В его голосе слышалась неподдельная горькая обида.
– Я – заместитель генерального директора НПО «Циклон»! Мы разрабатываем все ваши «изделия», делаем опытные образцы, проводим испытания и обеспечиваем конструкторское сопровождение!
Семаго надел очки, выпрямился и принял официальный вид.
– Когда-то эту должность занимали генерал-майоры, теперь она сугубо штатская. Если вы обратитесь в особый отдел, вам подтвердят все, что я сказал!
Наступила неловкая тишина. Катранов переступил с ноги на ногу и отвернулся. Мигунов набрал полную грудь воздуха.
– Извини, дружище… Ерунда какая-то вышла! Какой, на хер, особый отдел! Что ж мы, тебе не верим? Это все виски виновато! Давай обнимемся!
Сёмга обиженно поджал губы.
– А вы небось думали, что я Черемушкинским рынком заведую и там большие деньги зашибаю? Нет, друзья, я как был ракетчиком, так им и остался!
Но потом он улыбнулся.
– Ладно, Катран, иди сюда, паразит!
Семаго и Катранов обнялись, Мигунов обнял их обоих. Примирение состоялось.
Затем друзья основательно заправили самолеты. Мигун включил музыку, зажег мигающие красные огни, и три стратегических бомбардировщика «Ту-160» взяли курс на Нью-Йорк. Отбомбились они прицельно, без потерь вернулись на базовый аэродром, заправились, и тут же вылетели опять.
Через час жены поднялись наверх и застали летчиков в невменяемом состоянии, но автопилоты работали исправно и они продолжали бомбардировки.
Ведь над Нью-Йорком советский «Ту»,
Шестнадцать тонн – хау ду ю ду!
Пусть мы едим лаптями борщ,
Но все небоскребы оценим в грош!
– Вы что, хотите дом развалить! – закричала Ирон, безуспешно пытаясь перекричать удары тяжелого рока.
– Сережа, как ты поведешь машину? – ужаснулась Варвара.
– Сережа, хватит, мы мешаем соседям! – на удивление спокойно заметила Светлана.
Шестнадцать тонн, спаси меня Бог,
И, как свеча, горит Нью-Йорк!
Очередная бомбардировка прошла успешно. Мигунов выключил музыку. Грохочущие моторы смолкли. Обессиленные командиры дальних бомбардировщиков повалились кто куда – на пол, на кресло, на диван.
– Игорь, тебе нельзя садиться за руль! – раздраженно подвела итог Ирон, рассматривая лежащего на полу полковника Катранова. Лежал он хорошо: ровно, с раскинутыми перпендикулярно туловищу руками, как и подобает самолету. Но сможет ли он вести автомобиль – большой вопрос, тут супруга права.
– А моему можно? – спросила Варвара, толкая ногой бесчувственное тело отставного майора Семаго.
Женщины переглянулись. Выход напрашивался сам собой: вся компания остается ночевать в гостях. Но такое предложение должно исходить от хозяев… Ирон и Варвара выжидающе смотрели на подругу.
Однако Светлана сохраняла хладнокровие и трезвый расчет.
– Не волнуйтесь, сейчас Сережа все устроит, – она потрепала заснувшего в кресле супруга по волосам, поцеловала в щеку и вложила ему в руку телефонную трубку.
Тот приободрился, открыл один глаз, по памяти набрал номер и официальным тоном трезвого командира сказал:
– Кто? Представляться надо! Мигунов. Вот так-то лучше! Значит, так, поднимаешь двух водителей из отдыхающей смены, сажаешь в дежурную машину и отправляешь ко мне домой. Дежурка возвращается на базу, водители развозят моих гостей и возвращаются своим ходом. Как понял? Все, выполняй!
Отключившись, он сказал уже совсем другим голосом:
– А мы пока чайку попьем, поплаваем, воздухом подышим.
– Полцарства за крепкий чай! – неожиданно бодро крикнул оживший Сёмга.
– Хорошее дело, – согласился Катранов и сел. Наконец-то, в конце вечера, между тремя друзьями наступило полное взаимопонимание.
* * *
– «Зенит» подтвердил факт переговоров в Гуанчжоу. Переговоры ведутся на высоком уровне: русскую делегацию возглавляет начальник штаба ракетных войск генерал Ермильев…
Начальник русского отдела стоял перед столом Директора ЦРУ. На Фоуке был темно-синий двубортный костюм в тонкую серую полоску, светло-синяя рубашка и темно-синий галстук. В руках он держал синюю папку для секретных документов. Директор поморщился: это уже перебор. В столь старательном подборе цветов проявляется не столько безупречность вкуса, сколько полное его отсутствие! Но говорил Фоук очень интересные и очень важные вещи, которые необходимы для пятничного доклада Президенту США.
– Предполагаемое сотрудничество рассчитано на длительный период. Речь идет о развертывании межконтинентальных баллистических ракет «Молния» и об использовании крылатых ракет «Гвоздь», развивающих скорость семь тысяч километров в час…
– Какую скорость?!
– Здесь нет ошибки, господин Директор. «Гвоздь» оснащен прямоточным воздушно-реактивным двигателем и развивает гиперзвуковую скорость – семь тысяч километров в час.
Фоук докладывал по памяти, не заглядывая в свою папку. И обладал способностью отвечать на вопросы, которые Директор только собирался задать.
– Порядок использования крылатых ракет или места их базирования неизвестны. «Зенит» не уверен, что ему удастся выяснить подробности проекта… Но мы подключили технические возможности в операции «Рок-н-ролл». Мачо уже в Москве.
Директор сцепил пальцы в замок. Несмотря на перебои со вкусом, Фоук, несомненно, являлся очень квалифицированным специалистом.
– «Зенит» сумел получить очень важную и очень ценную информацию. Что может помешать ему развить успех?
– Дело в том, что ему грозит опасность. Он определил ее номером четыре…
Директор откинулся на спинку кресла.
– Гм… Значит, непосредственной угрозы еще нет?
Действительно, «положение четыре» означает только то, что о шпионской деятельности стало известно контрразведке противника.
– Они нашли сканер-передатчик и теперь ищут того, кто его заложил, – деликатно ответил Фоук, не оскорбляя Директора расшифровкой. Ибо каждому ясно, что, когда о шпионе становится известно, опасность неминуемо нарастает. «Положение три» – попадание в круг подозреваемых, «положение два» – персональная отработка, «положение один» – реальная угроза ареста, «положение ноль» – арест. Но из «нулевого» положения агент уже не может просить о помощи.
В просторном кабинете наступила тишина. Только тихо щелкнул кодовый замочек да прошелестел листок хрустящей голубоватой бумаги, который Фоук вынул из папки и аккуратно положил на полированный стол.
– Это отчет «Зенита»…
Директор никак не отреагировал. Он думал. Рядом лег точно такой же листок, только строчек текста на нем было поменьше.
– А это справка для Президента.