— Да. Там играют. И онвышел оттуда. Мы чуть не столкнулись, но он ничего не замечал. Он смотрел на меня словно помешанный! Я сразу поняла, что он все проиграл. Он был красив как демон! А глаза… Глаза безумные… Синие-синие… На нем был отличный сюртук, сидящий как влитой на статной фигуре, жилет, который, наверное, стоил ему безумных денег, щегольские сапоги… Манеры выдавали аристократа. Но в кармане у него не было ни су. Я сразу это поняла, Наис! Зато лицо… В нем одном было столько чувств, сколько во всем моем салоне, когда он до отказа забит гостями! Эти ходячие мертвецы превращают мой дом в склеп, а меня самое — в мумию! В старуху! И вдруг — он… Меня словно молния пронзила! — Дельфина сжала руку своей подруги так сильно, что мадемуазель Гаспар вскрикнула. — Я испугалась, что онпокончит с собой. Я хотела его увести, но он не дался. Его руки были словно из железа, он смахнул меня с дороги, как пушинку. И хотел уйти. И тут я выхватила из муфты свой кошелек. В нем было золото, много золота. Все, что я взяла с собой в Пале-Рояль. Я стала совать кошелек ему. Он посмотрел на меня невидящим взглядом, но деньги взял. «Сударь, идите домой», — сказала я ему. Он рассмеялся и вернулся обратно в игорный зал.
— Фефина, ты меня пугаешь!
— Ты сначала дослушай. Через день он пришел ко мне в гримерную. Барон был занят, мне показалось, он поджидал кого-то в фойе, в гримерной, заваленной букетами, я была совершенно одна. Онвошел, тоже держа в руке роскошный букет. Извинился, что пришел так поздно, под самый конец спектакля, и не смог в полной мере насладиться моей игрой. Теперь у негобыло совсем другое лицо. Мне даже показалось, что ко мне в гримерную влетел ангел! «Мадемуазель, — с улыбкой сказал он, — у вас легкая рука. Я вчера крупно выиграл. А сегодня выиграл еще. Вот ваш букет, и вот мой долг…» Ах, не говори ничего! Я знаю, что мне надо было сделать! Взять деньги и забыть об этом! А вместо этого я сказала: «Сударь, позвольте пригласить вас на завтрак. Вам подадут свежайшие устрицы и отличное шампанское». Он рассмеялся и сказал, что с удовольствием принимает мое предложение.
— Фефина! — всплеснула руками толстуха. — Но барон!
— Барон у меня так редко завтракает, что я уже забыла, когда это было в последний раз, — грустно улыбнулась Дельфина. — И потом: этот русский князь не стал спрашивать, свободна ли я? Его, похоже, не интересует, принадлежит ли кому-нибудь женщина, которую он хочет. Меня это так поразило, что я растерялась. Никто из моих гостей не посмел бы оказывать знаки внимания любовнице барона Редлиха! Онсел и небрежно сказал, что совсем недавно приехал в Париж и почти никого здесь не знает. Все лето и осень он прожил в Италии, у одной герцогини, с которой в мае познакомился на водах в Дьеппе. Герцогиня замужем, и ее супруга поначалу устраивал этот брак втроем. Но потом они разругались. Мой князь не привык, когда им помыкают, а герцогиня вздумала выдвигать какие-то условия. И еще он сказал, что в Италии скучно.
— Но почему у этого русского князя нет денег? Говорят, все русские богаты.
— Там, в России, он сделал что-то ужасное. Если он вернется на родину, его закуют в кандалы. Так я поняла. А еще я догадалась, что это из-за женщины. На его прекрасном теле есть шрам от пули. Отвратительный шрам. Почти у самого сердца. Когда я ласкаю моего князя, я едва дотрагиваюсь до этого безобразного рубца. Хотя онсмеется и говорит, что ему не больно. Но ты бы видела при этом его глаза! Я бы ее задушила, эту женщину! — горячо сказала Дельфина. — Это наверняка какая-нибудь чопорная аристократка, худая, как жердь. Ну почему бы ему не полюбить меня?
— Но барон? — повторила Атенаис.
