— Адрес? — сперва не понял я. — А-а, ты о штаб-квартире? Сейчас, минутку… — А я про него и забыл! — Я кинулся в свою каюту, нашел там свое цыганское одеяние, вытащил из его кармана диск письма и опрометью кинулся обратно в рубку.
Аджуяр, качая головой, вставила письмо в дисковод.
Вид голого дядюшки Сэма с заячьими ушами вновь привел меня в трепет. Мне никогда не привыкнуть к этому зрелищу. А дядюшка вновь рассказал нам о своей смертельной зависимости от «оранжевой смерти» — морковки, затем продиктовал адрес, который я записал на лист пластиката, и добавил:
— Предъявив пароль, вы найдете там убезыссе и помоссь. Пока я не могу сказать, цто это за пароль, но позднее вы узнаете…
Аджуяр остановила запись.
— Проклятие, — пробормотала она. — «Позднее узнаете»… Когда позднее? Мы уже подлетаем…
Она включила запись с начала, и мы тупо просмотрели ее вновь. На этот раз Аджуяр не выключила ее после слов о пароле:
— Пока я не могу сказать, цто это за пароль, но позднее вы узнаете об этом сами…
Вот тут в записи произошла какая-то заминка, я заметил ее еще в прошлый раз. Дядюшка Сэм приостановился, и раздался какой-то непонятный звук — то ли хруст, то ли писк. А потом он начал говорить дальше, но я уже слушал не его, а какой-то необычный звук, доносящийся из коридора нашего корабля: мелкое дробное цоканье. Аджуяр, услышав этот звук, выключила запись и так же, как я, уставилась на дверной проем рубки. И тут в этот самый проем вбежала Сволочь.
Зрелище было ужасным. Потому что бежала она не по-крысиному, а как-то по-лошадиному: галопом, на вытянутых ногах. Вбежав в рубку, она помчалась в нашу сторону и прямо с пола прыгнула на пульт. А это было сделано уже по-кошачьи. Никогда бы не подумал, что крыса может подпрыгнуть на полтора метра вверх.
Но она сделала это. А оказавшись на пульте, она развернулась мордой к нам, встала, помогая себе хвостом, на задние лапки и сказала… Да-да, именно «сказала» — отвратительным хриплым шепотом, от которого по моей спине побежали мурашки и волосы под мышками встали дыбом… Она сказала:
— Я — пароль. Меня предъяви…
И, произнеся эти слова, завалилась на бок и замерла.
Чувствуя, что со мной может случиться истерика, я обернулся и глянул на Аджуяр. Она поймала мой взгляд. Вид у нее был встревоженный и в то же время какой-то торжественный.
— Зомбирование животных, — то ли с омерзением, то ли с благоговением заговорила она, — строжайше запрещено законом. Так же, как клонирование людей. И то, что друзья твоего «зайца» владеют этой технологией, говорит об их величайшем могуществе.
Меня немного «отпустило». И я понял, кого напомнила мне Сволочь в той роли, которую она только что сыграла. Голографическое изображение принцессы из «Звездных войн».
— Что с ней? — выдавил я из себя, показывая на Сволочь пальцем.
— Она без сознания. Она потеряла много энергии. Но она должна прийти в себя.
— А почему она повела себя как зомби именно сейчас, а раньше была нормальной?
— Услышала какой-то кодовый сигнал… Скорее всего, этот тоненький скрип, который был на записи.
— Но я уже слушал это письмо при ней, и ничего подобного не случалось…
Я боязливо протянул руку и погладил Сволочь.
— Это говорит лишь о поразительной прозорливости тех, кто отправил его. Ими был установлен какой-то срок, в течение которого код действовать не будет. Или код должен был сработать только при повторном прослушивании.
— Но Сволочь-то со мной намного раньше, чем я получил это письмо!
— Все та же поразительная прозорливость. Кто-то закодировал ее заранее на тот случай, если когда-нибудь понадобится использовать ее в качестве пароля.
Я преодолел наконец в себе страх и, взяв Сволочь в ладони, приподнял. Она подрагивала всем телом, и особенно здорово это было заметно по колебанию усиков.
«Сволочь, разлюбезная моя Сволочь. — Умиление нахлынуло на меня, как реакция на только что испытанную жуть. — Ты — наш золотой ключик в мир дядюшки Сэма…» В порыве чувств я поднес безжизненное тельце вплотную к лицу. Я хотел поцеловать дорогого мне зверька… Сволочь приоткрыла один глаз, вяло приподнялась… И вцепилась зубами мне в нос.
Взвыв от боли, я сдавил крысу в кулаке, и она, завизжав, разжала свои челюсти. Я отшвырнул ее на пульт.
— Остолоп! — рявкнула Аджуяр и, подавшись вперед, схватила Сволочь. Жизнь твоей семьи находится сейчас в лапках этого зверя!
Я и сам прекрасно понимал это. Но кто на моем месте мог бы сохранить хладнокровие? В конце концов я дернулся не осознанно, а рефлекторно… И надеюсь, не совершил непоправимого… С кончика носа мне на штаны упала алая капля.
— Жива, — облегченно выдохнула Аджуяр, осмотрев крысу, но благоразумно не поднося ее слишком близко к лицу. — Если бы она подохла, я пристрелила бы тебя собственными руками.
Размазывая пальцами липкую кровь, я молча потирал саднящий нос. Крыса оставалась крысой. Хотя раньше она никогда не проявляла агрессии по отношению ко мне… А может быть, ее привязанность ко мне, ее стремление находиться всегда рядом со мной не более чем часть психологической программы? Кто и когда ввел эту программу в ее маленький мозг?.. А сейчас она просто отомстила мне за все человечество, надругавшееся над ней?
Да. Что может быть омерзительнее для животного, чем превращение его в человека? Что может быть унизительнее? Только превращение человека в животное.
Надо спасать дядюшку Сэма!
Близость столицы на Петушках я почувствовал сразу. Внутренности мои окатило огненной волной, оповещая о том, что тут я могу воспользоваться мнемогравитатом. То же случалось почти во всех космопортах, в которых я побывал. Но на периферийных планетках действие гравитата прекращалось сразу за воротами космопорта, тут же повторного ощущения не возникло до самого места назначения. Но перед Аджуяр я, конечно же, ничем не выказал этого. Зачем ей это знать? Нужно иметь хоть что-то про запас…
Стоило нам сойти с площадки, предназначенной нашему скутеру, как нас тесным кольцом обступили водители антигравитационных флаеров-псевдолетов, наперебой предлагая нам свои услуги. При этом цыганское одеяние моей спутницы не смущало их никоим образом. Я-то был одет вполне цивильно.
Развернулась сцена, подобная прибытию самолета в какое-нибудь Шереметьево или Домодедово, с той лишь разницей, что над головами таксистов без всяких ниточек висели разноцветные светящиеся шарики, кубики и пирамидки с бегающими по ним мерцающими надписями типа: «Дешевле всех!», «Быстрее всех!» или «Знаю каждый закоулок!!!», дополнявшими их беззастенчивую устную саморекламу.
Но Аджуяр не обращала внимания на этот услужливый натиск и, лишь изредка что-то недовольно шипя себе под нос, шагала вперед.