— Ах да, я почти забыл, — тихо произнес Корни. — Перед тем как мы приехали сюда, мама останавливалась у магазина. Я тоже зашел, чтобы купить сигарет. — Он залез во внутренний карман своей кожаной куртки и вытянул несколько трубочек с разноцветными полосками на прозрачной обертке. — Это букет «Волшебных палочек пикси».
Кайя улыбнулась.
— Тебя, наверное, следовало бы поблагодарить.
— Уже, — коротко ответил он. — Вот смотри — разгрызаешь леденец, а внутри настоящий волшебный порошок. Сахарная пудра с лимонной кислотой. На вкус просто ужасно.
Кайя фыркнула, и Корни тоже рассмеялся странным, отчаянным смехом, улетевшим в ночное небо.
— Что ты собираешься делать теперь? — спросила девушка.
— Не знаю. Черт, мне еще предстоит переварить все, что я уже наделал.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду… но ты же знаешь, что это все не твоя вина?
— Если не считать того, что было в конце… ну, с ножом.
— И даже это. Может быть, в особенности это.
— В следующий раз… Кайя, я никогда больше не буду беспомощным. Чего бы это ни стоило, — сказал Корни.
Кайя с облегчением увидела, что взгляд его посветлел.
— Что ты хочешь этим сказать?
Он только сильнее сжал ее руку и, помолчав несколько секунд, спросил:
— А как насчет тебя?
Кайя пожала плечами.
— Я не говорила, что умею превращать листья в деньги?
— Д-а-а? — переспросил он, подняв брови.
Его мать подошла к ним вместе с несколькими родственниками, и Корни наконец-то отпустил ладонь Кайи и сел в машину. Рука ее была горячей и влажной, и когда ночной ветерок коснулся кожи, девушке показалось, что он леденит ее сердце.
Последний участник церемонии покинул погребальную контору, и служащий запер дверь. Кайя перешла улицу, направляясь к таксофону перед супермаркетом. Она позвонила матери и уселась на тротуар рядом с пластиковой лошадью, которая раскачивалась, если бросить в приемное устройство монетку. Неоновый свет вывески, запах подгнивших овощей, шуршание пластиковых пакетов по асфальту пустой стоянки — все это было настолько обычным, что Кайя наконец отрешилась от событий двухдневной давности.
Эти два дня она не видела Ройбена. Не то что между ними произошел разлад, а ей просто было нужно отвести Корни домой, а Ройбен остался и занимался делами, обязательными для новоиспеченного монарха. Она даже не ощущала грусти, что не видела его. Скорее, это было облегчение, как у человека, который знает, что надвигаются неприятности, но может на некоторое время их отсрочить. Если она с ним увидится, ей придется выслушать, что он думает об их взаимоотношениях сейчас, когда стал королем.
Глядя на пластиковую лошадь, Кайя призвала свою магию. Миг спустя лошадь встряхнула гривой и спрыгнула с металлических полозьев, на которых стояла. На глазах у Кайи ожившая игрушка умчалась в ночь, звонко стуча пластиковыми копытами по асфальту.
— Я хотел бы вернуть тебе нечто, что тебе принадлежит.
Голос Ройбена заставил девушку подскочить. Как он ухитрился подойти так близко и она ничего не услышала? И все же Кайя не смогла сдержать глупую улыбку и даже не смогла выбранить себя за это.
— Что?
Он шагнул вперед, преодолевая разделяющее их расстояние, и накрыл губами ее рот. Веки Кайи сомкнулись, губы чуть приоткрылись, и она почувствовала, как поцелуй огнем бежит по жилам, обращая тоскливые мысли в дым.
— Э… — Кайя отступила назад, чувствуя, как кружится голова. — Почему это принадлежит мне?
— Это поцелуй, который я украл у тебя, когда ты была околдована, — терпеливо пояснил Ройбен.
— А-а… ну а если я этого не хочу?
— Не хочешь?
— Нет, — ответила она, уже не сдерживая улыбку и надеясь, что матери понадобится еще некоторое время, чтобы доехать сюда. — Я хочу, чтобы ты забрал его обратно. Пожалуйста.
— Я твой покорный слуга, — ответил король Зимнего Двора, вновь склоняясь к ее губам. — Считай, что это уже сделано.