Франц задумчиво, маленькими глотками, допил вино.
– Надеюсь, Уэльбек напишет хороший текст, – произнес он наконец. – У нас тут ставка больше, чем жизнь, сам понимаешь. Очень трудно заставить их смириться с таким резким виражом, как у тебя. Хотя нам еще грех жаловаться. В литературе и музыке практически невозможно поменять направление – линчуют, как пить дать. Но если, не дай бог, художник всю дорогу делает одно и то же, говорят, что он повторяется, а стоит ему что-то поменять – упрекают, что он хватается за все подряд. Я понимаю, что в твоем случае возврат к живописи и изображению людей не лишен смысла. Какого именно, я не возьмусь определить, да и ты сам, наверное, тоже; но я знаю, что это не просто так. Но одной интуиции для прессы недостаточно, надо придумать какую-нибудь теоретическую подкладку. Я на это не способен, ты тоже.
В последующие дни они попытались наметить некую траекторию осмотра выставки, порядок развески, но в итоге решили придерживаться чистой хронологии. Таким образом, галерею завершали «Билл Гейтс и Стив Джобс, беседующие о будущем информатики», далее следовало пустое место для еще не написанного портрета Уэльбека. В конце недели Джед попробовал дозвониться до писателя, но на сей раз тот не подошел, а ответчика у него не было. Сделав ряд неудачных попыток в разное время суток, он написал ему мейл; потом второй и несколько дней спустя третий, тоже оставшийся без ответа.
Через две недели Джед всерьез заволновался, бесконечно отправляя ему мейлы и эсэмэски. Наконец Уэльбек перезвонил. Голос у него был вялый, почти безжизненный. – Извините, – пробурчал он, – у меня возникли проблемы личного порядка. Короче, приезжайте фотографировать.
Рейс, вылетающий из аэропорта Бове в 13 часов 25 минут и прибывающий в Шеннон на следующий день, продавался на сайте Ryanair.com за 4,99 евро, и сначала Джед решил, что это ошибка. Последовательно переходя от одного этапа бронирования к другому, он понял, что к этой сумме прибавляются дополнительные сборы; окончательная цена равнялась 28,01 евро, что тоже, в общем, не безумные деньги.
Садясь в автобус, курсирующий между Порт-Майо и Бове, Джед заметил, что среди пассажиров преобладают молодые люди, возможно студенты, отправляющиеся в путешествие либо, наоборот, домой, – это было время февральских каникул. Еще имелись пенсионеры и арабские женщины с маленькими детьми. То есть каждой твари по паре, за исключением активных, работающих членов общества. Джед отметил, что чувствует себя тут на своем месте, у него даже возникло ощущение, что он уезжает в отпуск, тогда как в последний раз, в самолете «Эр Франс», ему казалось, что он летит в командировку.
Проехав по проблемным и спальным кварталам на севере Парижа, автобус мчался теперь по пустой автостраде меж пшеничных и свекольных полей. Серый воздух рассекали одинокие вороны гигантских размеров. Вокруг все молчали, даже дети сидели спокойно, и понемногу Джед почувствовал, что его охватывает какое-то умиротворение.
Вот уже десять лет, думал он, десять лет он живет безвестным затворником. Работает один, никого не приглашая посмотреть свои картины, кроме Франца, который, правда, – он точно знал это, – устраивает закрытые показы, не докладывая ему о результатах. Игнорируя в последние годы вернисажи, обсуждения и почти все выставки, Джед выпал из обоймы профессиональных художников. В глазах людей и до некоторой степени в своих собственных глазах он превратился в любителя. Предстоящая выставка должна разом вернуть блудного сына в лоно семьи и среды, только он не был уверен, что ему так уж этого хочется. Не больше, во всяком случае, чем нам хочется нырнуть в беспокойное ледяное море где-нибудь в Бретани, не сомневаясь при этом, что стоит сделать несколько взмахов руками, как прохлада северных волн покажется бодрящей и восхитительной.
Сидя в ожидании вылета в скромном аэропорту, Джед открыл инструкцию к фотоаппарату, купленному накануне во FNAC. Nikon D3x, которым он обычно пользовался для рабочих снимков, прежде чем взяться за портрет, показался ему слишком пафосным и профессиональным. Уэльбек был известен своей острой ненавистью к фотографам, и Джед почувствовал, что любительская, семейная мыльница в данном случае будет уместнее.
Во первых строках фирма Samsung поздравляла его, не без некоторой патетики, с удачным выбором модели ZRT-AV2. А вот Sony и Nikon даже не думали его поздравлять: эти компании слишком заносчивы и не сомневаются в собственном профессионализме; возможно, это объясняется заносчивостью японцев вообще; так или иначе, но эти самоуверенные японские компании просто невыносимы. Немцы же в своих сопроводительных текстах пытаются поддерживать иллюзию рационального выбора преданного клиента, так что чтение инструкции по эксплуатации «мерседеса» доставляет истинное удовольствие; что касается соотношения качества и цены, то волшебные сказки социал-демократических гремлинов отнюдь не заслуживают доверия. Оставались швейцарцы с их политикой экстремальных цен, на которые еще кто-то, случалось, мог польститься. Джед не раз собирался купить нечто швейцарское – частенько фотоаппарат Alpa и однажды – часы; но разница в уровне цен, превышающих человеческие раз в пять, быстро отбила у него всякую охоту это делать. Что и говорить, в десятые годы нашего века потребитель может оторваться только перейдя на корейские товары – автомобили «киа» и «хендай» и электронику LG и Samsung.
Модель Samsung ZRT-AV2, гласило введение к руководству пользователя, – пример реализации передовых инновационных технологий вроде автоматического распознавания улыбки, при сохранении легендарной простоты в обращении, которой издавна славится наша марка.
После этого лирического вступления следовали более конкретные указания, и Джед наскоро перелистал буклет в поисках полезной информации. Разработчикам фотоаппарата нельзя было отказать в изрядной доле здорового консолидирующего оптимизма. Впрочем, эта тенденция, свойственная большинству производителей электронной техники, все же давала сбои. (Например вместо сюжетных режимов фейерверк, пляж, ребенок и ребенок2, можно было напороться на похороны, дождливый день, старик1 и старик2.
Что еще за ребенок1 и ребенок2, заинтересовался Джед. Перейдя на страницу 37, он понял, что эта программа при заданных датах рождения двоих детей умеет автоматически вычислить и внести в электронные параметры снимка их возраст на момент фотографирования. На странице 38 сообщалась дополнительная информация: оба режима, уверяла инструкция, гарантируют воспроизведение «здорового и свежего» цвета лица вышеуказанных малюток. И правда, родители наверняка расстроились бы, что на день рожденных фотках их ребенок1 и ребенок2 вышли с помятыми, синюшными рожами; но Джед с детьми лично знаком не был; у него также не возникло бы необходимости в режиме домаш. животные и уж точно в празднике; судя по всему, этот аппарат придумали не для него.
В Шенноне дождь лил как из ведра, а таксист оказался злобным идиотом.
– Gone for holidays? – Он словно заранее предвкушал возможность посочувствовать.
– No, working, – ответил Джед, не желая доставлять ему этого удовольствия, но тот так просто не сдавался.