобы мужик занимался шмотками? Все же знают, кто из особ мужского пола занимается шмотками. Костя продолжил дело матери, до сих пор занимается одеждой, и это у него неплохо получается.
– С него никто не пытался получить долги?
– Нет. Со всеми расплачивался я. Ну а теперь со мной расплатится папаша. Он очень удачно приехал. Я как раз думал о расширении предприятия.
– Но если он потерял деньги… Слава, объясни мне, пожалуйста, что произошло на Кипре.
– С кем? С моим папашей?
– Да нет, со вкладами!
Слава странно посмотрел на меня. Возможно, настоящую Ларису такие вещи никогда не интересовали, а я на самом деле хотела знать. Я прочитала пару статей в Интернете, но мало что поняла – только что киприоты ради спасения своей экономики от неконтролируемого дефолта были вынуждены принять определенные меры как условие помощи от Евросоюза и МВФ.
– Ты знаешь, почему на Кипре случился кризис? – спросил Слава.
– Так он же вроде бы мировой, – заметила я.
– Но Кипр он мог и не затронуть, если бы не три обстоятельства. Во-первых, строительные фирмы не смогли вернуть кредиты. Там был строительный бум, народ активно покупал квартиры, причем не только наши граждане, но и европейцы, в первую очередь англичане. Гостиницы стали перестраивать под апартаменты – на Кипре запрещено строить новые здания на побережье, можно только перестраивать старые. И закон един для всех. Одному нашему известному олигарху, прикупившему большой участок на побережье (еще задолго до кризиса), не разрешили. Так и стоит участок пустым. Потом спрос на квартиры резко упал.