— Что мне барон? — беззаботно рассмеялась вдруг Дельфина. — Я влюблена, и на мои ласки горячо отвечают. Одна ночь такой любви не слишком большая плата за все те ночи, когда я пыталась оживить ледяную статую. Теперь я наконец счастлива! Я тайно продала кое-какие драгоценности, из тех, что мне подарил барон.
— Дельфина!
— Эрвин ничего не узнает. Он им уже счет потерял, этим подаркам. Я сняла для моего князя небольшую прелестную квартирку на улице Сен-Лазар, обставила ее по своему вкусу и почти каждый день бываю там. какое-то время я просто наслаждалась своим счастьем… Но Серж попросил представить его барону, мой князь хочет войти в мой дом и бывать там. Ведь он игрок, — беззаботно сказала Дельфина. — А золото в моем доме льется рекой… Ах, Наис! Я ни в чем не могу ему отказать!
— Барон Редлих никогда этого не позволит! Обедать за одним столом с твоим любовником?! Ты с ума сошла!
— Эрвин ничего не будет знать. Я хотела это сделать еще две недели назад, представить Сержа барону, но ты упросила меня ввести в общество своего Индюка. Я не рискнула пригласить на раут сразу обоих: красавца и чудовище. Это было бы слишком… Насколько один уродлив, настолько же другой прекрасен. Что поделать, Наис, женщины любят красавцев! Особенно если эти красавцы знают толк в любви! Теперь я ищу подходящего случая. Надо снова устроить большой прием, — задумчиво сказала Дельфина.
— Что ж… — толстуха попыталась скрыть свое ликование.
Бедная Дельфина сама угодила в капкан. У куртизанки не должно быть сердца. Если уж она позволила себе влюбиться, то ей нельзя больше оставаться куртизанкой. Атенаис, у которой на подругу были виды, не стала ее отговаривать. Напротив, решила поощрить.
— Если барон так холоден, не грех его обманывать! — горячо сказала мадемуазель Гаспар. — Главное, держать все в тайне.
— Ты нам поможешь? — просительно сказала Дельфина. — Я для того все тебе и рассказала, чтобы ты заезжала к моему князю, когда я этого сделать не могу. Передавала бы ему деньги и записочки от меня.
Глаза у Атенаис жадно сверкнули. Она сразу поняла цену одной такой записочки. Да попади она в руки к барону Редлиху — Дельфине конец!
— Скажи, душкаЭрвин уже переписал на тебя особняк, в котором ты живешь? — как можно безразличней спросила мадемуазель Гаспар.
— Нет, я его об этом не просила.
— Ну а рента? Обеспечил он тебе ренту? Может быть, он купил тебе поместье?
— Разве я так стара и так дурна, что мне надо думать о будущем? — беззаботно улыбнулась Дельфина.
— Ты права, моя крошка. Ни к чему думать о том, что будет завтра. Не беспокойся: мне ты можешь доверять. Уж я о вас, голубки, позабочусь.
Когда Дельфина уехала, толстуха Гаспар достала припрятанную для торжественного случая бутылочку отличного вина и налила себе полный бокал. Она пила за удачу. А удача ей, кажется, улыбнулась. Дельфина — на грани разрыва с бароном Редлихом. Атенаис никогда не ревновала к красоте своей юной подруги, не завидовала роскоши, в которой та жила, хотя очень любила деньги. Пожалуй, Атенаис любила деньги больше всего на свете, потому что прекрасно знала им цену. Уж она-то настрадалась!
Она ясно видела, как в темном углу роскошного будуара красавицы Дельфины скалит гнилые зубы нищета, поджидая удобного случая. Все будет спущено за пару месяцев, как только барон Редлих навсегда покинет этот будуар. И его хозяйка мигом скатится на самое дно, в парижские трущобы. Только железная воля барона держала этот роскошный фрегат, дом мадемуазель Бокаж, и саму Дельфину на плаву. А без барона всему конец, налетит ураган кредиторов, и все это великолепие мигом потонет. И грех не воспользоваться самым большим мешком с золотом, когда оно пойдет ко дну.