Отключившись, посмотрел на Марину.
– Слышала? Никто даже и не понял, что мы сбежали. Артем им немного голову поморочит. Думаю, спохватятся не раньше, чем через час. Не думаю, что кто-то будет сильно разочарован. Мы и так развлекали гостей добрых пять часов. Я считаю, вполне достаточно.
Они подъехали к городу. Кирилл подмигнул жене и спросил:
– Куда, к тебе или ко мне?
– Ко мне, конечно!
– Учти, после такой передряги я не собираюсь спать один!
Марина покраснела.
– Мы же договаривались…
– Ни о чем таком мы не договаривались. Почему ты решила, что я импотент?
– Я никогда такого не говорила.
– Но это ты с чего-то вздумала, что у нас будет выхолощенный брак. Я на такое никогда не соглашусь. Так что мы к тебе поедем только для того, чтобы забрать вещи. Потом отправимся ко мне.
Взглянув на решительно сжатый рот мужа, Марина смирилась. Да и что греха таить, ей тоже не хотелось больше спать в своей узкой девичьей кровати. Особенно после такого сумбурного и экстремального дня.
Когда она вернулась из квартиры с сумкой, Кирилл расслабился и вздохнул. Он не ожидал, что она так быстро сдастся. Но она никогда не оправдывала его ожиданий. Порой это было приятно, как сейчас, порой наоборот. Но уж, во всяком случае, скучно ему с ней не бывало. Он поймал себя на том, что все больше привыкает к тому, что он женатый человек.
Они подъехали к новому дому Кирилла. Марина, ничего не понимая, повела головой.
– Разве это твой дом?
– Теперь мой. Ты же сказала, что не хочешь жить в старой квартире, вот я ее и поменял.
Марина онемела от удивления и молча позволила увлечь себя в подъезд.
Едва они зашли в квартиру, как зазвонил сотовый. На сей раз звонила мать. Кирилл флегматично согласился с тем, что нужно было довести свадьбу до конца.
– И по балконам не надо было прыгать, ты права. Кстати, ты знаешь, что Марине подарили почти двадцать миллионов? Так что мы можем купить квартиру в Питере или Москве. Марине давно хочется жить неподалеку от тети. Возможностей больше и вообще. – В трубке потрясенно замолчали, и Кирилл удовлетворенно сказал: – Пока, мама. До встречи.
Марина возмущенно заметила:
– Никуда я уезжать не собираюсь, с чего ты взял?
Кирилл спокойно пояснил:
– Это предупреждение для мамули. Если она будет чересчур нас опекать, мы просто слиняем. Она это прекрасно поняла.
Марина прикусила губу. Насколько же она еще наивна! Конечно, будет гораздо лучше, если Оксана Федоровна не будет контролировать каждый их шаг. И хотя ей было не по себе от внезапно свалившегося богатства, она рада полученной независимости.
Он привел ее в спальню, и она поняла, что и здесь вся мебель новая.
– Ты и мебель поменял? Но почему?
Он холодновато пояснил:
– Чтобы ты не думала, что спишь там, где до тебя перебывал легион. Начнем с нуля.
Она удивилась его тактичности. Она и не предполагала, что ее ощущения для него что-то значат.
Кирилл распахнул дверцу шкафа.
– Располагайся! Я специально оставил для тебя половину полок, надеюсь, хватит. Тебе нравится эта квартира, ты не собираешься покупать новую, попросторнее?
Марина задумалась.
– Я не хочу квартиру. Гораздо приятнее жить в коттедже. Ни соседей снизу, ни соседей сверху. Никто не затопит и музыку посреди ночи не врубит. Но для коттеджа нужно иметь мужа-умельца. Там почти все нужно делать самим.
Кирилла покоробил скепсис, ясно различимый в ее голосе.
– Не скажу, что я такой уж умелец, но кран заменить могу, и унитаз починить – тоже. Во всяком случае, услугами жековских слесарей не пользуюсь.
Марина улыбнулась.
– Тогда, может быть, подумаем о коттедже?
Рокшевский согласился.
– Конечно, но не сейчас. Может быть, когда закончишь универ? Ты осваивайся, а я уберу деньги в сейф. Ни к чему им валяться где попало.
Марина быстро выложила свои вещи в шкаф. Вернувшийся Кирилл предложил:
– Помочь переодеться? Молнию сзади тебе точно не осилить.
Эту самую молнию утром и впрямь застегивала Светлана, поэтому Марина молча повернулась к нему спиной. Он осторожно потянул за язычок молнии и медленно спустил платье с плеч. Открылся плотно зашнурованный корсет с серебристыми кружевными вставками.
– Платье, конечно, шик, но то, что под ним, лучше во сто крат.
Он уронил платье вниз, и оно упало к их ногам серебристым невесомым облаком. Вынув из него Марину, Кирилл восторженно присвистнул от открывшегося зрелища. На ней оказался не только корсет, но и белоснежные чулочки с такими же серебристыми подвязками. Завершали ансамбль шелковые серебристые трусики.
– Вот это да! Ты как конфетка в серебряном фантике! Как хорошо, что я не знал, что под твоим платьем, а то было бы трудновато усидеть с тобой рядом. Но теперь я наверстаю упущенное.
Марина в ответ только вздохнула. Она не хотела быть конфеткой. Она хотела быть сама собой и чтоб любили ее, а не какую-то там конфетку. Хотя о какой любви может идти речь? Кирилл же ясно дал понять, что свадьба эта вынужденная.
Она покорно вытерпела его нескромные ласки, не отвечая и не сопротивляясь. Никакой особой страсти она не испытывала, но и для отказа не видела причины. Потом она поплелась в душ, припоминая, что все это уже было. Пусть в другой квартире и с другой мебелью, но было. Она и в прошлый раз ничего особенного не испытывала. Может быть, поэтому он ее так быстро и забыл? И не повторится ли старая история?
Когда она вернулась в спальню, его там не было. Она заглянула в большую комнату, там его не было тоже. Уже обеспокоенная, она поспешила на кухню. Кирилл был там, разогревая чайник.
– Ужинать будешь?
Марина покачала головой.
– Что-то не хочется. Ты ничего не ел на свадьбе?
– Не мог, честно говоря. Кусок в горле застревал. А сейчас жутко есть хочу.
– Жаль, что мы ничего не захватили с собой. Но кто же знал, что придется так внезапно сбегать?
– Ладно, что-нибудь придумаю. Хоть макарон отварю.
Зазвонил сотовый. Посмотрев на дисплей, Рокшевский сухо ответил:
– Слушаю, мама.
Пожав плечами, сказал заинтригованной жене:
– Мама просит меня выйти, она у подъезда. Я сейчас.
Он ушел, а Марина осталась стоять, где стояла. Ей очень хотелось выключить свет и посмотреть, что там внизу, но она не хотела прослыть любопытной.
Кирилл вышел на улицу. Мать стояла у подъезда с огромной коробкой в руках.